Типаж

Веня устроился работать на завод по ремонту военного оборудования, а в декабре 1942 года был призван в армию. Направили его учиться в Орловское пехотное училище, эвакуированное в Сталинобад. Вместе с Веней призывался его приятель Борис. В училище ребята пробыли около 6 месяцев. И опять их жизнями распорядилась судьба.

Пришёл приказ половину училища направить в город Димитров под Москвой. Веня попал в эту половину. А Борису не хотелось уезжать из тёплых краёв, и он «закосил» под малярийного больного. Веня уехал, а Борис остался.

Уже после войны Веня узнал о судьбе Бориса. Оказалось, что через некоторое время оставшуюся половину училища направили на Курскую дугу. В живых там остались немногие. Борис остался жив, ему только оторвало руку.

В Димитрове Веня попал в 98-ю гвардейскую дивизию. Из солдат готовили десантников. Обучались прыжкам с парашютом. Вначале с вышки, потом с аэростата, потом с самолёта. И чтобы выжить, надо было научиться правильно укладывать парашют. Работу эту надо было уметь проводить в любых условиях. Как-то укладывали парашюты зимой. Старшина выгнал всех укладывать на морозе, а сам укладывал в тёплой столовой. Солдаты ворчали и завидовали ему.

Вылетели на ночные прыжки. Веня и другие солдаты прыгнули. Старшина должен был прыгать последним. Вдруг Веня увидел, что мимо него что-то пролетело вниз. Потом, приземлившись, нашли тело старшины. Парашют у него не раскрылся. Видно, смёрзся после выноса из тепла на холод. Веня с ужасом подумал, что было бы с ними со всеми, если бы старшина разрешил им тоже укладывать парашюты в столовой.

…И ещё был случай, когда судьба опять спасла Веню. Карельский фронт. Пехота тащила на себе пушку-сорокапятку. Два крепких солдата тащили её за лафеты, а низенького Веню заставили лечь на ствол для противовеса. Эту процессию увидел старшина, имевший антисемитский душок. Он остановил движение и послал Веню назад, тащить ящики со снарядами. Сам же лёг на ствол пушки вместо Вени.

Не успел Веня с напарником далеко отойти, как раздался взрыв. Ребята обернулись и увидели страшную картину. Пушка одним колесом наехала на противотанковую мину. Разнесло не только пушку. На деревьях висели руки, ноги и другие части тел всех погибших. Оказывается, антисемитизм может иногда спасти людям жизнь.

После Карельского был 3-й Украинский фронт. Веня участвовал в освобождении Венгрии, войну закончил в Австрии. Но это был ещё не конец истории. Венину часть погрузили в эшелоны и отправили на Дальний Восток. И опять судьба улыбнулась Вене: Япония капитулировала.

Старший брат Аркадий тоже выжил. В 1941 году их танки отступали до самой Москвы, а после перегруппировки двинулись на Запад. Аркадию удалось на танке проехать и по Берлину.

Братья встретились после долгой разлуки уже в Ташкенте. Для них начиналась мирная жизнь и другая история.

Александр Ковалков

Кандидат математических наук. Бизнесмен. Эксперт в области металлургии и металлов. Окончил ФМШ и математический факультет НГУ. Успешно в течение 10 лет играл за университетскую команду в баскетбол, а также стал четырёхкратным чемпионом универсиад.

Последние годы живёт в Москве, но активно помогает новосибирскому Академгородку. При участии автора начал выходить литературный альманах «Кот Учёный» – это творческая площадка для всех, кто учится и трудится сейчас в Академгородке, от академиков и профессоров до выпускников и студентов наших дней. Серия сборников «Созвездие Кота Учёного» объединяет авторов, чьё литературное творчество не вмещает журнальный формат.

В 2022 году в серии «Созвездие Кота Учёного» вышел первый сборник стихов Александра «Долгое эхо любви». Жизнь заполнена работой и друзьями. Автор счастлив тем, что вырастил троих сыновей. Возможно, поэтому все слова и стихи – о любви, дружбе и счастье. О счастье сотворения любви…

Саша

Я раскрывал твои красоты
Так постепенно, не спеша.
С алтайских гор они стекали,
Меня чаруя и дразня.
И это счастье во мне длилось,
Длится и будет длиться навсегда,
И будем мы тобой гордиться,
Что повстречались на века.

Я губ и рук, плечей

Я губ и рук, плечей
И ног твоих гирлянды
В себя во времени вбираю.
И ты годами входишь в мою суть.
В ней обживаясь,
Вырастая, украшая,
Расцвечивая красотой своей
Мой долгий-долгий жизни путь.

Ты уйди от меня

Ты уйди от меня,
Но к кому и куда?
Куда в детство меня
Отвезут поезда.
Небывалого счастия
Детство моё,
Что не сбылось тогда,
А сейчас подошло.
Подошло, улыбнулось,
Прижалось к груди.
Милый мой, я с тобой!
Ты меня подожди…
Где на станции
К счастью бегут поезда,
Обгоняют тебя
И с собою зовут,
Долго-долго гудят,
К счастью вас отвезут!

Ты пьёшь моё тело

Ты пьёшь моё тело
И не можешь напиться,
А также ты дышишь моею душой…
Ещё протекаешь во мне
И мне снишься.
И это даёт беспокой и покой…
Мы счастием спали всю ночь
И любовью касались друг друга.
Втекали, вливались,
Но войти до конца не могли.
А может, и здорово,
Что нету предела.
Не может конца
Быть у нашей любви…

Я жизни полотно

Я жизни полотно,
Всё грязное, в обрывках,
Вдруг превращаю
В ручейком струимый шёлк.
И музыка ручья
Рождает пантомимы,
И солнечным лучом
Танцует нам любовь!

И как море