Счастье быть собой. Перерождение

Испытания и трудности ожидали меня впереди.

В будущем я разочаровалась в системе образования. Она не давала практических знаний, навыков работы начинающему специалисту.

Интересно учиться в университете было только тем, кто хотел развиваться в гуманитарных науках, преподавать, заниматься научной деятельностью. Меня больше привлекала практика.

Достаточно быстро поняла: филология не совсем моё. Но всё же, закончив вуз, я получила высшее образование.

Передо мной всякий раз пример мамы – массажиста медицинского более четверти века. Она, не поступив в медицинский вуз, получила среднеспециальное медицинское образование. Всю жизнь проработала в поликлинике, сначала медсестрой, потом медиком-массажистом. За смену к ней приходило более двадцати пациентов. Вероятно, ей непросто даётся работа массажиста. Весь день она находилась на ногах, под большим грузом ответственности за тех, кто обращался к ней с болями в спине, шее, ногах и т. д. С работы приходила обессилевшая, уставшая, жаловалась: болят руки.

Пример мамы не вдохновлял: я знала, как она устаёт каждый день. Физический, изнуряющий труд мне не подходил. Моё желание – только интеллектуальный труд. Всегда хотелось избавить маму от необходимости заниматься тяжёлой работой и подарить ей безбедную старость. Сделать всё возможное в жизни и не повторять её путь.

Но в тоже время я брала пример с мамы в другом: она страстно любила своё дело, каждому пациенту отдавала частичку себя, старалась максимально помочь, спасти от страданий. Радовалась, когда после массажа её пациенты чувствовали себя намного лучше, благодарили её. У неё и вправду золотые руки, нежные.

Дома мебельная стенка была забита огромным количеством мыла, массажных масел, кремов для рук. Косметику для рук дарили маме благодарные пациенты. Средства гигиены наполняли комнату ароматом. Её любовь к людям, сострадание, сопереживание, забота, доброта производили на меня неизгладимое впечатление.

После уроков я приходила к маме на работу к окончанию рабочего дня. Вместе мы возвращались на троллейбусе домой.

В Петербурге так же я ездила к Алисе на работу. По выходным с ночёвкой приезжала к ней домой. Мы ходили с ней в кино, играли в большой теннис, весело проводили время. Алиса учила меня женственности, элегантности. Открыла для меня мир самых модных, вкусных ресторанов, бутиков, посещаемых золотой молодёжью Петербурга мест. Она платила за меня в ресторанах и общественных местах каждый раз, когда мы приходили с ней пообедать. Всё она делала с такой щедростью, что я чувствовала себя крайне неловко.

В один прекрасный день я поделилась с ней переживаниями, мол, многим ей обязана. Она сказала:

– Лира, не волнуйся. Устроишься на работу, получишь первую заработную плату – с удовольствием приму твоё приглашение на ужин.

Я старалась помогать ей по дому. Приезжала к ней в гости на выходные. Мне хотелось быть верным и преданным другом для неё, всегда готовым подставить плечо, поговорить по душам, быть рядом. Мы умели поддерживать друг друга в минуты отчаяния.

Однажды, когда мы сидели за столом на завтраке в одном из её любимых ресторанов, Алиса сказала:

– Лира, знаешь, я хотела бы увидеть, как к 23-м годам ты сможешь заработать деньги, купить своей маме квартиру, перевезти её в город твоей мечты. Ты трудолюбивая, сильная, ты сможешь добиться всего, чего пожелаешь. Я в тебя верю!

Её слова так сильно вонзились в мою память. Всё время держала их в своей голове, прокручивая до тех пор, пока не достигла цели.

Глядя на Алису, страстно хотелось стать самодостаточной, финансово независимой, добиться успеха в карьере. Запомнился её парфюм сильной, уверенной женщины. Она оставляла за собой шлейф аромата, сводившего с ума мужчин, находившихся рядом.

Алиса открыла для меня итальянскую, японскую кухню. Научила, как есть суши палочками хаси. Впервые посетив японский ресторан, я совсем не умела правильно есть. Руки не слушались и предательски дрожали. Я пыталась поймать ртом скользкий ролл с чёрной прослойкой и рисом, зажав его между двух тонких палочек. Сначала трюк получился, но второй ролл предательски выскользнул и упал прямо в соевый соус, брызнув мне на розовую футболку. Я испугалась. Кинула извиняющийся взгляд на Алису. Она мило засмеялась.

А какие удивительные десерты – миндальную трубочку, маковый, на натуральных сливках чизкейк – мы пробовали с ней в кофейне на Пушкинской, где она работала управляющей! По субботам я приходила летним утром сюда на открытую террасу кофейни, и мы завтракали с ней. Как правило, она заказывала себе крепкий эспрессо и стакан воды. Алиса научила меня наслаждаться моментом, получая удовольствие от маленьких радостей жизни.

* * *

Выйдя из метро рядом с общежитием, заметила напротив серое здание. Мне показался мрачным и неуютным старый центр Петербурга. Постепенно серость зданий расступилась. Я обратила внимание на Иоанно-Кронштадтский женский монастырь, расположенный на Петроградке, один из старейших монастырей Петербурга. От него исходил невероятной силы магнетизм. Я ходила туда на службу, уединяясь. Монастырь стал местом моей силы, местом, где я спасалась от всех невзгод и печалей, от слёз и трудностей, местом, где мне была рада матушка Феодосия.

Она запомнила меня. Я приходила в монастырь, покупала у неё свечи. Мы беседовали с матушкой о духовной жизни, читали акафист. В нелёгкие моменты она поддерживала меня, утешала. Помогала не опускать руки и всегда говорила:

– Лира, продолжай верить, вести внутреннюю жизнь, укрепляя свою веру! Вера творит чудеса…

Подолгу стоя возле икон, с благоговением молилась. Наслаждалась тишиной, чувствуя, как божественные силы наполняют изнутри. Сразу появлялось душевное спокойствие, радость. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь оконные рамы, согревали теплом, озаряли лицо светом.

Выходила из храма после службы под звон колоколов, загадывая желание. Стаи голубей провожали меня, разлетаясь по небу.

* * *

Летом я читала книги недалеко от студенческого общежития в Лопухинском саду. Прогуливалась не спеша по тенистым аллеям вдоль берега. Любимое место казалось мне царством покоя среди бурлящего, активного города. Не сказка ли? Здесь тихо, немноголюдно. Огромная площадь сада украшена цветами и газонами. Вычищенные пруды сверкали чистотой, вода удивительно прозрачна.

Зимой по утрам с ребятами из студенческого общежития мы выходили по скрипучему снегу в Лопухинский сад на пробежку. Сонные, дышали морозным свежим воздухом. Внутри меня кипела кровь, так прекрасно: снег и яркое солнце, проглядывающее сквозь серые силуэты деревьев. Просыпалась не только природа, но и я вместе с ней.

Старый центр Петербурга, где я жила, стал необычайным для меня. Мой новый город обладал притягательным, чарующим шармом.

* * *

Студенческое общежитие не особо отличалось чистотой, уютом. Однако была возможность жить в атмосфере доброжелательности, открытости со стороны приезжих студентов со всей России, испытывать радость, положительные эмоции. Несмотря на все неудобства, в общежитии я чувствовала себя как дома. Всегда можно поговорить, поделиться своими переживаниями с близкими по духу людьми, кто выслушает и правильно поймёт, примет тебя, согреет теплом душевным, своим присутствием.

Чтобы позволить себе учиться в Петербурге, мне приходилось пятидневку работать с утра до вечера, а после бежать в университет на пары. Я специально поступила на вечернюю форму обучения. На дневной форме мне учиться было невозможно: мама не могла помочь материально, да я и не рассчитывала особо на её помощь. С детства запомнила правило:

– Лира, надейся только на себя!

Перед моим поступлением в университет мама тревожилась: как всё-таки, не имея никакой финансовой поддержки, буду жить и учиться в Петербурге? Я уверяла маму, что справлюсь. Ей не следует переживать за меня.

А если честно, то и сама не знала, как буду справляться, но верила, что всё будет хорошо. Я должна победить саму себя, не отступить ни на шаг от своей цели. Чувство своей принадлежности к обучающимся в университете не настоящая ли радость студента?..

Когда получила ключи от комнаты и вошла в неё, ужаснулась. Заметила старые кровати, стулья и стол, покрытые толстым слоем пыли, и стало не по себе. Решила прогуляться, посмотреть, где находятся общественные туалеты и кухня на этаже.

В туалете холодно из-за старых оконных рам, разбитых в них стёкол. Двери кабинок закрывались на щеколду только через одну, а перегородки между ними были низкие. Студенты-старшекурсники сообщили мне, туалет общий для девушек и парней. Я окончательно расстроилась.

Зайдя в ванную комнату, где стояли раковины для умывания, обнаружила бесчисленное количество тараканов, по-видимому, решили меня поприветствовать, добавить колорита.

После жуткого кошмара зашла на кухню. Там стояли две чудовищно грязные газовые плиты. Им не помешала бы генеральная уборка, как сейчас модно говорить, клининг. Дополняли убогую картину мрачные стены: они, осыпаясь, трескались, давно не беленный потолок был тёмно-жёлтого цвета. Вокруг меня вились местные кошки, мяукая, выпрашивали еду. Запах на этаже как в кошачьем питомнике. Уборщица совсем здесь не убирала, за кошками в том числе. А так как их много и все они тут жили, сами представляете, какое было амбре…

За окном поздняя холодная осень. Обойдя этаж, я решила зайти к себе в комнату и заварить чаю, согреться. Здесь, как и на самом этаже, прохладно. Я подробно осмотрела так называемую мебель: поломанный стул, старая кровать с пружинами, растянутыми до такой степени, что они свисали до пола. Казалось, будто на несчастной, метр в ширину кровати спал не студент, а слон, провалившись сразу же, как только прилег на неё, бедняжку. Остальная мебель – стол, тумбочка, шкаф, древний, переживший, видимо, не одно поколение студентов.

На столе рядом с кроватью стояла железная кружка с кипятильником. На всякий случай им меня снабдила мама. Налив в кружку воды, опустив кипятильник, в ожидании, пока вода закипит, решила присесть на стул, стоявший рядом со столом.

Ножка стула оказалась сломанной и предательски подкосилась подо мной. Падая, я задела стол. Следом за мной полетела кружка с кипятком, обливая мне руки и ноги. Боль от ожога была такая, что я не удержалась и закричала. По-видимому, никто мой крик не услышал. Ни один сосед не постучал в дверь, хотя бы поинтересоваться, что со мной случилось.

Слёзы градом текли по моим щекам. В течение получаса я сидела и дула на свою обожжённую кипятком руку. Через какое-то время боль утихла.

В комнату по-хозяйски вошли две девушки. Они увидели меня, зарёванную, сидящую на полу. Принялись сочувствовать мне, успокаивать, помогая встать с холодного пола. Девочки дружелюбные, выпускницы университета. Планировали в скором времени съехать из комнаты.

В тот вечер мы долго общались. Компания сгладила беспокойство, тревогу, мои переживания от увиденного. Благодаря им почувствовала уверенность: смогу должным образом обустроить свою комнату и комфортно жить какое-то время. Девчонки, кстати, поделились лайфхаком, как выровнять пружины кровати. Долго смеялась над их идеей, но она оказалась весьма стоящей!

– Надо подложить старую, ненужную дверь под пружины кровати, тогда комфортнее спать: спина не будет проваливаться, – посоветовала одна из девчонок.

В тот же вечер они помогли мне найти дверь в коридорах этажа. У завхоза я взяла старый матрас с подушкой и одеялом. После долгих ночных разговоров с девчонками наконец уснула.

Весёлые неунывающие выпускницы меня поддержали, сочувствие так ценно. Остальное оказалось вторичным, не таким существенным.

* * *

С каждым днём я чувствовала себя в общежитии лучше. Старалась не фокусировать внимание на минусах, а во всём искать плюсы. Привыкала к тараканам по утрам в ванной, когда чистила зубы и умывалась ледяной водой. Горячую воду периодически отключали зимой. Чтобы сходить в душ, я спускалась с четвёртого этажа на первый по расписанию в женский день. Таковы правила общежития. Следовало их принять, пока там жила.