Я с тобой дальше

Доброе утро Не забыла, все в порядке, шорты не пострадали

Марк, [22.03 10:01]

Рад слышать, а то же я ведь только за них и беспокоился

Так проходили дни. Эм писал мне все чаще, сначала раз в несколько дней, потом через день, потом – каждый день. Шутил, напоминал мне взять зонтик или перчатки, рассуждал о погоде, саркастично комментировал разные школьные происшествия, узнавал, как у меня дела, или коротко делился своими новостями. Поначалу очень коротко, в нескольких словах, как будто рукой легко проводил по поверхности воды, но постепенно становился все более многословным, и я сама поймала себя на том, что становлюсь все более откровенной с ним.

Мне было удивительно, насколько в личной переписке Эм отличается от того образа, который закрепился за ним в школе. Это и правда были два разных человека, Марк и Эм… Мне с каждым днем все больше казалось, что настоящего Марка знаю только я.

Неожиданная развязка наступила в тот день, когда я не выдержала и решила расставить все точки над i. После уроков я подстерегла Эм за углом школы, мне надоело играть в переписку и хотелось прояснить наши отношения.

– Эм, что такому, как ты, нужно от такой, как я? («О Боже, что я несу, сейчас ведь скажет, что и правда, ничего не нужно!»)

– Эээ, какому – такому?

Я столько всего хотела сказать, что не придумала, с чего начать, и только бессильно окинула руками его фигуру, от в идеальном беспорядке волос до белоснежных кроссовок.

– Анна, дорогую обувь ношу не я один, и даже не я один в нашей школе, – смеется.

«А ведь вот на кого он похож, на снеговика, точно, снеговик, которого кто-то по ошибке занес с мороза в теплую комнату, он весь сверкает и искрится, того и гляди растает, и, самое главное, ему здесь совершенно не место! Да уж, Анна, пожалуй, метафоры – не твой конек.»

Эм, видимо, воспринял мое молчание как знак продолжать.

– Анна, если уж этого разговора мне не избежать, я скажу… Я с детства плохо вру, я слишком хорошо знаю, что мне нужно от тебя. Нет, не так, не нужно, чего бы я хотел… Я увидел тебя в первый раз через неделю после того, как пришел в эту школу, и паззл сразу же сложился, все кусочки. Твои глаза, твоя улыбка. То, как ты все время ведешь с собой внутренние диалоги, это прямо написано у тебя на лице. Но я не знаю, чего хочешь ты? Ты никогда не говоришь об этом…

Я смутилась, покраснела, набрала воздуха в грудь, хотела что-то сказать, но не смогла выдавить из себя ничего, кроме нервного смешка.

– Почему же тогда мы познакомились только через год после того, как сложился твой паззл, почему ты не подошел ко мне раньше?

– Я не мог. Так не должно было быть, я… в общем, всему свое время.

Он машинально взъерошил волосы – не смутился, этого человека не проймешь ничем, а просто снова подбирает слова – дурацкая манера!

– Анна, я просто не вижу смысла терять время, время своей жизни, впустую.

– Что, 16 – уже так много?

– Мне почти 18.

– Ах, ну да, это все меняет!

Эм достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся и выдохнул струйку дыма: «Послушай, вот если бы ты знала свое будущее? Наше с тобой будущее, знала, что нас ждет и чем все кончится … или не кончится. Тогда, хотела бы ты быть со мной?»

Он улыбнулся, но одними губами, глаза остались серьезными.

– Странный вопрос. Хотела бы я? Хотела бы я, если бы знала? А ты что же, знаешь, что нас ждет?

«Ну, неплохо, может тогда расскажешь мне? Черт, этот парень еще более странный, чем мы все думали».

– Не точно, – и засмеялся, как будто решил перевести все в шутку. Сигарета в его пальцах так и истлела наполовину, длинный столбик пепла упал на землю.

– Эм, ты пугаешь меня, и вообще мне пора, я должна идти.

Почему-то Эм не удивился, как будто и ожидал похожего ответа, но ровно на долю секунды с него спала извечная уравновешенная маска, и я внезапно увидела лицо очень усталого человека. Он чуть дернул головой в сторону и обратно, маска снова опустилась.

– Нет проблем, я провожу.

Этот разговор оказался последним нашим разговором в этом учебном году. С того дня пропали его сообщения про шорты, зонтики и красивые закаты, порой шутливые, порой заботливые. «Зачем, зачем я оттолкнула его? Ясно же, что такой, как Эм, не привык к отказам, ну я и дура!», – крутилось у меня в голове. Да и конечно, что вообще могло быть между нами? «Как что? Да он идеальный! Он волнует меня. Мне не хватает его! Я скучаю… Нет, Анна, он странный и, возможно, опасный парень, не связывайся! Но где доказательства опасности? Твои ощущения? Интуиция? Да гори она огнем эта интуиция, он ничего плохого не сделал тебе, зачем ты оттолкнула его, зачем??»

В школе Эм меж тем ничуть не изменился и ничем не выдал свое расстройство, если и был расстроен. Все такой же дружелюбный и вежливый, подбирающий слова – что так нравилось учителям, ведь этот парень говорит только неглупые вещи. Конечно, он думает, прежде чем открыть рот, не чета многим ученикам.

Жизнь закружила и разлучила нас, у него – экзамены и выпускной, у меня – переводные экзамены. Но нет-нет и, конечно, я вспоминала тот странный разговор между нами, под начинающими зеленеть деревьями…

А впереди было лето. Девяносто рассветов и закатов в 16 лет, когда точно знаешь, что вся жизнь впереди, что весь мир у твоих ног и улыбается только тебе, это вам не шутки!

Июнь.

Июль.

Август.

Глава третья

Ура! Первое сентября выпускного класса школы. Новая короткая юбка («Ну куда такая?», – это мама), новый форменный пиджак и капроновые колготки, но летний беззаботный загар под ними все равно не скроешь. Я сделала локоны и накрасила ресницы – я ведь уже почти взрослая!

В школе ничего не изменилось, кроме того, что теперь самыми настоящими старшеклассниками, выпускным классом – были мы.

Дни пролетали как один миг, нескончаемой чередой уроков, подготовкой к экзаменам, прогулками, спорами, обсуждениями и сплетнями, волнениями, радостями и расстройствами.

А я почему-то так и не удалила переписку с Эм. И даже иногда, особенно грустными вечерами, заходила проверить, когда он в последний раз был в сети. Он так и не сменил аватар, что казалось странным, ведь я за одно только лето сменила с десяток фотографий и картинок на своем…

Он, несомненно, чем-то тронул мою душу – чувством юмора, заботой, пусть даже мне она почудилась, пусть даже он просто развлекался. Таких как Эм отличает ненавязчивость, один раз дай ему понять, что не рада ему, и все, больше ты можешь его и не увидеть. Никогда.

Несколько раз я уже готова была наплевать на свою гордость и написать ему, хотя бы просто узнать, как дела, все ли в порядке. Но каждый раз в последний момент останавливала себя. Я явно не нужна ему, наверняка, поступив в университет, он встретил кого-то получше, чем я… Поэтому и не пишет. Но что, если это я сама оттолкнула его, а он просто не стал настаивать? Что если…, впрочем, тогда причин мне не пришлось узнать.

Можете ли вы представить себе выпускной класс без влюбленности? Ну и какой же это тогда выпускной класс? Спустя пару недель тот самый сосед по парте, Ник, никогда не делившийся учебником, вдруг начал проявлять ко мне знаки повышенного внимания, и в один из вечеров (после школы мы обошли весь ближайший парк, ели мороженое, и, внезапно, спорили о классической литературе) я, придя домой, вздохнула, и удалила переписку с Эм. Спасибо, с меня достаточно. Удалила ли я вместе с перепиской мысли о нем из своей головы? Что ж, я во всяком случае попыталась, и не забывайте, что мне было всего 16…

В этом году первый снег внезапно выпал в начале ноября. По утрам наши бесшапочные головы (снять шапку, завернув за угол, когда мама уже точно не сможет увидеть тебя из окна) и руки без перчаток прилично замерзали, пока мы с К. шли в школу.

Ник, живший ближе нас к школе, каждое утро встречал нас по пути, на углу своего дома и дальше мы обычно шли втроем.

После уроков мы усиленно готовились к новогоднему балу, в этом году он должен был стать для нас настоящим событием – новогодний бал в выпускном классе!

Почти каждый день, переодевшись в бальные туфли, мы до одури репетировали в школьном танцевальном зале, так, что к вечеру в голове уже мешались танцевальные па, ноги гудели, и отличить в нашем исполнении мазурку от вальса больше не представлялось возможным. В нашей школе новогодний бал традиционно был большим событием для учеников, в нем участвовали все классы, кроме самых младших. А выпускному классу отводилась особая роль – завершить бал котильоном[1 - Бальный танец французского происхождения, объединяющий в себе несколько самостоятельных танцев (вальс, мазурка, полька), исполняется в конце бала.].

Глава четвертая

Как назло, хождение без шапки не прошло даром и ровно за день до бала я свалилась с температурой. Мама взглянула на градусник и глаза у нее расширились: «Анна, нет, сегодня ты точно не пойдешь в школу, я позвоню и скажу, что ты заболела.»