Пиковая дама

– Просто подписать – и всё?

Окунув тонко отточенное перо в чернильницу, я оставила внизу бумаги широкий, незнакомый мне самой росчерк – подпись Эммы Дарк, которое тело, обладающее своей памятью, оставило почти без участия сознания Алины Орловой.

Скрутив папирус, протянула его Исидору:

– Возьмите.

Победно сверкнув глазами, он принял его у меня из рук.

– Вот и умница, – насмешливо улыбнулся он.

– Сегодня вы выиграли, – со всей надменностью, которую только смогла из себя выдавить, процедила я. – Но не заигрывайтесь. Не забывайте, Дарков не просто так называют опасными врагами.

– Не пугайте меня. Гордоны тоже не из легких противников. Идёмте к гостям, дорогая невестушка. Гости, должно быть, нас уже заждались.

Сверкнув улыбкой, жених распахнул предо мною дверь.

Проигнорировав протянутую мне руку, я вышла из комнаты.

ГЛАВА 7. Помолвка

Я уже говорила, что не люблю праздничную суету? Ну так это ещё с условием, что ничего подобного приёму, данному Дарками в честь помолвки Эммы, в жизни маленькой Алины Орловой никогда не случалось.

По такому поводу люди здесь собрались самые разные как по возрасту, так и по характеру. Общество разбилось по кружкам и интересам, каждый вокруг избранного им лидера. Мужчины блистали остроумие, подлинным или мнимым. Женщины – белизной плеч, глянцем волос и бриллиантами.

Рука об руку с Исидором мы проследовали к столу. За нами чинными парами вышагивали гости, следуя на званный обед.

Стол был заставлен закусками, фруктами, дичью, хрусталём и цветами. Всё вокруг источало великолепие.

Лакеи суетились. Стулья гремели. На хорах играла музыка.

После обеда все прогуливались по округе, наблюдая местные красоты, хотя (рискну предположить) большинству присутствующим они были известны с детства. Потом разошлись по комнатам в надежде заснуть на пару часов.

Бал должен был затянуться допоздна, следовало экономить силы.

На прислугу сиеста, естественно, не распространялось.

Бедные люди выбивались из сил, стремясь успеть всё и сразу. Их усилия никто не замечал, как будто то были не люди, а домашние эльфы. Вот если кому-то случалось сделать промашку, это замечалось всеми и сразу.

А мы ещё считаем каторжным труд в 21 веке? Наблюдая за простым людом в новом мире, я легко могла представить, какого приходилось моим прабабушкам и прадедушкам, которые вовсе не в графских хоромах родились.

Комнаты и холлы быстро пустели. Слуги закрывали ставни в спальнях, и вскоре в комнатах воцарился тёплый убаюкивающий полумрак. Какое-то время ещё можно было расслышать смех и шёпот, но вскоре голоса сменились звуком равномерного дыхания.

Где-то внизу прислуга носила мебель, судя по лёгкому постукиванию.

В спальне сестёр Дарк из-за опущенных жалюзи тоже царил полумрак. Весь дом был погружён в сладкую дремоту.

Матрас скрипнул под рыжей, когда она перевернулась с одного бока на другой.

На меня уставились два любопытных глаза. Впрочем, через любопытство проглядывала тревога:

– О чём вы говорили с Исидором? Что за разногласия тебе пришлось улаживать?

Моя интуиция бодренько заявила, что сейчас у меня с сестрой Эммы начнутся барьеры во взаимопонимании.

Вообще-то удивляться вопросу Эвелин не приходилось. Странно то, что до сих пор никто из её родителей не спросил об этом.

– Благородный жених потыкал меня носом в отсутствие утраченной твоей сестрой девственности, а дальше с постной миной заявил, что перестанет жениться. Да ещё вдобавок и грязью перед всем собравшимся светом обещал полить.

Эльза, до этого момента исправно сопевшая, изображая сон праведный, тоже повернулась к нам лицом:

– Но всё ведь обошлось? – взволнованно спросила она, кусая губы.

– Не знаю, обошлось ли. Но мне пришлось согласиться и выполнить его требования.

Брови Эвелин сошлись на переносице:

– Что ты сделала?

– Отреклась от показаний Эммы, сделанных против Рета Блэйда.

– Что?! – хором возопили обе сестрички, подскакивая на своих кроватках как в попу укушенные.

Так резво, что аж страшно стало.

Может быть я и впрямь фатально ошиблась?

– Что ты сделала? – для пущей важности ещё раз прошипела Эвелин.

С такой интонацией могла бы говорить змея, научить она это делать на человеческом языке.

– Я подписала документ, утверждающий, что нарочно оговорила своего однокурсника. И не стоит сверкать на меня глазами. Альтернативой была сорванная помолвка и скандал.

Сестры переглянулись.

– Эвелин, она же просто не понимает… – покачала головой Эльза.

– Чего ещё я не понимаю? – устало вздохнула я, поудобнее устраиваясь на подушках в предвкушении долгих объяснений.

– Блэйда восстановят в Институте, – удручённо сообщила рыжая.

– Ну, восстановят. И что? Пусть себе учится.

– Он не будет просто учиться дальше, Эмма! – тряхнула светлыми кудряшками Эльза, явно сетуя на моё нежелание понимать всю серьёзность ситуации. – Блэйд станет мстить. И я сильно сомневаюсь, что обойдётся обычными школьными пакостями. На этот раз мы задели его за живое. Он в долгу не останется.

Переведя взгляд с одного расстроенного лица на другое, я тоже пригорюнилась. Но всё равно сделала попытку смотреть на жизнь позитивнее.

– Может быть, всё не так уж и плохо? Возможно, Блэйд не рискнёт вновь оказаться на грани исключения? Тем более что второй раз его вряд ли вновь восстановят. Ну, а если уж на то пошло, его и в первый-то раз никто пока не восстанавливал. В любом случае поставьте себя на моё место. Что бы вы сами-то сделали?