Дар ангела

Он сидел напротив нее, скрестив ноги, и улыбался. Она почти не могла разобрать черт его лица, да и, если говорить откровенно, ей это было совсем не нужно: главное – она ощущала идущее от него тепло и свет, ей было хорошо рядом с ним, и она знала, что он выслушает и поймет ее – все, что она говорила, было для него значимым и важным.

– Там была кошка, – торопливо, сбивчиво рассказывала девочка, – такая рыжая. Красивая. Худая. Котенок. Он мяукал и говорил, чтобы мы его взяли. А мама сказала, что мы не можем взять кошку. Очень редкую и красивую кошку. Мы собираемся в экс…педицию.

– И где же эта кошка? – спросил он, гладя девочку по голове легкой, почти невесомой рукой.

– Она обиделась, что мы ее не взяли, и ушла. Ей было очень грустно, она мне сама это сказала… Ты же ей поможешь?.. – девочка доверчиво заглянула в его глаза – словно окунулась в теплую успокаивающую воду.

– Конечно, помогу, Алиса. Считай, что кошка уже под моим особым присмотром. Обещаю. Спасибо за чай, – он поставил на ковер игрушечную пластмассовую чашечку. – Никогда еще не пил такой вкусный!

– Хочешь, я тебе еще налью? – деловито поинтересовалась девочка, потянувшись за игрушечным чайничком – в ее распоряжении был отличный кукольный сервиз, совсем новый, в задорный оранжевый горошек.

– Конечно, хочу, еще спрашиваешь! – он улыбнулся, и от этой улыбки в комнате стало светлее, а на стене заплясали веселые солнечные зайчики.

* * *

Алиса проснулась, ее губы все еще были растянуты в улыбке, а по щекам медленно текли слезы. На миг ей вдруг показалось, что она все еще та маленькая девочка и на нее с вниманием и заботой смотрит тот, кто в те годы часто приходил к ней в гости, – стоило ей только остаться одной в комнате, и от этого взгляда было так хорошо и томительно, что на глаза сами собой наворачивались счастливые слезы.

«И зачем я проснулась?..» – прошептала девушка, прижимая руку к гулко бьющемуся в груди сердцу.

Несколько минут она лежала, вслушиваясь в тишину. В комнате было темно, до рассвета еще далеко, а сон исчез, оставив после себя чувство тоски и разочарования.

«Если целиком погрузиться в мир фантазий, то и до сумасшедшего дома недалеко», – пробормотала Алиса, переворачиваясь набок и поджимая коленки к груди.

Так, свернувшись калачиком, она лежала, пока, наконец, снова не заснула.

Утро оказалось неожиданно приятным. За окном громко щебетали птицы, предрекая солнечный, по-настоящему весенний денек. Алиса проснулась в превосходном настроении.

Мама налила ей кофе, положила на блюдечко необыкновенно вкусное запеченное яблоко и помахала из коридора рукой: они с папой уже убегали на работу, тем более что дел перед внезапным отъездом должно быть немало.

Алиса умылась, позавтракала, подкрасила глаза и слегка одчеркнула губы коричневой матовой помадой. Сегодня девушке захотелось одеться как можно красивее – без всякого повода, просто так, для настроения, поэтому она достала из шкафа любимое черное платье – вроде бы совсем простое, с неглубоким вырезом, и вместе с тем очень эффектное, удачно подчеркивающее фигуру. Ремень с узорной пряжкой дополнял наряд, и Алиса, заглянув в зеркало, довольно улыбнулась.

Сегодня она была красавицей с сияющими глазами, таинственной незнакомкой, словно случайно попавшей в привычные интерьеры квартиры.

Отведя за ухо прядь волос и от полноты светлых чувств послав своему отражению воздушный поцелуй, Алиса обулась в туфельки, накинула светлый, цвета топленого молока, плащ и выбежала из квартиры.

Погода и вправду оказалось чудесной, небо было пронзительно-синим, не замутненным ни единым облачком, а на тоненькой вишенке у подъезда уже распустились первые цветы. Хотя Алиса спешила, она все же остановилась, чтобы вдохнуть нежный, едва ощутимый аромат весны.

Даже обычная толчея в метро не смогла испортить девушке настроение, и она влетела в институт радостно-возбужденная.

Уверенная, что ей сегодня будет везти, Алиса взбежала по лестнице и нос к носу столкнулась с девчонкой из своей группы, Наташей Кошелевой.

– Привет, Алиска, – протяжно проговорила та, разглядывая девушку чуть наклонив голову и прищурившись. – Что-то ты сегодня сама на себя не похожа. Не пойму, в чем дело. Может, прическу изменила или по-другому накрасилась…

– Да нет, – Алиса довольно рассмеялась, – просто настроение хорошее и… весна! – она взмахнула руками, словно вместо рук у нее было два широких крыла.

– Ну радуйся, радуйся… А тебя уже Светланка искала, – Кошелева многозначительно хмыкнула. На ее лице ясно читалось любопытство.

Светланкой звали преподавателя по культурологии. Она носила неизменную «дулю» на затылке, очки с толстыми линзами, в которых ее глаза казались огромными и круглыми, почти рыбьими, нелепые костюмы и особо славилась тем, что сдать ей зачет с первого раза считалось в институте чем-то вполне сравнимым с одним из двенадцати подвигов Геракла. Хотя, сказать откровенно, лекции ее были интересны, если их, конечно, слушать. Алиса всегда слушала Светланку и была уверена, что уж она-то сама сдаст зачет без всяких трудностей.

– Ну и пусть, – пожала плечами Алиса. – Подумаешь, напугала!

Уж ей-то бояться было нечего: она всегда прекрасно училась и как раз недавно сдала Светланке реферат, над которым работала целых три недели и которым ужасно гордилась. Выбрав тему «Мистика в искусстве Древнего Египта», Алиса неожиданно увлеклась ею и с удовольствием просиживала в библиотеке вечерами, бережно выписывая из толстых книг различные материалы и разыскивая в Сети подходящие изображения.

– Как знаешь! Я побежала, а то пара вот-вот начнется!

Наташка развернулась, чтобы уйти, но вдруг опять повернулась к Алисе.

– Кстати, она выглядела очень-очень злой, – добавила Кошелева напоследок и триумфально удалилась, словно мавр, сделавший свое дело.

«Ерунда, просто завидует», – решила Алиса, не придавая значения запугиваниям одногруппницы. Они никогда не дружили, а, напротив, старались держаться друг от друга подальше. Кошелева была неформальным лидером группы и бесконечно совала свой веснушчатый носик в чужие дела, Алиса же, напротив, держалась скорее замкнуто и никогда не лезла ни к кому ни с вопросами, ни с откровенностью.

Первой парой была как раз культурология, и Алиса поспешила в кабинет. В любом случае поведение Светланки вскоре разъяснится, хотя, скорее всего, преподаватель всего лишь хотела похвалить реферат, который не был похож на обычную для студиозусов отписку.

Вся группа была уже в сборе, а сама Светланка стояла на кафедре, сложив перед тощей, скорее впалой, грудью худые морщинистые руки, и глядела из-под своих очков точь-в-точь как рыба из-за стекла аквариума.

– Алиса Зеленская, – произнесла она скрипучим голосом. – Рада, что вы почтили нас своим присутствием. Почему опаздываете?

– Простите, я ненарочно, – пробормотала Алиса, краснея.

– Так-так, – Светланка кивнула, словно сбивчивое объяснение было ей абсолютно понятно. – Будьте так добры, Зеленская, сообщите группе тему своего реферата и то, как вы готовили к нему материалы.

Просьба была совершенно неожиданной, и девушка растерялась, не зная, что и сказать.

– Мы ждем, не томите, Зеленская, – поторопила Светланка.

Алиса искоса взглянула на нее. Как ни странно, она казалась чем-то ужасно недовольной. Но чем?! Этого Алиса даже предположить не могла.

– Ну… Моя тема «Мистика в искусстве Древнего Египта», – неуверенно начала девушка. – Я выбрала ее потому, что меня всегда интересовала египетская цивилизация. Это очень таинственная и древняя земля, и даже теперь, при современном уровне развития науки, после того как были расшифрованы записи Розетского камня, нельзя сказать, что мы знаем об этой культуре все… – с каждым словом Алиса чувствовала себя все увереннее и увереннее, воодушевляясь все больше. Ей ужасно нравились рассказы о прошлых временах, она любила представлять себе красноватую, растрескавшуюся от жара землю, и красные скалы, покрытые выбитыми иероглифами и фигурками полулюдей-полуживотных, и изгиб полноводного Нила, на берегах которого зеленеет сочная трава, а на выброшенных водой корягах сидят длинноклювые ибисы. Эти картины вставали перед девушкой как живые, словно она видела их собственными глазами…

– Достаточно! – сухо прервала Светланка, и Алиса почувствовала себя так, словно ее с большой высоты бросили о землю. – А теперь расскажу я. Тему Зеленская выбрала, скорее всего, не по душевному порыву, как она пыталась тут представить, а потому… – преподаватель подняла вверх тонкий, как сухая веточка палец, – потому что нашла ее на просторах Интернета. Более того, Зеленская позволила себе крайнюю степень цинизма.

– Но почему! – Алиса чувствовала, что теперь у нее горят и щеки, и шея. – Почему вы так считаете?!

– Ах, вы не знаете? – рыбьи глаза хищно прищурились. – Ну что же, прочтите, пожалуйста, вот это!

Перед Алисой появилась знакомая распечатка, раскрытая примерно посредине.

– Но… – Алиса вгляделась в текст и вдруг почувствовала, что пол вздрогнул под ногами, а буквы превратились в черных копошащихся муравьев. – Но я этого не писала!

– Это ваш реферат? – рявкнула Светланка.

Вся группа следила за спектаклем с любопытством пресыщенных зрителей, и только на лице Наташи Кошелевой читалось явное торжество: ну теперь видишь! Я же говорила!

Алиса растерянно оглядела распечатку. Сомнений быть не могло: это именно ее реферат, у нее как раз заканчивался в принтере картридж, поэтому часть распечатки получилась более светлой. Шрифт, картинки – все было на месте и ничего, на первый взгляд, не отличалось от того, что помнила Алиса. Ничего, кроме одной-единственной фразы.

– Кажется, мой, – тихо произнесла она. – Но я действительно не понимаю…

– Прям-таки мистика! – ехидно заметила Светланка. – Ну давайте, Зеленская, прочтите нам вслух тот фрагмент вашего опуса, который я отчеркнула красной ручкой.