Замки Луары

Что есть у наследника престола? Лош, Мэн и Шинон…

В эпоху Возрождения в долине Луары возник королевский дом, очень напоминавший типичные для эпохи Возрождения дома сеньоров и нотаблей. Луара превратилась в центр Французского королевства в результате изгнания в 1413 году из Парижа короля Карла VII (1403–1461 гг., провозглашен королем в 1422 г., коронован в 1429 г.), где сторонники бургундцев – живодеры, или кабошьены – подняли восстание против законного монарха. Несчастному Карлу VII пришлось искать спасения во владениях своей тещи, Иоланды Арагонской (1380–1443). Память о странствованиях короля до сих пор сохранилась в известной детской французской песенке:

Мой друг, что есть
У наследника престола?
Орлеан, Божанси,
Нотр-Дам-де-Клери
И Вандом,
И Вандом…

Итак, пришлось Карлу воспользоваться своими замками, расположенными на Луаре. Эти вотчины перешли к нему в наследство от дяди, герцога Жана Беррийского (1340–1416).

Особенной любовью изгнанного из столицы короля пользовался замок Мэн, или, точнее, Мэюн-сюр-Йевр, строительство которого было завершено в 1430 г. Большинство наших современников знает это сооружение по миниатюрам, с изяществом исполненным в «Роскошном часослове герцога Беррийского».

Замок Мэн-сюр-Йевр. Миниатюра из «Роскошного часослова герцога Беррийского»

Мэн изящен, словно гнездо ласточки: он так же лепится к вершине скалы, у подножия которой сливаются реки Йевр и Онен. На первый взгляд кажется, что Мэн должен обладать функциями надежной крепости, однако, попадая внутрь, понимаешь, что это не так. Скорее это жилище можно назвать настоящим райским садом в миниатюре, где все предназначено для удовольствий и приятного времяпровождения.

К замку ведет дозорный путь, над которым высятся башни. Внутри них находятся шестиугольные просторные залы, всегда залитые солнечным светом, который свободно проникает в здание из высоких готических окон. Особенным местом замка Мэн являлась библиотека, где во времена царствования Карла VII хранилось множество ценных изданий. Монарх очень любил проводить здесь время, причем часто в компании друзей, а то и одной из многочисленных любовниц. Правда, Карл никогда не обделял вниманием и собственную супругу, холодную и бесстрастную Марию Анжуйскую (1404–1463), в результате чего на свет появились дети. Здесь, в Мэне, король решал, как ему завоевать собственную страну, на большей части которой хозяйничали либо бургундцы, либо англичане. Королевские фавориты и группировки самого разнообразного толка вели вокруг Карла VII настоящую борьбу, а монарх все никак не мог решить, к чьему совету прислушаться, поскольку этот человек всегда являлся рабом собственных страстей и желаний.

Если Мэн был обителью удовольствий по своей сути, то в Шиноне Карл VII обычно занимался государственными делами. Только в течение 1428 г. он дважды собирал там Генеральные штаты и Штаты Северной Франции.

Шинон был возведен анжуйскими графами и английскими королями. Мощные укрепления расположились на площади, по форме напоминающей огромный четырехугольник со сторонами 400 и 70 м, на самой вершине неприступной скалы. Посреди этого пространства были возведены три замка, между которыми тянулись глубокие рвы, – это форт Сен-Жорж, форт Кудре и Срединная крепость. Шинон был надежно защищен от нападений врагов отлогими рвами, подъемными мостами и башнями с бойницами.

Шинон был прекрасно приспособлен как для отражения нападения, так и для длительной осады, поскольку имел все необходимое для этого – два глубоких колодца с водой и каменоломни. При этом колодец, находившийся в форте Кудре, имел сложную систему подземных коммуникаций, которые вели из него непосредственно в город.

Замок Шинон

Тем не менее Шинон, как и прочие замки Луары, отличался своеобразной элегантностью. Так, Срединную крепость очень украшает Часовая башня, названная так из-за великолепных часов, сконструированных еще в 1399 году, по сей день работающих очень исправно и регулярно отзванивающих время. Из Часовой башни коридор ведет в покои, обустроенные по приказанию Карла VII. Эти королевские апартаменты занимают в общей сложности 70 м, а само крыло со стороны кажется нависающим над городом.

Во времена Карла VII на первом этаже Шинона располагались комнаты для слуг, арсенал, кухня и винный погреб. Весь второй этаж занимала спальня короля, каменный пол которой был устлан дорогими коврами. Из спальни король мог пройти в соседний с ней кабинет или в маленький зал. Здесь же, поблизости, находилась комната гувернера дофина. С тех пор до настоящего времени сохранились четыре широкие каменные лестницы, со вкусом украшенные камины и окна с каменными переплетами в виде крестов. Таким образом, можно сказать, что Карл VII жил относительно скромно и практично.

Здесь же, на втором этаже, король устраивал ассамблеи. Эти мероприятия проходили в огромном зале длиной 27 м, с тремя огромными окнами, откуда открывался роскошный вид на сад и откуда можно было также видеть весь город. В зал король проходил из своих покоев по внешней галерее.

В этом зале 8 марта 1429 года произошла историческая встреча Карла VII и Жанны д’Арк. Девушку провели в помещение, освещаемое полусотней факелов, и она увидела множество знатных дворян, рыцарей и сеньоров, слуг и царедворцев, между которыми, ничем не выделяясь, скромно стоял и сам король. Жанна была одета в мужской костюм оруженосца. По свидетельству летописца, на ней был черный пурпуэн – короткая, облегающая доспехи одежда, стеганая на вате; короткий серый роб – верхняя одежда с распашной юбкой; облегающие ноги шоссы – узкие штаны-чулки, прикреплявшиеся к поясу плечевой одежды, и черный шаперон – капюшон с длинным хвостом, который для удобства обычно закидывали через плечо. Жанна сразу узнала Карла VII в толпе придворных, подошла к нему и поприветствовала, после чего рассказала, что Бог уготовил ей особую миссию, поведала о ниспосланных ей ангелами откровениях: о том, что англичане должны быть изгнаны из Франции, а король будет короноваться в Реймсе. Карл VII поверил Жанне и поселил ее в центральной башне форта Кудре[4 - В 1306 г. в Кудре по приказу короля Филиппа Красивого был заточен магистр тамплиеров Жак де Моле.].

В этом зале произошла встреча Карла VII и Жанны д’Арк

Здесь Жанна вела с королем долгие беседы. По свидетельствам современников, она много и усердно молилась, неоднократно посещала святые места. Молилась Жанна в часовне, расположенной у главного входа форта Сен-Жорж. Эта часовня с криптой, большая, размерами напоминавшая самую настоящую церковь, была выстроена по приказу короля Генриха II Плантагенета (1133–1189 гг., первый король Англии из династии Плантагенетов с 1154 г.). В то же время король молился в часовне Сен-Мелен, у Срединной крепости.

В этой башне Жанна провела около месяца, пока ее не обследовали теологи. В форте Кудре Жанна снова услышала голоса небесных посланников – архангела Михаила и святых Екатерины и Маргариты. Отсюда она только один раз совершила поездку в Пуатье, после чего отправилась осуществлять свою великую историческую миссию – победоносный поход на Орлеан, а потом – на Реймс.

Замок Лош

Подобно Шинону, замок Лош также был замечательно оборудован на случай непредвиденного нападения противника. На крутом склоне, посреди бурного течения Эндра располагалась мощная система укреплений. Центром Лоша являлся донжон в романском стиле, возведенный по велению графов Анжуйских. Этот донжон представлял собой своеобразный замок в замке. Его огромный прямоугольник казался настоящим великаном на фоне трех стройных башен в южной оконечности Лоша. В XV столетии оборонительная система замка Лош была улучшена благодаря строительству форта Мартеле. Кроме того, на территории замка возвели еще один донжон – Новую башню. Благодаря Новой башне, находящейся ниже уровня города, в точке, где соприкасались все различные пояса замковых укреплений, защитники крепости могли больше не опасаться вражеских пуль, независимо от того, в каком месте относительно замка располагался противник.

На территорию Лоша попадали через западные ворота, укрепленные и мощные. Тем удивительнее было видеть очень уютный внутренний дворик замка, идеально приспособленное место для отдыха и развлечений. Перед внутренним двориком находилось оборонительное сооружение Сент-Урс, а уже за ним простирались покои короля, рядом с которыми располагалась церковь, выстроенная в XII веке. Сначала она называлась Нотр-Дам, а позже – Сент-Урс.

Башня Прекрасной Аньес

Внутреннее убранство королевских покоев поражало своей роскошью и изысканностью. Чувствовалось, что владелец этого места превыше всего ценит любовные удовольствия, и это правда: именно здесь, в Лоше, прошли самые упоительные годы короля, которые он провел вместе с возлюбленной – Аньес Сорель (1422–1450). И поныне круглая башня, обращенная к городу, носит название «Башня Прекрасной Аньес». Это сооружение отличает настоящая изысканность вкуса и сдержанный аристократизм. Очень изящно украшение башни – консоль с изображением встречи двух влюбленных после долгой разлуки. В этой башне можно увидеть надгробие фаворитки Карла VII, которое в 1809 году перенесли сюда из коллегиальной церкви.

К Башне Прекрасной Аньес примыкает здание с четырьмя башенками. На островерхом фронтоне здания изображена сцена из героического средневекового романа – сражение рыцаря со львом. Весь ансамбль очень гармоничен: здесь самый пристрастный взгляд не обнаружит ничего лишнего, поскольку внешний облик строения красноречиво свидетельствует о сдержанности, скромности и прекрасном вкусе.

Позднее к этому зданию было пристроено еще одно, с более низкими потолками и просторными залами, а во время правления Анны Бретонской королева распорядилась устроить здесь молельню, ставшую истинным произведением ренессансного зодчества. В настоящее время здесь можно полюбоваться изящным гербом Анны Бретонской – горностай в центре витого шнура.

По сути, Лош был идеальным местом для развлечения и отдыха коронованных особ. Здесь сама природа радует глаз и создает романтичное настроение – огромные тенистые леса и занимающие большие пространства цветущие луга в долине реки Эндр.

Придворный церемониал во времена Карла VII

Король Карл VII жил в своих замках на Луаре вместе с относительно небольшим штатом приближенных, который ограничивался советниками, клириками и, разумеется, прекрасными дамами. Король привык рано подниматься утром. Церемониал требовал ежедневно выслушивать по три мессы. Карл обязательно исповедовался и молился. После этого он отправлялся на прогулку по окрестностям на лучшем рысаке из своей конюшни, а уже затем, вернувшись в королевские покои, начинал давать аудиенции.

Портрет Карла VII, короля Франции. Художник Ж. Фуке

Мария Анжуйская

Наши современники привыкли представлять Карла VII по известному портрету Жана Фуке. Художник показал монарха облаченным в костюм, специально предназначенный для церемоний официального характера. Король облачен в длинный роб, отороченный мехом, но просторная одежда только подчеркивает его невероятную худобу. На голове Карла – фетровая шляпа с загнутыми полями, украшенная орнаментом в виде зигзагов. Однако это парадное облачение. В повседневной жизни Карл носил короткую тунику, по моде того времени перетянутую в талии, и шоссы, которые никак не могли украсить его тощие ноги.

Обедать Карл предпочитал в одиночестве. Для него стол накрывался специально. Изредка он просил, чтобы во время трапезы ему читали Священное Писание. Развлекался король стрельбой из арбалета, иногда играл в шахматы, но основным его пристрастием всегда являлась охота, поэтому при каждом замке обязательно содержались соколиный двор и свора собак.

Мария Анжуйская, как и ее супруг, тоже выслушивала по три мессы в день, после чего занималась вышиванием в компании придворных дам. Она любила прогулки и могла присоединиться к Карлу в его охотничьих забавах. Основную часть своего времени королева отдавала детям. К сожалению, большинство ее детей скончались в раннем возрасте, а потому Мария Анжуйская никогда не расставалась с черным траурным одеянием. Она уже привыкла постоянно быть беременной, но, несмотря на это, сопровождала своего мужа практически везде. Когда Карл решал сменить одну из своих резиденций на другую, жена следовала за ним в крайне неудобных повозках.

Церемониал соблюдался королевским двором неукоснительно, в мельчайших подробностях. Например, во время обеда кушанья для короля и королевы были накрыты салфетками, тогда как герцоги получали свои тарелки открытыми. После обеда жена дофина (наследника престола) омывала руки в двух чашах (тогда как герцогине подносили только одну чашу), при этом ей помогал стольник, до этого занимавшийся разделкой мяса: он поливал ей на руки воду из кувшина, после чего подавал полотенце. Когда трапеза заканчивалась, этикет предписывал герцогине встать на колени перед супругой дофина.

Такой же строгий церемониал сопровождал и появление на свет королевских детей. Специально для этого события в замке готовили комнату с двумя кроватями, а перед камином устанавливали кушетку. Балдахин на кровати непременно изготавливался из зеленого дамаста и шелковой ткани, украшенной узорами. К балдахину прикреплялись атласные занавеси, которые надежно защищали от сквозняков. На пол клали ковер с большим ворсом. Кровати и кушетка застилались покрывалами из тонкого полотна, а поверх них клали горностаевые покрывала с фиолетовой подкладкой.

Рядом с этой комнатой размещалась буфетная с огромным количеством хрустальной посуды, причем каждый предмет обязательно инкрустировался золотом и украшался драгоценными камнями. Для гостей здесь держали вазочки со сладостями и кувшины с вином, в которое в то время было принято добавлять корицу. Две недели комнату освещали не иначе как восковыми свечами и факелами.

Далее располагалась детская комната, обставленная практически таким же образом, как и комната матери, с одной разницей: около камина вместо кушетки ставили колыбельку. Еще одна комната предназначалась для проведения официальных приемов. В ней находились кровать и кресло с высокой спинкой, обтянутое бархатом и отделанное золотой парчой.

Едва младенец рождался, как немедленно в городе начинали звонить все церковные колокола, а население зажигало праздничные костры. Крестили младенца в главной церкви перед алтарем, а стены храма предварительно украшались дорогими коврами.

Траурная церемония также отличалась жесткими правилами. Траурным цветом королевы со времен Анны Бретонской считался черный, короля – красный; соответственно, в одежде монархов преобладали именно эти цвета. При этом, если королева становилась вдовой, то она лишалась права покидать свои покои в течение года. Гостей принимать она могла, но только лежа в постели. Менее жесткие правила сковывали герцогинь и прочих дам более низкого происхождения: они оставались в своих комнатах в положении затворниц всего лишь полтора месяца.

Помимо придворных в замках находилось множество прислуги, контроль над которой осуществляли виночерпии, хлебодары, стольники, служащие, лакеи. Этим людям обычно помогали молодые дворяне в возрасте от 7 до 14 лет – пажи.

Что касается одежды, то на нее также распространялись строжайшие правила этикета. Так, графы не имели права носить горностаевый мех с хвостиками, использовать мех черных генетт[5 - Генетта – мелкое хищное животное, по повадкам напоминающее хорька. В Средние века ее пытались одомашнить, но очень быстро генетту вытеснили кошки.] и облачаться в парчовые робы. Они носили только одежды из шелка, бархата и дамаста. Ливреи лакеев при дворах графов не могли быть отделаны золотыми цветами или вензелями.

Жемчужина королевских замков – прекрасная Аньес

Истинной королевой владений монарха на Луаре с 1444 года являлась Аньес Сорель, фаворитка Карла VII. Во всяком случае, ее образ жизни можно было назвать по-настоящему королевским. Ни у одной дамы Франции не было столько драгоценностей, как у прекрасной Аньес. Ее наряды затмевали платья самой королевы, и ни одна дама не имела права носить шлейф такой же длины, как у Аньес.

Специально для нее королевский казначей поставлял с Востока мех куниц и редкие шелка, а из Египта – исключительной красоты золототканые покрывала. Впрочем, Аньес считала, что не платья ее украшают, а она сама является настоящим сокровищем, обрамлением для которого служит все это великолепие, которое складывал к ее ногам влюбленный король. Аньес ввела моду появляться при дворе с обнаженными плечами и грудью. В результате большинство придворных дам стремились подражать Аньес, и расточительство сделалось отличительной приметой двора Карла VII.

Подобная погоня за модой справедливо вызывала гнев архиепископа Жана Жуневеля дез Юрсена (ок. 1360–1431). Этот владыка церкви много раз взывал к королю, указывая на расточительность и непростительное мотовство придворных, и даже утверждал, что стремление переплюнуть друг друга в одежде можно простить мещанкам, но никак не дамам благородного происхождения. К тому же, резонно утверждал архиепископ, все эти траты сказываются на увеличении сеньорами податей и налогов с бедняков, и все это только для того, чтобы удовлетворить прихоти модниц.

Аньес Сорель с младенцем. Художник Ж. Фуке

Дез Юрсен читал проповеди о том, что женщин украшает исключительно скромность. А все эти замысловатые прически и шлейфы невероятной длины отчего-то напоминали благочестивому епископу выставленных для продажи ослиц, о чем он неоднократно и говорил, надеясь, что хотя бы грубость в данном случае возымеет действие. Но ничуть не бывало. Дамы продолжали одеваться по моде и по-прежнему выставляли напоказ грудь, что приводило их кавалеров в состояние восторга, если говорить мягко.