Желать невозможного

Она выдержала паузу, в течение которой посетитель должен был догадаться.

– Я понял, – сказал он, – пять тысяч у меня есть.

– Меня Кларой Петровной зовут, – напомнила дама и протянула Иванову визитку с золотым тиснением. – Звоните. Не тяните с решением.

Вообще-то решение должна принять комиссия. Но Олег промолчал. Достал из кармана бумажник и вложил в него визитку, после чего осторожно вернул бумажник туда, откуда и достал, – поближе к сердцу.

– Можно называть меня просто Кларой. А для близких друзей я – Клэр.

Она заглянула Олегу в глаза и вздохнула:

– Но так меня давно уже не называли.

– А я – Алик, – признался Иванов и разозлился на себя за угодливость.

– Кстати, – вспомнила Клара Петровна, – там в документах промелькнула фамилия Флярковский.

– И что с того? – пожал плечами Иванов.

– Ничего, конечно. Просто спросила. Интересно узнать: не родственник этот Флярковкий известному олигарху?

– Однофамилец, – успокоил Клару Петровну Олег.

– Я почему спросила: вчера сообщили, что нашего олигарха Флярковского взорвали на его же собственной яхте в Средиземном море.

– Такая у них работа тяжелая, – согласился Иванов, – они часто сгорают на этой работе вместе со своими «Мерседесами» и яхтами.

– Жуть! – согласилась дама. – Вам не страшно?

– У меня яхты нет, – признался Олег.

Пять тысяч долларов у Олега были. Он собирал на машину. Хотел внести половину стоимости «десятки» при покупке, а на другую половину оформить кредит. Оставалось скопить совсем немного: на страховку и оформление в ГИБДД.

Теперь с мечтой об автомобиле приходилось расстаться лет на пять, но Иванову было не жалко. Хотя, конечно, было бы здорово возить ребенка на дачу на машине: Олежка сидел бы пристегнутый в своем детском креслице, внимательно разглядывал мелькающие за окном удивительные картинки еще не познанного им мира. Размышляя об этом, Иванов вдруг вспомнил, что он теперь вроде как и не беден, если принимать во внимание оставленное ему Леной наследство. Но это все равно принадлежит не ему, а оставшемуся сиротой ребенку. Квартиру и загородный дом продавать никак нельзя и сдавать в аренду, видимо, тоже. Вряд ли Олежка сможет жить на новом для себя месте – тем более в маленькой однокомнатной квартирке, доставшейся Иванову от умершей почти десять лет назад бабушки. Можно, конечно, перебраться в Ленину квартиру, а свою сдавать в аренду. Доход был бы неплохой – не громадный, разумеется, но при определенной экономии «ВАЗ» десятой модели можно было бы приобрести через пару лет и без кредита. У нотариуса Олег побывал, и тот сообщил ему, что в права наследования можно вступить через полгода: такой срок определен законом для того, чтобы другие наследники, если таковые отыщутся, смогли бы оспорить завещание. А пока Иванов собрал справки и характеристики, необходимые для усыновления ребенка, и, собрав, передал Кларе Петровне. Много времени на это не потребовалось: уже через два дня после визита к мелированной даме он сообщил, что бумаги все готовы. Она назначила встречу в кафе на Невском и попросила заранее заказать столик, так как по вечерам туда попасть проблематично – уж очень популярное место.

В популярном месте играла живая музыка. Джазовый квартет исполнял мелодии Гершвина и Эллингтона. Олега подвели к угловому столику, на котором стояли табличка «Зарезервировано» и подсвечник с тремя свечами. Табличку официант унес, а подсвечник оставил. Было ровно восемь вечера, то есть время, на которое Клара Петровна назначила встречу. Олег опустился на мягкий угловой диванчик и стал смотреть на входные двери, предполагая, что мелированная дама вскоре появится. Но минуты шли, а Клара Петровна не спешила. Сидеть просто так за пустым столом было не очень удобно, и Олег решил заказать кружку пива.

– Рекомендую «Дюнбир», – сказал официант, – нефильтрованное. Изготавливается в России, но по немецкой технологии. Очень качественное.

Пиво было мутным и, как показалось Иванову, кислым. Олег раскрыл меню и проверил цену. Кружка этого пива стоила здесь почти в десять раз дороже тех сортов, что он покупал обычно.

В начале десятого появилась Клара Петровна. Она подскочила к стулу и опустилась на диванчик рядом с Ивановым.

– Еле вырвалась, – устало произнесла она. – Вы не представляете, Алик, сколько приходится работать: совещание за совещанием, и все очень ответственные.

На ней было тонкое обтягивающее платье с глубоким вырезом и свежий вечерний макияж, сделанный, судя по четким контурам, в салоне. В руках она держала маленькую шелковую сумочку, усыпанную стразами. Вряд ли в таком виде Клара Петровна появлялась на работе и уж тем более на ответственных совещаниях.

Подлетел услужливый официант.

И Клара Петровна начала диктовать, а официант заносить в блокнотик.

– Мне, пожалуйста, французский салат, мясо по-французски…

Она даже не заглянула в меню.

– Потом сырное ассорти…

– Сыр только итальянский, – сказал официант, – французский «Порт салют» вчера закончился.

– Тогда не надо сыра.

– Паштета из гусиной печенки тоже нет, – с грустью в голосе произнес официант.

– Жаль, – опечалилась Клара Петровна, – мне очень нравится фуа-гра.

Она посмотрела на Иванова:

– У меня сегодня с утра маковой росинки во рту не было.

И тут же спросила:

– А что вы предпочитаете из напитков?

– Я вообще не пью, – поспешил Олег успокоить даму, – лишь изредка по большим праздникам, да и то немного.

Официант покосился на пустую пивную кружку, стоящую на краю стола, но промолчал.

– Тогда на мой выбор, – встрепенулась Клара Петровна, – бутылочку бордо, можно трехлетнего. И для моего спутника – сто граммов «Курвуазье».

Официант с достоинством умчался, а Клара Петровна спросила:

– Как наши дела? Документы при вас?

Иванов передал ее конверт, который все время, пока он сидел за столиком, находился у него на коленях.

Клара Петровна проверила документы и кивнула:

– Надеюсь, комиссию это устроит.

Оглянувшись и перейдя на шепот, поинтересовалась:

– А остальное?

Олег полез во внутренний карман, но дама остановила его:

– Потом отдадите. Когда посторонних глаз не будет.

– Простите, а когда будет вынесено решение? – наконец-то задал интересующий его вопрос Иванов.