Моя сладкая боль

– Понял. Спасибо, Брайан.

– Ага, – пренебрежительно бросает он и идет к другим клиентам.

Я продолжаю наблюдать за парочкой, когда этот Кевин достает тонкий кожаный ошейник и застегивает его на шее Ванессы. Касается ее губами, отчего мне хочется вскочить со своего места и, рванув мужика вверх, разбить губы, которыми он посмел прикоснуться к нежной коже Ван.

Потом мужик пристегивает поводок к этому ошейнику, и Ванесса, плавно соскользнув с коленей этого Кевина… встает на четвереньки. Меня бросает в жар, а все тело покрывается липким потом. Сердце грохочет в груди, а уши закладывает от шума крови, когда Верхний ведет Ванессу через зал к приватным комнатам. Не просто ведет. Этот упырь заставляет ее ползти на четвереньках! Как гребаное животное!

Люди убирают ноги, пропуская экстравагантную парочку, и меня буквально начинает тошнить, когда я наблюдаю, как голые колени и ладони Ванессы касаются ковролина. Я как будто сам проживаю то унижение, которое испытывает она.

Вскочив со своего стула, вылетаю из клуба. Меня слишком сильно торкнуло увиденное, чтобы я мог усидеть на месте и спокойно наблюдать за действом на сцене. Особенно учитывая мое понимание, что именно может случиться сейчас в приватной комнате.

Она этого хотела, да?! Тогда еще, когда мы общались. Хотела, но не верила, что я могу дать ей желаемое? Ей нравится унижение, а я слишком восхищенно смотрел на нее? Как гребаный пацан заглядывал в глаза в ожидании одобрения и взаимных чувств.

Два гребаных года я таскаю в себе это чувство, которое выгрызает мое нутро, будто кислота. Сжигает каждый орган, плавит его и превращает в пепел.

И сейчас то же самое. Как будто не было этих полутора лет в разлуке. Будто только вчера она заявила, что выходит замуж за другого. Только вчера сбросила на меня бомбу, с разрушительными последствиями которой я не справился. До сих пор люблю эту дрянь.

Как же лихо она обвела меня вокруг пальца!

Я правда верил в ее невинность и искренность. В то, что она настолько чиста душой, что не позволила мне даже поцеловать ее, потому что не хотела предавать своего жениха.

Прижавшись к машине бедрами, поднимаю голову и прикрываю глаза. Память сразу подкидывает мне воспоминания о нашей первой встрече.

– Вы не могли бы меня обнять? – попросила девушка, представившаяся Ванессой.

– Что? – я завис, потому что такая просьба… мягко говоря, показалась странной.

То есть, пострадавшие, конечно, иногда обнимают полицейских в порыве благодарности и на волне счастья, что их спасли от опасности. Но чтобы вот так просто просили обнять? Типа, дай-ка я прижмусь к тебе. Это было странно.

– Обнять, – уточнила Ванесса. – Вы можете меня просто обнять? Я чувствую, что прямо сейчас нуждаюсь в этом.

– Э-э-э… – я почесал затылок. – Ладно.

Легонько притянул ее за плечи к себе, а она вжалась в меня всем телом, оплетая торс тонкими руками. Обвесы на жилете мешали почувствовать ее тело, и все равно каким-то чудом я ощущал ее объятия.

А потом она подняла голову, посмотрела на меня своими чистыми глазами, полными искренности, и я пропал. Да, именно в тот самый первый день. Не потом, когда ездил проверить, как она. Черт, да я даже к жертвам изнасилований и попыток убийств никогда не наведывался, чтобы проверить их самочувствие. А к ней помчался. Потому что пропал, да. Потому что этот взгляд не отпускал. Потому что именно тогда, в нашу первую встречу, на меня впервые в жизни посмотрели как на божество.

Опустив голову, делаю глубокий вдох и медленный выдох, пытаясь утихомирить реакции тела. Адреналин, смешиваясь с кортизолом, создает взрывоопасный коктейль. Из-за него кровь бурлит и просто взрывает мои виски, создавая адское давление.

Мне надо уехать. Вернуться домой и просто, нахрен, забыть все то, что я увидел в клубе. Но стоит мне снова прикрыть глаза, в голове смешиваются воспоминания из увиденного в клубе и того, что было раньше.

Взгляд кристально чистых глаз. Легкая прядь волос, то и дело закрывающая мне обзор на эти глубокие озера. Нежные персиковые губы. Они улыбаются, поджимаются, потом белые зубки прикусывают нижнюю, а следом по ней проходится розовый язычок.

Возбуждение вкупе с яростью прокатывается по телу горячей волной, ставя волоски на нем дыбом.

Как, черт подери, я смогу уехать, зная, что с ней там сейчас могут творить черт знает что?! А если этот Кевин сейчас поведет ее в те комнаты с гинекологическим креслом и крючками, на которые подвешивают, проткнув кожу? Или, например, начнет загонять ей в пальцы иглы?

Распахнув глаза, срываюсь с места по направлению к клубу, но резко торможу, увидев, как из его дверей выходит Ванесса.

Глава 7

Вилмер

Ни хрена я не буду больше спокойно наблюдать за всем этим. Так что, выйдя из ступора, подлетаю к Ван и, схватив ее за локоть, тащу к машине.

– Эй! Пустите меня! Помогите! – выкрикивает она, оборачиваясь лицом к клубу. Но как раз за мгновение до этого охранник скрылся за его дверями. – Пустите!

Она кричит и отбивается. А потом я буквально впечатываю ее спиной в свою машину, и взгляд Ванессы наконец перемещается на мое лицо.

– Вил? – выдыхает, и ее глаза становятся просто огромными от удивления. Я дышу как астматик. Воздух вылетает из меня со свистом. Тяжелый, он просто сдавливает мои легкие, пролетая через них с бешеной скоростью. Сверлю взглядом Ванессу, не в силах ничего произнести вслух. – Привет. Все… все нормально?

Я понимаю, что если прямо сейчас начну здесь выяснять, что происходит, то просто разорву Ван на части. Никак у меня не вяжется картинка ее грехопадения с тем образом, который навсегда запечатлен в моей памяти. Она все еще нежная и ранимая для меня, так что надо как-то аккуратно все выяснить, чтобы не сломать эту хрупкую красоту.

– Поужинай со мной, – предлагаю сипло. – Сейчас.

– Что? – она как будто не верит в то, что слышит.

– Поужинай со мной, – повторяю. – В каком-нибудь ресторане.

– Мне нужно быть дома через час. Давай в другой…

– В другой раз?! – рявкаю я и луплю по крыше машины недалеко от головы Ванессы. Она вздрагивает.

– Ты меня пугаешь.

– Правда? – хмыкаю и заключаю ее тело в клетку, поставив руки на машину по обеим сторонам от Ванессы. – А эта хуйня тебя не пугает?! – киваю на клуб, не сводя взгляда с лица Ванессы. – То, что ты ползаешь на коленях под взглядами десятка пар глаз. Что тебя, как ебаную зверушку, водят на поводке. Эта хуйня тебя не пугает?!

– Это не твое дело! – резко отвечает она, слегка повысив голос. – Пусти меня.

– Ни хрена подобного! – цежу я. – Сначала ты расскажешь мне, как оказалась здесь.

– Я не обязана тебе ничего рассказывать!

– Так вот какова цена твоей репутации, о которой ты мне столько заливала. “Вил, важно беспокоиться о своей репутации”, – напоминаю Ванессе ее же слова. – “Сначала ты работаешь на репутацию, потом – она на тебя”. Это так на тебя работает твоя гребаная репутация? Ты же жена врача! То есть, какой-то насквозь прогнивший полицейский был тебя недостоин. Но ты посчитала, что в порядке вещей ползать по клубу на четвереньках. Что-то здесь не вяжется, Ванесса Стоун!

– Ли! – выкрикивает она. – Ванесса Ли! Я замужем, если ты забыл! – со злостью выпаливает Ван.

– Где же тогда твой гребаный муж, Ванесса Ли? А? Так где же?! И почему он позволяет кому-то другому так обращаться с его женой?!

– Это! Не! Твое! Гребаное! Дело! – Она толкает меня в грудь, но я не двигаюсь с места. Чтобы она могла хоть на сантиметр оттолкнуть меня, потребуется не меньше пяти таких Ванесс. – Пусти! И отстань от меня! Я же сказала, что ты мне не подходишь! Зачем преследуешь?! И как ты вообще тут оказался?!

– Представь себе, я точно так же могу водить женщину на поводке!

– Ты… ты Доминант? – Я чуть выше поднимаю голову и смотрю на Ванессу из-под полуопущенных ресниц. – Вот черт, – выдыхает она практически шепотом.

– Только посмотри, Ван, – усмехаюсь я, – судьба все же свела нас вместе, правда? Не так, как я того ожидал, но, похоже, у нее вот такое конченное чувство юмора. Так что, думаю, нам не стоит противиться ей. Раз уж тебе так сильно нужно играть в подчинение, я готов предложить свои услуги. Тебе же, наверное, все равно, у чьих ног сидеть на коленях. Так сядь у моих. Обещаю быть нежным, – понижая голос, добавляю я и касаюсь щеки Ванессы пальцами.

Она дергает головой и со всей силы шлепает меня ладонью по груди.