Город-невидимка

– Алекс…

Она стояла перед ней на тропинке, отчетливо видимая в свете полной луны. Бледная, с развевающимися под неощутимым ветром каштановыми волосами… Точная копия самой Саши, только полупрозрачная. Сквозь ее силуэт смутно угадывался изгиб тропинки.

– Алекс… не ходи туда!

Саша не слышала голоса, но воспринимала слова всем своим существом.

Девушка остановилась, не зная, что делать.

– Я хочу спасти тебя. Не ходи!

Саша застонала, закрыв руками уши. Сколько она уже стоит здесь, словно мифологическая жена Лота, обращенная в соляной столб?!. Она совсем одна, наедине со своими страхами. Где же все? Ушли, забыли про нее? А Глеб?.. Александра так и думала, он отстал еще раньше, и с ним тоже что-то случилось. Здесь со всеми что-то случается.

– Пойдем, Алекс, я помогу тебе вернуться. Не жалей о них, им нет до тебя дела, и они забыли о тебе. Да-да, даже Глеб. Он никогда не замечал твоих чувств, а ведь не видеть их мог только слепой! Они все предали тебя, и только я забочусь о тебе. Пойдем, Алекс!..

Каждое слово ядом вливалось в ее кровь, разъедало сердце, как кислота. Кап… Кап… Так вместо сердца в ее груди будет только сквозная дыра.

Саша до боли закусила губу. Это все обман, морок. Надо идти… Но как? Как пройти мимо этого призрачного силуэта, загородившего всю тропинку? Может быть, обойти? Пройти чуть сбоку, по самому краю? Да, Ян говорил, что так нельзя, однако где этот Ян? Ушел и даже не вспомнил о ней! Нужно что-то делать. Что угодно, только не стоять здесь, не оставаться на месте!

Она еще раз посмотрела на едва видневшийся впереди поворот тропинки, на раскинутые в запрещающем жесте руки и летящие волосы и, закрыв глаза, шагнула вперед.

– Нет! – резанул по нервам неслышимый крик. – Ты не можешь так поступить, Алекс! Ты не можешь предать меня во второй раз!

Еще шаг. И еще. Она шла словно через густой туман. Дышать было невозможно, легкие будто опалило огнем… И боль, и страх обрушились на нее, едва не пригибая к земле, но Александра шла, упрямо сцепив зубы.

И вдруг стало легче. В один миг. Так, что Саша даже не сразу поверила. Затем удивленно открыла глаза.

Темные силуэты друзей были совсем рядом – всего в паре шагов от нее. Как же она не видела их раньше?.. И что же выходит, время текло для нее субъективно: она думала, что простояла на тропинке перед призрачным силуэтом как минимум полчаса, на деле же миновало едва ли больше минуты?..

Чуть впереди тускло светились во тьме огоньки двух свечей, стоящих по обе стороны от тропинки. Получилось, что они завершили первый круг. Она смогла! Она выдержала! Значит, сможет пройти и дальше.

Второй круг по сравнению с первым оказался неожиданно легким, только растянулся он во времени едва ли не в целый год. Александре казалось, что дни проносятся мимо них, а они все идут и идут по местами заросшей бурьяном тропинке, и так будет всегда. Пока они шли, девушка видела, что с деревьев осыпалась золотистая листва. Затем поле вокруг тропинки занесло снегом, затем, видно, наступила весна, потому что снег исчез, а вместо него под ногами зачавкали лужи.

А они все шли. Солнце бешено вращалось, то поднимаясь из-за горизонта, то снова погружая землю во тьму. Менялся и пейзаж. Постепенно из окрестностей исчезали все признаки цивилизации, место становилось все более диким.

Поставленные Яном свечи приветственно мигнули, обозначая, что пошел третий, последний круг. Александру не удивило то, что они до сих пор горят, – ее уже ничего не удивляло. Усталость давила на плечи, а в голове бессвязно всплывали отдельные воспоминания. Теплые руки мамы… Карусель, где они катаются вместе с Лизой, заливисто смеясь… Соленая морская вода, заполняющая легкие, разрывающая их на части. Александра умирала и рождалась десятки, сотни раз, пока наконец, обессиленная, не упала на землю, точно зная, что не сможет сделать больше ни единого шага. Силы ушли из тела, оставив пустую, как выжатая тряпка, оболочку.

– Мы пришли… – послышался в пустоте хриплый, словно сорванный, смутно знакомый голос.

Саша некоторое время еще лежала лицом в траву, а затем медленно подняла голову.

Перед ней, как видение, был белоснежный город. Ворота оказались призывно распахнуты. За ними виднелся широкий двор с беленым дворцом-теремом, словно родившимся в волшебной сказке. Празднично золотились под ярким солнцем на церквушке купола, а воздух был напоен тонким колокольным звоном и сладостно-медовым цветочным ароматом. Такого сладкого воздуха она еще не вдыхала.

– Мы пришли… – повторил Ян.

Он тоже лежал на земле, лицо его было бледным и мокрым от пота, а глаза застилала пелена, как у раненой птицы.

Взглянув на него, Александра вдруг подумала, что Яну, должно быть, пришлось тяжелее их всех. Он шел первым, а еще вел за собой их. Что же ему довелось пережить? Даже подумать страшно!

– Было непросто, – отозвался Глеб. Он с трудом дышал, держась за грудь, словно у него были сломаны ребра. – Ты не предупредил.

– Сюрприз, – Ян криво улыбнулся. – А что, знали бы – и не пошли?..

– Пошли, конечно. Все целы? – Глеб оглядел свой небольшой отряд.

– Видели, как солнце вращалось? – Динка выглядела бледновато, но тем не менее не теряла присущий ей задор. – Круто! Должно быть, мы шли назад во времени, отсюда и космические перегрузки.

– Умный ребенок! – Ян закашлялся и вытер с губ выступившую кровь.

– С тобой все в порядке? – спросила Саша, почти забыв об их исконной вражде.

– А что со мной сделается! Зараза к заразе не пристает. Но крайне интересный опыт… Прямо скажем, весьма необычный, – Ян с трудом поднялся на ноги. Постоял, покачиваясь. – Ну что, идем? Нас наверняка уже ждут.

Александра посмотрела на него, резкой черной линией выделяющегося на сахарной белизне городских стен, и вдруг подумала, что, в сущности, знает об этом человеке очень мало. Да, он резок и неприятен, но за всем этим чувствуется стальная личность – Ян явно не из тех, кого сломают первые испытания, нет, он будет идти вперед и побеждать, что бы ни случилось. Он из породы борцов, даже странно, что изначально она принимала его за жалкого фрика. Он другой. Какой именно – пока непонятно, но не пустоголовый фигляр – это точно.

Северин потянулся, разминая мышцы, затем помог подняться Саше и Динке. Глеб тоже уже был на ногах и теперь собственной пятерней пытался привести в порядок растрепанную прическу. Между прочим, зря. Александра находила, что легкая растрепанность необыкновенно ему идет.

Они кое-как поправили на себе одежду и двинулись к воротам. В них стоял один-единственный стражник, похожий на персонажа картины Васнецова «Три богатыря» – могучий, в длинной кольчуге и высоком «башенкой» шлеме.

– Входите, гости дорогие, – сказал он, делая приглашающий жест, – княгинюшка Ирина Алексеевна уже заждалась.

И ребята вступили в легендарный город. В Китеже шла какая-то своя повседневная жизнь. Мимо проходили женщины в широких белых кофтах и длинных юбках, подпоясанных алыми кушаками, с алыми же нарядными платками на головах. Бородатые мужчины, похожие на сказочного Садко, переговаривались на углу.

На гостей никто не обращал внимания, разве что дети. Иногда Александра ловила на себе быстрые взгляды, но стоило взглянуть в ответ – и глаза поспешно отводились. Чужеземцев в странных одеждах старательно не замечали.

– Красиво у вас, – заметил Глеб, пока они поднимались на широкое крыльцо княжеского двора.

– Красиво, – солидно подтвердил их провожатый. – Вот и пришли.

Он остановился, пропуская гостей в простор-ную горницу.

– Поклониться не забудьте, – прошептал Глеб, ступая под белоснежные своды.

Глава 4

Явление иконы

Они вошли в зал, стены которого были все разукрашены яркими узорами, среди которых пестрели то экзотические цветы, то мифические животные – единороги, птицы фениксы, крылатые львы… Солнечный свет, проникая через узкие слюдяные окна, лился на пол чистым золотом. Казалось, что ребята попали в настоящую сказку, но как главным украшением раковины является драгоценная жемчужина, так и здесь всю красоту затмевала собой княгиня.

Она шагнула навстречу с приветливой улыбкой на губах, и Александра удивилась, до чего же молода Ирина Алексеевна. Навряд ли ей было более двадцати лет. Высокая, стройная, с нежной девичьей кожей, чуть вытянутым иконописным лицом и огромными голубыми глазами, княгиня, казалось, сошла с картины великого мастера. На голове у Ирины Алексеевны красовался убор, украшенный жемчугом и голубой перегородчатой эмалью. Жемчужные же нити спускались вдоль щек, напоминая водопад. Голубое, в тон великолепным глазам, платье было заткано золотыми нитями и расшито крохотными жемчужинками. Из-под подола кокетливо выглядывала маленькая ножка в мягком кожаном сапожке, расшитом узорами.

– Добро пожаловать, гости дорогие, коли пришли к нам с добром, – сказала княгиня певучим голосом и поклонилась, махнув по полу толстой светло-русой косой.

Ребята, поначалу смутившиеся, тоже, как могли, поклонились в ответ. Александра чувствовала себя странно, а еще рядом с княгиней ощущала себя едва ли не замарашкой, из которой никогда не получится Золушки.

– Мы пришли к вам, высокородная княгиня… – начал Глеб, но Ирина Алексеевна жестом остановила его.

– Оставьте нас, – велела она стражнику и нескольким девушкам, очевидно, служанкам.