Владыка времени

– Он что, каратист? – неуверенно пробормотал парень, цитировавший Крылова.

Оба замялись, не решаясь напасть.

Тем временем главарь поднялся с земли, видно, еще недоумевая и считая происшествие недоразумением, он опять полез к Глебу.

Тот легко блокировал беспорядочные удары и, поднырнув под руку противника, вновь заставил его ткнуться в землю.

– Валим отсюда! – Любитель Крылова, видимо, бывший самым сообразительным из тройки, первым отступил с поля сражения.

Его товарищ последовал за ним. Последним уходил посрамленный вожак. Уходил, словно побитая собака – боясь повернуться к врагу спиной, но отбрехиваясь.

– Я еще отомщу! Ты у меня еще пожалеешь, – обещал он, впрочем, не слишком убедительно.

Глеб его угрозы проигнорировал и повернулся к Ольге:

– Как ты? Все в порядке?

Девушка смотрела на него широко распахнутыми глазами. Глеб улыбнулся, ему было приятно. Все это происшествие случилось словно специально для того, чтобы он мог произвести на Ольгу наилучшее впечатление.

– Я и не знала, что ты умеешь драться! – произнесла она, глядя ему в глаза. – Знаешь, я испугалась. Эти стихи, история… Я думала, что ты такой… – девушка замялась.

– Слабый? – уточнил Глеб. – Нет, то, что я люблю стихи, историю и искусство, вовсе не означает, что я не могу постоять за себя и за тех, кто мне дорог.

– Ты потрясающий!

Их разделял всего шаг, и Ольга вдруг сделала его, оказавшись вплотную к Глебу, быстро поцеловала его в губы, подхватила мольберт и вбежала в подъезд.

– Ольга… – прошептал Глеб. Это имя казалось ему пьянее вина и слаще карамели.

Как же хорошо, что он ее встретил! Да разве можно пройти мимо этой рыжеволосой волшебницы.

Глава 2

Частички мозаики

Что-то случится. Глеб не знал, откуда в нем взялась эта уверенность, но вдруг почувствовал близкие перемены. Тревога незваным гостем постучалась в его сердце. Что-то случится, и притом совсем скоро.

Возвращаясь от Ольги, он завернул за угол дома и вдруг увидел, что навстречу идет человек в странной длиннополой одежде и высокой шапке. Незнакомец казался чужим современной Москве, словно его, как Элли в своем домике, занес сюда неведомый ураган. Чужой, неправильный, неестественный.

В отсветах фонарей Глеб ясно разглядел густую медно-рыжую бороду и блеск дорогих, украшенных то ли стекляшками, то ли настоящими драгоценными камнями, пуговиц.

Это было такое странное зрелище, что Глеб ущипнул себя за руку и зажмурился. И правильно – стоило вновь открыть глаза, и незнакомца уже не было, только ветер гнал по асфальту пустой бумажный пакет, играя с ним, словно резвый щенок.

«Какой бред! Должно быть, я схожу с ума», – подумал парень. Тревожное ощущение не проходило, однако Глеб все же смог взять себя в руки. Мало ли что померещится. Постепенно он убедил себя, что просто устал и переволновался, а затем и забыл о появлении странной фигуры и стал думать об Ольге, встреча с которой казалась ему настоящим чудом. Даже подумать страшно, что они могли бы никогда не встретиться, разминувшись в густой московской толпе. Население Москвы – более одиннадцати миллионов. Легко ли отыскать среди этих одиннадцати миллионов единственного, своего человека?..

Глебу пришлось вернуться в самый центр города, где на одной из узких змеистых улочек был припаркован его «Kawasaki».

– Ну, друг, пора домой, – сказал парень, заводя мотор.

Мотоцикл послушно взревел и резво сорвался с места.

Глебу нравилось ехать по ночной Москве, глядя на смазывающиеся в одну линию огни фонарей, ощущая у щеки упругие струи ветра, глядя, как проносятся мимо огни – фонари, дома, машины… Скорость – это свобода. Кажется, вот-вот оторвешься от земли и улетишь к темному, поблескивающему редкими звездами небу.

Маршрут лежал на окраину города, но Глеб преодолел это расстояние быстро, за каких-нибудь тридцать минут, и вот уже ловко затормозил у металлических ворот небольшого одноэтажного здания.

– Поздновато сегодня, – буркнул охранник, нажимая на кнопку.

Ворота натужно заскрипели и открылись.

– Разминался, – усмехнулся Глеб, вспоминая происшествие с бритоголовыми. – Хорошего дежурства, Серег.

– И тебе не болеть, – отозвался тот, снова меланхолично уставившись в экранчик небольшого черно-белого монитора. Охрана у них серьезная – только профессионалы. Глебу иногда нравилось в свободное время помахаться с Серегой. Охранник его, кстати, частенько бил, а вот Северина – нет.

Глеб припарковал «Kawasaki», набрал на двери код и вошел в помещение.

Сразу после небольшой прихожей шла гостиная, откуда можно было попасть в остальные помещения дома: на кухню, в комнаты и учебные классы, и кабинет директора. Тренировочный зал и бассейн находились в подвале или, если говорить цивильно, на минус первом этаже.

В гостиной царил полумрак, и Глеб решил, что там никого нет, когда вдруг услышал голос.

– Привет, а ты сегодня поздно…

Он оглянулся. В кресле у окна едва угадывался девичий силуэт.

Александра. Странно, что она сидит здесь в темноте вместо того, чтобы, как всегда, корпеть над книгами. «Интересно, – отчего-то вдруг подумалось Глебу, – а у нее есть парень?.. Навряд ли», – тут же решил он.

Они учились вместе уже два года и постоянно были друг у друга на глазах, однако редко говорили о чем-то постороннем и никогда – о личном. Глеб не хотел рассказывать о себе, у Саши, наверное, имелись собственные секреты. А может, все дело в замкнутом, как и у самого Глеба, характере и склонности к скрытности.

Александра была его ровесницей, ей тоже исполнилось шестнадцать. Если бы Глеба спросили, красива ли она, он бы наверняка пришел в замешательство. Это было бы для него примерно то же, что и вопрос об учительнице географии. Иными словами, он никогда не смотрел на нее как на девушку и, разбирая ее внешность детально, безусловно, признал, что у Саши аккуратные и правильные черты лица, прямой нос, небольшой тщательно вылепленный подбородок, умные светло-карие глаза, тонкая, скорее бледная, кожа и густые светло-каштановые волосы, всегда очень ровно подстриженные и находящиеся в идеальном порядке. Фигура, бесспорно, красивая, особенно изящные тонкие запястья и щиколотки. Да, пожалуй, Александра симпатична, только… только Глебу от этого ни холодно ни жарко. Гораздо больше эмоций он испытывал, глядя, скажем, на критскую статуэтку или покрытую патиной старинную монету, а идея сравнить Александру с Ольгой и вовсе казалась ему утопической и святотатственной.

– Привет, что сидишь без света? – в свою очередь, задал вопрос Глеб.

– Так, отдыхаю.

Она пошевелилась, и Глеб заметил, что на коленях у девушки – толстенный альбом по искусству. Ну что же, ничего удивительного. Александра полностью в своем репертуаре: серьезная зубрила, идеальная ученица, умничка, успевшая освоить несколько древних и современных языков, разбирающаяся в искусстве фактически на уровне профессора университета.

«Да какой там парень. Она, кроме учебы, вообще ни о чем не думает!» – мелькнуло в голове у Глеба.

– А где ребята? – снова спросил он.

Александра пожала плечами, но, опомнившись, что ее не видно, подала голос:

– Северин тренируется, Дина, как всегда, у себя, вернее в «Варкрафте»… Кстати, Евгений Михайлович заглядывал. Он хотел с тобой поговорить. Полчаса назад уехал.

Глеб нахмурился. Евгений Михайлович – руководитель частной школы, где все они проходили обучение, был для Глеба непререкаемым авторитетом. Парень многому у него научился, особенно в области психологии и социологии. Глеб не хотел лгать своему руководителю, но и рассказывать об Ольге казалось ему совершенно невозможным. Неудачно вышло, что тот зашел так неожиданно. «Ничего, – успокоил себя Глеб, – как-нибудь выкручусь. Расскажу обо всем, кроме Ольги».

– Да, спасибо, Саша, – отозвался он ровным голосом, в котором не сквозило даже тени беспокойства, – сейчас его наберу.

Она промолчала, но Глеб чувствовал на себе ее внимательный взгляд. «И что смотрит?» – с раздражением подумал он, но тут же одернул себя: вот что значит нечистая совесть – начинаешь нервничать из-за всяких пустяков. Глеб не мог позволить себе нервничать и тем более испытывать раздражение к кому-нибудь из членов команды: слишком большая ответственность на нем лежала, слишком важна была их миссия.