Завещание ангела

Во-первых, почти всю прислугу оттуда немедленно убрали, что слабо соотносилось с появлением в доме ребёнка, ведь Пашка на личном опыте знал, что им полагался целый штат надоедливых заменителей родительского внимания. Во-вторых, сам старик, еле-еле волочащий своё тщедушное высохшее тело, внушавшее наблюдательному мальчишке трепет из-за потрясающего сходства с Кощеем, как-то расцвёл с приёмышем и – Пашка готов был поклясться – проводил с этой зашуганной и неулыбчивой девочкой гораздо больше времени, чем его собственные отец и мать – с ним. Не то, чтобы он осознанно завидовал, в те годы ему казалось, что больше всего дети нуждаются в свободе от родительского гнёта, но…

Пашка часто поражался, что же такого особенного было в этой детдомовской девочке?

И даже решился тайком пробить её через отцовские каналы – отец тогда дал ему крепкую взбучку, откуда-то узнав про относительно неудачную попытку использовать его компьютер для «дурацкого расследования». Адъютант, впрочем, тут помог Пашке, принеся на хвосте довольно странный факт: девчонка нигде не значилась. Вообще. Никак. Возникла из ниоткуда и даже не была официально удочерена тем зловещим старикашкой.

Молодой офицер тогда посоветовал юному подопечному глубоко не вникать в дела сомнительные, мол, мало ли какой интерес у старика к ребёнку, и лучше в столь тонкие и деликатные материи не влезать без твёрдого и ясно мотивированного намерения вычистить всё до последней капли. Если весьма мудрый адъютант и надеялся преподать генеральскому сынку урок разумного смирения, то вышло ровно наоборот. Пашка навсегда запомнил, что любые действия кем-то отслеживаются, причём чаще всего теми, кто призван тебя охранять, и, стало быть, нельзя оставлять никаких физических следов. И ещё он пообещал себе разобраться в этой загадке.

По мнению Тони, Пашка тогда буквально помешался на слежке за ними. Он бредил стариком и ещё жгуче интересовался девчонкой. Конечно, она не была похожа на других детей, с которыми ему приходилось общаться – либо сыновья и племянники высокопоставленных чиновников или военных, либо манерные девочки с личными водителями, ведь остальные не проходили строгий материнский ценз на принадлежность к их кругу.