Чародейка

Три, два, один – пуск!

У экстренной операции нет и не может быть плана. Нужно сшить и вправить всё, что можно. Остановить кровотечение.

Вся остальная терапия – потом. Если необходимы другие операции – тоже потом. Всё потом, кроме жизненно необходимого.

Надежда старалась не видеть в окровавленном куске мяса личность, но именно осознание того, что перед ней дышащий, страдающий, желающий жить человек давало ей силы действовать.

Руки и мозг делали своё дело, в то время как сердце готово было вопить и рыдать над мальчишкой, не прожившем на свете даже восемнадцати лет.

Итак, что мы имеем? Надежда вспоминала томограммы.

Множественные ушибы мягких тканей? Ерунда, заживет!

Внутреннее кровотечение? Вот это плохо!

Отсос. Ещё! Зеркала. Отлично!

Сердце в этом возрасте должно быть здоровым и сильным. Оно выдержит. Должно выдержать.

Аккуратнее, Света, не травмируй внутренние органы.

Накладываем швы.

Как же жарко…

Травма позвоночника? Твою мать!!! Спинной мозг не поврежден? Хороший знак! Декомпрессия? Ой! Надежда же ни разу не спец в этом деле. Но другого хирурга здесь нет, значит, нет и вариантов.

***

Еле ворочая руками, Надежда сменила хирургический костюм на брюки и трикотажный свитер.

– Наденька?..

В дверях нарисовалась нянечка Елена Сергеевна.

– Надежда Алексеевна, вы здесь? Я вам поесть принесла.

– Не нужно. Я уже домой.

– Какой «ненужно»? –замахала на неё руками Елена Сергеевна. – С утра ведь маковой росинки во рту не было?  Разве можно голодной за руль садиться? Садись, ешь! И не спорь со мной. А то натравлю на тебя Григория Николаевича.

Желудок давно не подавал никаких сигналов о голоде. Зато пустота в голове красноречиво свидетельствовала о правоте Елены Сергеевны.

Не чувствуя вкуса, словно жевала бумагу, Надежда с трудом проглотила оба оладушка, принесенных сердобольной санитаркой.

– Попросите Тамару присмотреть за мальчиком, хорошо? – попросила Надя за сегодняшнего трудного пациента.

– Не беспокойся, голубка. Не пустим мы твою работу коту под хвост. Всё сделаем как надо, – заверила санитарка Надежду. – А Андрей Павлович настоящий жук!

– Тот ещё жучара, – согласно кивнула Надя.

– Правду говорят, что вы с ним любовники?

Не удержавшись, спросила Елена Владимировна.

– Не правду.

– Ну, и правильно! Не пара он тебе. Пройдоха и аферист, – безапелляционно вынесла вердикт нянечка.

Оладушки были съедены, дела переделаны. Рабочий день закончился.

Надежда с некоторым усилием поднялась со стула.

– Поеду я, уже седьмой час. Доеду – девять будет. Но если с мальчиком какие осложнения, вы уж не поленитесь, позвоните мне, хорошо?

– Да что ему сделается? Отдыхайте.

– До свидания, – попрощалась Надежда.

– До свидания.

По дороге на парковку, перебегая узкую дорогу, разделяющую два ряда домов, Надежда случайно натолкнулась на прохожего. Обычно с ней такого не случалось, но на этот раз то ли голова плохо соображала, то ли координация от усталости нарушилась?

Вежливо извинившись, в ответ она услышала высокомерное:

– Не стоит извинений.

Скользнула по незнакомцу взглядом Надежда пришла к выводу, что он странный тип.

Высокий, одетый во всё тёмное, с иссини-чёрными волосами, состриженными неровными прядями, мужчина походил на киноактера. Черты его лица поражали редкостной правильностью черт и надменностью выражения.

– На самом деле это я вас толкнул, – добавил он перед тем, как исчезнуть.

Надежда несколько секунд смотрела ему вслед. Нет, ну вот, бывает же? Какой мужчина! Совсем на мужчину ни похож – в хорошем смысле слова. Ни капли не смахивает на улыбчивого сорокалетнего Питер Пэна навечно застрявшего в тинэйджерском возрасте – явление, весьма распространенное в начале 21 века.

Словом, не мужчина, а мимолетное видение.

Подъехав к супермаркету уставшая Надежда и думать забыла о темноволосом красавце.

Однако на выходе она снова с ним столкнулась – высокая фигура застыла между двумя рядами полок.

Мужчина стоял, опустив руки в карман и не мигая, разглядывал её неприятно–светлыми глазами. От тяжелого взгляда делалось как–то даже жутковато.

Только захлопнув дверцу автомобиля Надежда смогла почувствовать себя в безопасности.

Лавируя по улицам, она время от времени посматривала в зеркало заднего вида, не переставая посмеиваться над собой.

Вот глупая! В кое–то веки к ней проявил внимание интересный мужчина, а она, вместо того, чтобы обрадоваться и пофлиртовать, перепугалась насмерть.