Принц из Парижа

Я, кажется, уже говорила, что обожаю фильмы о Франции? Этот – один из моих любимых. Он похож на сказку. Как хороши те мощеные улочки маленького французского городка! А еще шоколад… с орехами и чили-перцем… Когда смотришь фильм, так и кажется, что чувствуешь этот горько-сладкий шоколадный запах, а во рту сразу становится немного сладко. Этот фильм всегда поднимает мне настроение, сколько бы раз я его ни смотрела.

Но сейчас я упрямо покачала головой:

– Нет, не хочу.

Алиска молча постояла рядом со мной. Я буквально физически ощущала ее недоумение и непонимание.

– Ты же это не из-за того хлюпика с первым снегом?.. – наконец спросила она.

Если бы я сама знала, что со мной происходит и отчего меня вдруг охватила то ли грусть, то ли раздражение! Мне сейчас не хотелось говорить ни с кем, даже с Алиской.

– Пойду пройдусь. Не иди за мной, – предупредила я и решительным шагом направилась к лестнице, ведущей вниз.

У выхода меня окликнул охранник:

– Ты это куда без куртки? Простудишься.

– Не простужусь, я ненадолго, – бросила я, уже выходя из двери.

Крыльцо было припорошено снегом, и я, проведя рукой по перилам, набрала почти целую горсть. Но снежинки быстро растаяли от тепла моих пальцев и, превратившись в воду, каплями упали на землю. Я смотрела на свою мокрую руку, и отчего-то мне хотелось плакать.

Наверное, со мной и вправду что-то не так. Может, я заболела, и у меня температура где-нибудь под сорок градусов?.. Я поднесла руку ко лбу, но никак не могла понять, горячий он или нет. Может, оттого, что пальцы еще помнили холод снега…

Тут на плечи опустилось что-то тяжелое. Я обернулась и увидела Совицкого. Это он накинул на меня свою куртку и стоял теперь рядом.

Я бросила на него презрительный уничижающий взгляд.

– Простудишься, – пробормотал одноклассник и, больше не решаясь докучать мне, скрылся в дверях школы.

Куртка пахла чем-то смутно знакомым, от нее было тепло, и настроение, захватившее меня, как-то само собой исчезло.

Снег перестал идти, и я заметила, что где-то на асфальте уже образовались лужицы. Век первого снега недолог.

«И что это на меня нашло?» – пробормотала я и, кутаясь в чужую куртку, вернулась в школу.

В этот день я больше не видела Лешку, а Алиса дулась на меня до последнего урока.

– Ну что, – спросила я, обернувшись к ней, когда русичка завершила занятие и дала домашнее задание, – будешь обижаться и дальше, или пойдем «Шоколад» смотреть?

– Ну, пойдем, – ответила она, пытаясь изобразить снисходительно-равнодушное согласие, но я-то видела: ей ужасно скучно без меня и она счастлива, что наша короткая размолвка закончилась.

Димка внимательно посмотрел на меня, и мне вдруг показалось, что он все-все про меня знает. Но молчит. Как та собачка, что все понимает, а ничего сказать не может.

– А тебя не звали! – хором сказали мы с Алиской и засмеялись – так здорово получилось, прямо как в былые времена!

Впрочем, почему это мне пришло в голову такое странное выражение – «былые времена»? Какие они былые, если ничего не изменилось?..

Димка нехотя запихнул в сумку учебник и тетрадку и пошел к выходу, оглядываясь на нас, словно ждал, что вот-вот мы передумаем и окликнем его, пригреем и позовем смотреть с нами фильм. Но мы, конечно, не окликнули.

– Что это на тебя сегодня нашло? – спросила подруга, когда мы вышли из школы.

Снег, кстати, полностью растаял, хотя прошло-то едва ли два часа, а под ногами хлюпали лужи. Если ударить по луже каблучком, на черном глянце моих сапожек появляются маленькие круглые капельки. Это очень красиво.

Я засмотрелась на них, поэтому ответила не сразу.

– Ничего. А что такое?.. – наконец сказала я, все еще разглядывая сверкающие брызги.

И Алиска, конечно, поняла меня, потому что сразу пошла на попятную и заговорила о том, что в наш любимый магазин завезли новую коллекцию. Я с радостью поболтала с ней о тряпках, пока мы шли к моему дому.

Вот и мой подъезд. Мы поднялись на лифте на третий этаж, и я открыла ключом дверь.

У нас неплохая трехкомнатная квартира: моя комната, родительская, общий зал и, вдобавок, большой прямоугольный холл, где разместились шкафы с нашей домашней библиотекой. Мама большой фанат уборки, поэтому у нас всегда стерильно, как в аптеке. Светлые стены, однотонное ковровое покрытие, чистота и аккуратность, возведенная в квадрат или даже в куб.

Моя комната выходит на солнечную сторону, поэтому большую часть дня в ней светло. Здесь стоит удобный диван, на котором я и сплю, стол с гибкой никелированной лампой, похожей на вытянувшуюся в стойке змею, навесные полки со всякими милыми пустяками – моими фотографиями в прозрачных стеклянных рамочках, несколько картинок с видами Парижа, красивые подсвечники под свечи-таблетки. Над диваном, как я уже упоминала, висит портрет Гаспара Ульеля, еще несколько его изображений взирают с соседней стены – большая уступка моей мамы, долго противившейся тому, чтобы я «портила обои».

– Устраивайся, – предложила я Алиске, а сама отправилась на кухню.

В холодильнике нашелся кусочек сыра, пакет апельсинового сока, а в баре в гостиной, как я помнила, еще лежала коробка хороших конфет. В общем, пиршество было нам обеспечено.

Я притащила всю еду.

Алиска уже устроилась на ковре, скинув туда диванные подушечки.

Мы запустили фильм и принялись смотреть, уплетая конфеты.

– Все-таки Виенн Роше умеет добиваться своего, – вздохнула Алиска, когда пошли титры. – Хотела бы я быть на нее похожей…

Мои же мысли в это время витали совершенно в другой сфере. После фильма и шоколадных конфет, которые всегда удивительно благотворно действуют на самое дурное настроение, я пересмотрела сегодняшнюю ситуацию и теперь готова была поговорить о ней с Алиской. Главное – навести подругу на разговор.

– Кстати, о сегодняшнем… – невпопад произнесла я и сделала многозначительную паузу, давая подруге возможность ввести свою реплику.

– Да? – Она, подложив сложенные руки под голову, с любопытством уставилась на меня.

– Этот Леша из параллельного, в общем, ничего, – закинула я пробный камень.

Алиска хмыкнула.

– Ты что, хочешь сказать, что влюбилась? – спросила она с подозрением.

– Конечно, нет, – успокоила я. – Мне просто захотелось влюбить его в себя и посмотреть, что будет.

– И что же будет? Тебе что, Совицкого мало? – поинтересовалась подруга.

Я рассеяно покомкала в кулаке край шелковой подушечки.

– Ну, Димка – это совсем не то. Ни рыба ни мясо. А Лешка… почему бы и нет?..

Алиса села на полу.