Пиковая дама

Сейчас эта самая Эмма находится рядом с Дашкой и с Сонькой. В моём мире ни в какие обряды не верят. Подружки уже наверняка решили, что я сошла с ума.

К такому же выводу придёт и мама.

Бедная мама.

И бедная я!

Господи Боже! Сделай так, чтобы меня к моему возвращению в психушку не упекли! Внуши этой самой Эмме не доказывать всем и каждому, что она – это не я!

В этом мире обмен телами вызвал шок, но воспринимался окружающими как нормальная реальность. Надо ли говорить, что в моём всё будет иначе?

– Моя девочка! Моя девочка! – жалобно причитала мать Эммы.

– Довольно! – поднялся с кровати отец, смерив жену суровым взглядом. – Твоя девочка достаточно сильна в магии для того, чтобы понимать, в какую авантюру ввязывается и на какой риск идёт. Ну? – обернулся отец к притихшим сёстрам. – Рассказывайте!

– Что же рассказывать, papa? – тряхнула головой Эльза. – Мы ничего не знаем.

– Никогда не поверю, чтобы вы, вертихвостки, были не в курсе. Сейчас совсем не то время, чтобы врать.

– Ты прекрасно знаешь, что Эмма не посвящала нас в свои интриги, – холодно блеснув зелёными глазами, сказала Эвелин.

– Посвящала или нет, вы всё равно подозревали, что она затевала.

– Она собиралась провести какой-то эксперимент с выходом души из тела, – неуверенно протянула Эльза. – Что-то вроде Живой Смерти.

Мать перестав на мгновение плакать, отняла платок от лица и в диком ужасе посмотрела сначала на дочь, потом на мужа.

Отец выглядел не менее потрясённым.

Так. Делаем вывод что идея Эммы была плохой идеей.

Отец достал платок и стёр выступившие на лбу бисеринки пота.

– Надеюсь, вы ничего не трогали в гостиной после проведения обряда? – инквизиторским тоном вопросил он.

Все дружно замотали головой.

В том числе и я.

– Попытаюсь разобраться, попробую хоть что-то отследить. Но как вы могли пойти на такое?! Вы что? Не знаете, чем чревато нарушение запретов в нашем обществе? Мало того, что господь не дал мне сыновей, так у меня вместо дочерей безмозглые дуры.

– Андриан! – предупреждающе подняла руки его жена. – Как ты думаешь, сколько всё это займёт времени?

– С учётом того, что подобные заклинания под запретом и я не могу рассчитывать ни на кого, кроме себя самого – несколько месяцев. Как минимум.

Несколько месяцев?!

Мать снова зарыдала.

Я с трудом удерживалась, чтобы не последовать её примеру.

– Но отец! – запричитала Эльза. – У Эммы помолка через неделю!

– И мы должны вернуться в Институт. Я ума не приложу, как всё уладится. Как мы объясним людям, что Эмма просто взяла и пропала?!

– Пропала? – криво ухмыльнулся отец семейства. – Вот она. Стоит прямо перед нами.

Все замолчали и поглядели на меня.

– Как тебя зовут? – спросил он меня.

– Алина.

– Отныне, Алина, ты Эмма Дарк. Моя старшая дочь. Пока я буду разбираться с последствиями вашей ворожбы, дурёхи, ваша задача сделать так, чтобы никто не усомнился в том, что Эмма – это Эмма. Вы меня поняли?

Мы дружно закивали.

ГЛАВА 2. В новом теле новый дух

У Дарков был большой дом в английском классическом стиле. В нём каждый уголок дышал викторианским чванством и викторианской же фундаментальностью.

У Эммы была собственная роскошная комната.

Если родительскую трешку разгородить, плюс немножечко добавить соседских метров, как раз по габаритам самое то и получится – нечто вроде стадиона с огромным камином.

Оставшись одна я первым делом подошла к зеркалу.

Интересно же, как я теперь выгляжу?

Новая внешность это ж гораздо круче нового платья!

Здешние зеркала были размерами чуть поменьше, чем камин, но тоже впечатляли. После всего случившегося подходить к ним было боязно. Но, с другой стороны, не в ручье же придорожном себя разглядывать?

Эльза была блондинкой, Эвелин – рыжей. А я (то есть Эмма) оказалась жгучей брюнеткой в стиле Моники Беллуччи.

В реальной (то есть обычной, нормальной) жизни я, с позволения сказать, типовая русская девчушка-тинэйджер. Среднего роста, тощевато-угловата, с намёком на грудь и не особо выразительным пепельным цветом волос а-ля мышь.

Одевалась соответственно студенческому статусу: джинсы-свитера-кроссовки. Стиль унисекс, практичный, немаркий, в толпе маскирующий.

Наушники в уши задвинул и пошёл себе вперёд – не человек, а единица в толпе.

А как себя прикажите в таком шикарном теле носить? Да мне к себе такой ещё привыкать и привыкать надо!

Главное, не закончить, как печально известный Нарцисс, не сумевший оторвать взгляд от собственного отражения и из-за того безвременно почивший.

Бедняжка Эмма! Какого-то ей-то сейчас приходится в моём мало примечательном тельце?

А вот не надо было касячить с заклинаниями. Так и жила бы себе дальше, красавицей писанной, в огромной чудо-комнате.