Бойся своих желаний

Потом в Париж в поисках удовольствий,

Но я всего лишь обнаружила, что не могу перестать думать о тебе.

Я не могу просто взять и уехать от тебя.

Я испробовала все. Я пыталась крутить романы, но после тебя все мужчины казались мне какими-то пресными. Я слушала фаду почти каждый день и плакала, прекрасно зная, что в барах фаду женщине вроде меня не место. Мне хотелось умереть. Но я знала, что не могу себе этого позволить по одной причине, о которой ты не знаешь. О которой ты никогда не узнаешь. Я плакала неделями, месяцами. Я не могла делать то, о чем меня просил Давид. Мне бы хотелось приступить к выполнению моих обязанностей, но я просто была не в силах. Иногда мне казалось, что Давид в один прекрасный момент взорвется и пошлет меня ко всем чертям со всеми моими печалями.

Но он продолжал сохранять спокойствие даже в те моменты, когда я выходила из себя и впадала в настоящие истерики. Я не знала, как женщина может продолжать жить без такого мужчины, как ты. Для чего? Ради чего, если я уже познала совершенные отношения? Днями напролет я бродила по узким улочкам Лиссабона и искала тебя – в тавернах, барах, на узких улочках. Я искала тебя в каждом встречном. Но ты не появлялся.

Когда шок немного прошел, когда случилось все то, что случилось, Давид начал настаивать, чтобы я перешла к обучению. Я сопротивлялась, я никуда не хотела ехать. Мне нужно было оставаться дома на тот случай, если ты вдруг появишься, хотя с каждым днем я все яснее осознавала тщетность своих надежд. Я плакала, плакала, плакала…

Но однажды я согласилась отправиться с Давидом в поездку. Он заказал билеты в вагон первого класса. Путешествие оказалось не таким обременительным, как я опасалась. Давид отныне сопровождал меня везде и всегда. Но, казалось, его это нисколько не смущало. Он принял меня. Он принял меня несмотря на то, что я не была похожа даже на свою собственную тень. Из красивой жизнерадостной девушки я превратилась в сломленную жизнью женщину. Я поседела, мои глаза погасли. Я очень похудела. Меня часто спрашивали, не страдаю ли я от чахотки. Я лишь качала головой, не будучи в силах поддерживать разговор.

Давид стал мои светочем во тьме. Он был единственным человеком, который, как мне казалось… нет, не то чтобы понимает меня. Он просто слышит меня. Просто чувствует, что он мне нужен. Пытается заполнить ту страшную пустоту, которая образовалась после твоего исчезновения. Хотя сейчас мне кажется, что никто и никогда не сможет ее заполнить…»

Женщина не стала подписывать письмо и просто отложила письмо в сторону. Она перечитала его и заплакала. Как несправедлива жизнь!

Глава 2

Джек стоял у подъезда Сары и курил косячок. Когда ты бессмертен, рак легких тебе не страшен, увлечение марихуаной – тоже. Он ждал ее, ведь с их первой встречи прошла уже неделя. Скорее всего, она постаралась забыть случившееся и убедить себя, что все это ей почудилось.

Сара не заставила себя долго ждать. Ее жизнь была подчинена строгому распорядку, который она сама и установила. Поэтому со своей собакой, вест-хайленд терьером с непростым характером, она выходила гулять в семь утра и в десять вечера, когда других собачников вокруг почти не было. Это помогало ей избежать ненужных собачьих стычек. Довольный пес бежал в сторону дома, а Сара вяло плелась за ним, кутаясь в пальто. На дворе стоял октябрь, было уже холодно. Когда она подошла к подъезду, из-под козырька навстречу ей шагнул Джек. Узнав его, Сара вскрикнула.

– Нн-не… не подходите ко мне! Я сейчас же звоню в полицию! – она решительно полезла в сумку за телефоном.

– Мы же договорились, что будем на «ты», – усмехнулся Джек. – А что ты им скажешь? Что к тебе в группу анонимных алкоголиков пришел новый пациент, который говорит, что он бессмертен? Что он умеет обездвиживать людей и затыкать им рот силой мысли?

Сара остановилась, осознавая всю абсурдность ситуации. А Джек продолжал:

– Ты же понимаешь, что сопротивление бесполезно. Давай просто сядем и поговорим. Хочешь, у тебя дома, а хочешь – пойдем в одну забегаловку здесь неподалеку, там тихо и спокойно.

Перспектива остаться с ним наедине в своей квартире Сару совершенно не радовала, поэтому она выбрала кафе.

Сославшись на то, что ей нужно завести собаку домой, она зашла в подъезд и прислонилась к стене. Сердце колотилось с бешеной скоростью. Что делать? В полицию действительно звонить бессмысленно. Выходить из дома рано или поздно все равно придется, так лучше поговорить с ним сейчас и растолковать, что она не собирается выслушивать его бредни о том, что он ее для чего-то там выбрал. Не убьет же он ее в кафе, в конце концов. Эти размышления придали ей уверенности. Сара отвела собаку домой и вернулась к Джеку.

– Молодчина! – приободрил он ее. – Пойдем, здесь рядом.

Они прошли каких-то триста метров в полном молчании и подошли к сногсшибательному ресторану. Дверь открыл швейцар.

– Боюсь, я не могу себе позволить здесь даже чашку кофе, – занервничала она.

– Не волнуйся, контора платит, – и с этими словами он мягко подтолкнул ее к двери.

Все еще пребывая в смятении, она бросила взгляд в большое зеркало в холле: простые джинсы, растянутый свитер, поношенное пальто. Среди ресторанной публики, разодетой в пух и прах, она выглядела нищенкой, невесть как здесь оказавшейся.

Джек словно прочитал ее мысли:

– Не волнуйся, нам дадут отдельный кабинет.

Он знаком поприветствовал администратора, и тот тут же расплылся в широкой улыбке:

– Джек! Рад видеть! Тебя проводят за твой любимый столик.

Внешний вид Сары, казалось, его ничуть не смутил.

«Что ж, если Джек лично знаком с мэтром такого дорогого ресторана, то, может быть, он все-таки приличный человек? По крайней мере, есть надежда, что он не прикончит меня прямо здесь, – мысленно усмехнулась Сара. – К тому же, у него уже была возможность разделаться со мной, однако он ею не воспользовался».

Официант провел их через зал и дальше по роскошному коридору, по двум сторонам которого располагались двери. Дойдя до одной из них, гарсон толкнул ее и жестом пригласил Джека войти.

Вишер кивнул и проговорил:

– Как обычно, пожалуйста!

Сару терзало любопытство, что же значит это «обычно». Но спрашивать об этом она не стала.

– Мне, пожалуйста, воду без газа, – попросила она. И, немного помедлив, добавила: – И виски со льдом!

Джек расхохотался. Смех его был громким, но приятным. Официант вышел и закрыл за собой дверь.

– Ну что ж, приступим к разговору. Я понимаю твое смятение, – его голос звучал мягко, почти по-отечески. Он излучал такую мощную энергию уверенности, что подсознательно хотелось заранее согласиться со всем, что он говорил.

– Как я уже говорил, я – вишер. И, поскольку я немного подустал от этого, то попросил подыскать себе замену. По каким критериям кого-то выбирают вишером, мне неизвестно. Это зависит от вышестоящих инстанций.

Он возвёл глаза к потолку и продолжил:

– Все, что мне доподлинно известно, – кандидат в вишеры не может отказаться. И знаешь, почему? – Джек выдержал долгую драматическую паузу. – Потому что человек, отказавшийся от этой должности, умирает в течение нескольких дней. О, нет, я говорю тебе это вовсе не для того, чтобы запугать. И это не зависит от меня.

Сказать, что Сару обеспокоило услышанное, – не сказать ничего. Дверь бесшумно отворилась, в ней показался официант с бутылкой виски, льдом, минеральной водой и стаканами. Расставив всё это на столике, он так же бесшумно исчез.

– Я вижу, у нас будет долгий разговор, – нервно улыбнулась Сара, кивнув на бутылку.

– Это зависит от тебя, – отозвался Джек.

– Ого! – воскликнула Сара, когда разглядела этикетку. – «Макаллан» пятидесятилетней выдержки? Эта бутылка даже в магазине стоит целое состояние, а уж здесь!..

– Ну, хоть в чем-то ты разбираешься!

Сара удивленно и возмущенно приподняла брови в ответ на это замечание:

– Что ты имеешь в виду?!

– Дело в том, что вишеры должны разбираться во всем. Вот представь себе: подходит к тебе на улице человек, одетый в рубище, и говорит: «Я исполню твое желание!» Ты от него попросту шарахнешься, как от прокаженного. А теперь представь другой сценарий: хорошо одетый человек, который способен поддержать беседу на любую тему, с белоснежными зубами, безупречной кожей говорит тебе то же самое. Ты ведь прислушаешься?

– Скорее да, чем нет, – отозвалась Сара.

– Именно поэтому одной из моих первых задач является наведение лоска, – Джек со вздохом оглядел ее и добавил: – Хотя в твоем конкретно случае это будет непросто.

– Прекрасно! – воскликнула Сара. – Человек, которому от меня что-то нужно, во всеуслышание называет меня дурнушкой с полным отсутствием вкуса. Интересно, на что он надеется?