Передай привет небесам
– У тебя можно покурить? – спросила Таня. – А то столько времени терпела, что невмоготу уже.
– Лучше не надо, – сказал Алексей.
– Ну тогда не будем тянуть, – улыбнулась скромная девушка, поднимаясь с кресла, – чего время зря терять?
И начала снимать через голову слишком узкое для ее тела обтягивающее платье. Оставшись в одних стрингах, она направилась в коридор, открыла дверь в ванную комнату. Потом забарабанил дождиком душ, а Метелин включил телевизор, откуда вырывались звуки военных маршей. Телевизор он тут же выключил и стал размышлять на тему, что делать дальше. Скоро вода в душе перестала литься. Снова приоткрылась дверь ванной комнаты, и нежный голос спросил:
– А где у тебя полотенце?
– За город отвез.
По полу прошлепали босые ноги. Таня появилась на пороге мокрая и совершенно голая, взяла свое платье и начала вытираться им.
– К утру на батарее высохнет, – объяснила она, – а что же ты постель не расстелил? Ты только не обижайся, Алексей. Я к тебе со всей душой: я же знаю, что у тебя давно не было женщины. Сейчас мы восполним этот пробел.
Ночью она кричала, но как-то неестественно страстно. Потом три раза курила, стоя под отворенной форточкой, не накинув на себя ничего. За окном светились фонари. Было тихо, и на влажном от весенней мороси стекле расплывались смеющиеся звезды.
Около пяти утра она наконец заснула. Метелин выбрался из ее цепких объятий, вышел в коридор, где торопливо оделся, потом написал на листочке записку.
Спасибо за все. Дверь закроешь на ключ, а ключ отдай Тамаре Георгиевне. Леша.
Подумал немного и дописал.
И не кури больше. Это вредно!
Положил на записку ключ и, осторожно ступая, вышел из собственной квартиры.
К шести часам он поставил «Латитьюд» на парковку базы. Вышел из машины, и тут же на площадку влетел темно-серый «бмв». Резко затормозил, тут же сдал назад и остановился возле машины Метелина. Дверь отворилась и из нее начала выбираться Виктория. Алексей подал ей руку, пытаясь проявить учтивость, но на этот его жест девушка не обратила никакого внимания. Гордо прошла мимо.
– Спасибо за лестную оценку боя, – произнес он ей в спину.
– Какую оценку?
Она обернулась, но продолжала идти.
– Вы же прислали эту эсэмэску?
– Очень мне надо, – рассмеялась врачиха, – не надейтесь даже.
И побежала к своему коттеджу.
Алексей смотрел ей вслед, потом отвел глаза и вдруг понял – внезапно, как будто искра пробежала по его телу, заставив похолодеть лицо и сделав слабыми руки. Он догадался, почему Вика так интересует его: только сейчас он заметил, что она чем-то похожа на ту девушку из Вятки. Похожа, но совершенно другая. Эта – дама, а та – девчонка с детскими пухлыми губами и длинными ресницами. И трудно сказать, кто из них привлекательнее. Пожалуй, что та – из Вятки.
Глава тринадцатая
Утренняя пробежка прошла как обычно. Вся группа плелась трусцой, а Алексей с Кириллом по уже сложившемуся у них двоих обычаю вырвались вперед и держали привычный им темп. И разговаривали. Хотя говорил в основном массажист, а Метелин слушал.
– Я вчера пробежался по интернету и увидел, что у тебя появились поклонники. Кто-то даже вспомнил, что ты выступал и раньше, а потом пропал куда-то. Но теперь все радуются твоему возвращению. Однако считают, что вчерашний бой не показатель: якобы ирландец – слабый боксер и к тому же недооценил Метелина. Как бы то ни было, все теперь ждут следующего твоего выступления.
– Пусть ждут.
– Правда, что у тебя через неделю бой в Москве с Касатоновым?
– Вроде того.
– Тогда слушай. Касатонов – девятый в российском рейтинге. Они с нашим Костиком, которого ты… Ну ладно… Они оба родом из Ростова – у одного тренера начинали, а потому похожи по манере. Только Касатонов помощнее будет. Но зато медленнее и темп держать не может – ему передышки нужны. В конце каждого раунда, если сохранишь силы, его можно обрабатывать… Понял?
– Разберусь как-нибудь, – ответил Алексей.
– Ты уж постарайся, потому что тебе рейтинговые очки нужны. Тогда по сетке можно подняться и выходить на серьезные бои, даже на титульные, за которые платят хорошо. Сейчас у нас номер один – Юра Шепелев, но ты и сам видишь, какой он.
– Хороший боксер, – заступился за претендента Метелин, – смелый, удар держит хорошо. Ему бы голову включить.
– Альберт Иванович то же самое говорит.
Они замолчали, потому что обгоняли бежавшую трусцой группу. А когда отдалились, Кирилл продолжил:
– Раньше с нами Вика бегала, но, как ты появился, перестала. А вообще ты странный человек. Все это подмечают: матом не выражаешься, по мобильному не разговариваешь, телевизор не смотришь со всеми вместе, бабами не интересуешься…
– А чего мне ими интересоваться? Это пацаны в тринадцать лет ими интересуются, а мне, как-никак, тридцать семь…
– А еще слухи ходят, что ты сидел… Наколки у тебя: орлы на груди и зверь какой-то на плече.
– Орлы на груди, где обычно звезды ворам колят, а я туда двуглавых замандрыкал, чтобы все знали – вором быть не хочу. А зверь этот – Леший. На йети похож, правда, но мастер, который колол, объяснил, что йети – это в Гималаях, а у нас на Руси – леший.
– А за что, если не секрет, тебя туда?..
– Грохнул одного любопытного, который слишком много вопросов задавал.
После этого бежали молча. Подбегая к базе, обогнали группу еще раз. Кирилл сразу побежал в душ, а Метелин стал поджидать тренера. Но первым к нему подошел Шепелев.
– Отойдем в сторонку, – предложил он.
Спустились по ступеням и направились мимо замерзших клумб к елочкам.
– А теперь слушай внимательно, выскочка, – начал претендент, – я вижу, что ты на Вику глаз положил. Предупреждаю, что она моя. Ты понял?
Юрий смотрел на Алексея налившимися кровью глазами, дышал тяжело, очевидно, устав даже от такой легкой пробежки.
– Я повторяю, – повторил он с еще большей угрозой.
– Короче, слушай сюда, – ответил Метелин, – с Викой желаю тебе успеха. Я здесь ради того только, чтобы тебе помочь… Но если ты еще хоть раз, бычара конченая, на меня наедешь, то я тебе вот ту елку в задницу загоню по самые корешки. Приедет Оласьело и вытащит! Договорились?
– О’кей, – кивнул претендент на пояс чемпиона мира, – а за бычару на ринге ответишь.
Через пару часов Шепелев летал по рингу, бил со страстью, вкладываясь в каждый удар. Метелин уходил, уворачивался, нырял под каждый боковой… Ставил защиту и ощущал удары молота по своим перчаткам.
Второй раунд закончился, соперники разошлись по углам. Претендент – в угол, где его поджидал Гарри Хук, а Алексей – к своему тренеру.
Перед тем как присесть на стул, он обернулся и посмотрел на соперника. Тот уже сидел, дышал тяжело. Кирилл обмахивал его полотенцем. А старый американский тренер что-то говорил ему быстро. До Алексея долетела лишь одна фраза.
– This is how you should always work…[18]
После этого Метелин не стал садиться, а просто попытался восстановить дыхание.
– Леша, – шепнул ему Альберт Иванович, – а он хоть раз попал?
– Ни разу. Но сдохнет к концу следующего раунда.
Алексей обернулся и увидел Вику, сидящую на гимнастической скамейке рядом с Кириллом. Поймав его взгляд, девушка быстро отвернулась.
Следующий раунд начался новыми атаками претендента. Метелин так же легко уходил, держал дистанцию, но не бил сам. Он видел, что лицо и тело Шепелева заблестели от пота, чувствовал, что удары соперника становятся все слабее. Потом Юрий стал виснуть на нем, чтобы перевести дух… И даже когда Алексей отступил в угол, претендент, в очередной раз промахнувшись, обхватил его руками, задыхаясь от усталости…
Метелин посмотрел на американского тренера и спросил спокойно:
– What should I do with your guy?[19]
Гарри Хук ответил понимающим взглядом и крикнул:
– Стоп!
Алексей сам усадил претендента на подставленный стул, а тот отмахнулся локтем. Потом Метелин вернулся к Гусеву, опять не стал садиться. Дышал на сей раз легко, как будто и не провел на ринге трех раундов, но он и не работал как полагается, не бил, не толкался, а потому не выкладывался вовсе.
– Лешенька, – шепнул Альберт Иванович, – хотел сказать тебе слова, которых никому и никогда не говорил… Но не буду. Скажу только, что ты – лучший спарринг-боксер в мире. Цены тебе нет. А потому большая просьба к тебе будет. В воскресенье у тебя в Москве бой с Касатоновым… Не убивай того пацана, пожалуйста.
Метелин не убил Касатонова и даже в нокаут его не послал, но секунданты соперника выбросили полотенце сразу после окончания первого раунда[20].
Часть вторая
Глава первая
К концу апреля Метелин стал популярнейшим боксером в России, хотя рейтинг у него был не самый высокий, но зато бои – по-настоящему зрелищные, все поединки он заканчивал досрочно нокаутом или ввиду отказа соперника продолжать бой. После победы над Касатоновым был выезд в Хельсинки, где соперником Алексея стал высокий мускулистый Нурманен, очень сильный парень с лицом и ударами лесоруба – с замахом и с выкриком. Он здорово держал удар. Но два раза в первом раунде оказывался на настиле ринга, поднимался и с ничего не понимающим взглядом вновь бросался в атаку. Дважды оказался в нокдауне во втором раунде, а потом рефери на ринге остановил бой. Финские фанаты своего кумира молчали. Аплодировали лишь российские граждане. И сквозь их аплодисменты продрался хриплый вопль:
– Мочи их всех, Леший!!!
Метелин даже головой покрутил, пытаясь увидеть неизвестного поклонника. Вряд ли они встречались когда-либо, но интонации показались знакомыми.
После известия о победе русского над Нурманеном проснулась французская федерация: очевидно, Делано, который должен был выходить на ринг в этом бою, посчитал себя оскорбленным – пошли разговоры, что он струсил, а русский пришел и быстро разобрался… «Делано серьезно готовился к бою, сейчас он силен как никогда, – объясняла французская федерация, – просто по семейным обстоятельствам не мог – у него отец лег на операцию в больницу. А потому он предлагает встретиться с Метелиным в любое время на любой площадке, чтобы выяснить, кто из них сильнее».
Делано был действительно сильным боксером, он входил в десятку лучших, мог стать претендентом на бой с Оласьело, но отказался. Все-таки Оласьело лучший и превосходит всех на голову или даже на две.
Федерация бокса предложила этот бой Алексею, он согласился и сказал, что можно снова в Хельсинки, потому что Делано совсем недавно как раз туда и собирался. Метелин даже предложил федерации провести бой на следующей неделе, чтобы Делано не потерял форму. Какой-то спортивный чиновник связался с ним и уточнил. А услышав в ответ, что это не шутка, назвал Алексея наглецом. Но французы на это предложение согласились, очевидно, посчитав, что никому не известный русский не успеет подготовиться к бою с опытным боксером.
Бой состоялся, не через неделю, конечно, а через две. И там же, в Хельсинки, в том же зале, но теперь финская публика была на стороне российского боксера.
Делано был опытен, техничен, хорошо двигался, бил резко и хлестко, не вкладываясь в удар, сохраняя силы. Удары были зрелищными, и очки он набирал, но особого ущерба Алексею не наносил. Метелин тоже не выкладывался: он изучал соперника. Первый раунд был равным, второй протекал по сценарию первого, и только в самом конце Метелин приложился. Темнокожий француз закачался, но можно было бы продолжать, потому что рефери не остановил бой. Однако Метелин все равно отступил на шаг. Делано сделал шаг в сторону, пытаясь удержать равновесие, и упал. Нокдаун был тяжелый, скорее всего, это был нокаут, но француз поднялся, а до конца раунда оставалось две секунды, и потому бой был продлен.
Алексей сидел в углу и слушал, что ему говорит Гарри Хук, а тот советовал атаковать сразу, потому что «лягушатник» не восстановится за минуту. Метелин рассмеялся, потому что было смешно слышать такое от черного тренера в адрес спортсмена с таким же цветом кожи. На большом экране, установленном над трибунами, крупно показали его смех, и зал зааплодировал.
Начался третий раунд. Делано пошел вперед, прикрывая голову и прижимая локти к бедрам: он не восстановился. Он еще «плыл».
Алексей посмотрел на судью в ринге и спросил:
– Is this guy all right?[21]
Но рефери лишь рукой махнул, призывая его двигаться к центру ринга и продолжить бой. Они сблизились, и Метелин увидел страх в глазах соперника. Тот ударил, а на самом деле изобразил удар. Алесей легко ушел влево и сам хлестко пробил левой два раза по печени Делано. Тот согнулся пополам и рухнул. Рефери даже не стал открывать счет.
Через пару дней на базу приехала съемочная группа спортивного канала: молоденькая брюнетка и оператор. Интервью записывали в спортивном зале. Вопросы задавали не только Алексею, но и известному американскому тренеру, который сказал, что Метелин очень силен, но даже и ему приходится очень несладко, когда он работает на ринге против Шепелева.
– У вас появилось немало поклонников, – сказала корреспондентка и улыбнулась широко, – и поклонниц. И все хотят больше знать о вас. Кто вы, откуда, женаты ли вы, как пришли в бокс? Мы обязательно сделаем передачу о вас и в ближайшие дни вернемся в расширенном составе, чтобы…
– Не надо передачи в расширенном составе, – не дал ей договорить Метелин, – лучше о Шепелеве расскажите, потому что он не просто претендент, а отличный боксер. За последнее время он значительно прибавил в своем мастерстве.
– А вы в курсе, что после победы над Делано вы одиннадцатый в мировом рейтинге? – спросила девушка.
– Это какая-то ошибка, – не поверил Алексей.
Он посмотрел на мистера Хука, которому переводили весь разговор, и тот кивнул.
– Значит, кто-то пошутил неудачно, – покачал головой Метелин.
– И тем не менее, – продолжила брюнетка, подсовывая ему микрофон, – с кем бы вы хотели встретиться в следующем поединке?
Алексей пожал плечами, давая понять, что ему все равно, с кем драться, но все же начал перечислять:
– С Джонни Баррези, с Луисом Альваресом, с Джереми Хантером, с Саймоном Крузом, с Джошуа Шорти…
– Ого, – удивилась корреспондентка, – вы называете боксеров из первой десятки. А если честно, кого вы хотите увидеть соперником на ринге?
– Оласьело. Но с ним сначала Юра Шепелев разберется.
Когда съемочная группа уехала, Метелина вызвал в свой кабинет главный менеджер. Алексей направился к нему в сопровождении Альберта Ивановича и мистера Хука.
– Ты что такое им наплел?! – закричал Даниил Матвеевич. – Зачем портить себе репутацию? Тебя и без того выскочкой называют! Но ведь ты не себя одного подставил, а всех нас…
– Stop, – громко произнес Гарри Хук и поднял вверх руку, как делал это на ринге, потом посмотрел на Алексея, на Альберта Ивановича и спросил: – Why is he shouting like that?[22]
Гусев на вполне приличном английском начал объяснять. Гарри слушал внимательно, кивая головой, словно соглашаясь со всем услышанным. Когда Гусев закончил, он снова поднял руку, прося слова, и начал говорить, что сегодня Алекс сделал все возможное, чтобы заставить Оласьело и тех, кто стоит за ним, серьезно задуматься. Они знали все недостатки и все преимущества Шепелева, но теперь, когда спарринг-партнер претендента кладет опытных и уважаемых бойцов, они задумаются. Они узнают очень скоро, что Шепелев теперь могуч. Они захотят знать, какие у нас методики.
– Мне звонили пару раз из Штатов, – признался мистер Хук, – чтобы поговорить на эту тему, но я молчал, а те люди не настаивали. Я – хороший тренер, но я не воспитал ни одного чемпиона мира. Был один, правда, но как только он стал проявлять себя, его забрал Дон Кинг. И это было давно. Из моих бывших учеников у него в команде сейчас только Джошуа Шорти. Сейчас у Джошуа рост шесть футов семь дюймов[23], а пришел он ко мне десятилетним голодным коротышкой. У него было семь сестер и два старших брата, которые сидели в тюрьме, так же как и его папашка, получивший пожизненный срок за убийство первой степени. Коротышка приходил ко мне, он старался, потому что я кормил его и даже давал деньги, а он покупал сникерсы. За шоколадки я ругал его и заставлял работать на износ. Он старался, плакал от усталости. Но он сейчас великолепный боксер и он у Дона Кинга. Если я скажу, то Джошуа поедет драться с кем угодно и куда угодно. Но хозяин у него Дон Кинг. И все зависит от него. А ему плевать на все, кроме собственной выгоды. Но я уверен, что ему расскажут о русском выскочке, который бросил вызов его боксерам. Зная Дона очень хорошо, уверен, что он сделает после этого: он согласится на бой и выставит против нашего Алекса Джошуа как самого сильного в его команде после Оласьело. Мало того что выставит, да еще раструбит по всему миру, что русского ждет «Короткая смерть»: именно такое имя взял себе Шорти. А еще он пригласит на этот боксерский вечер президента, с которым они очень дружат уже лет тридцать. Они не только друзья, но и деловые партнеры, а тут еще и политика: ведь это будет бой Соединенных Штатов против России. Короткая Смерть против Русского Йети. Как вам, господа, такая вывеска?
– Почему Йети? – не понял главный менеджер.
– Да потому что нашего Алекса так уже называют в Европе, – объяснил Гарри Хук.
– А нам это надо? – спросил главный менеджер.
– Конечно! – уверенно заявил американский тренер. – Нам это надо, потому что они должны понимать, что мы готовы очень серьезно, раз у нас такой боец в спарринге. Алекс, конечно, не победит Шорти, но шансы есть. Я думаю, что стоит попробовать. А что касается сроков, то выбирать не нам. В Штатах каждый уик-энд где-нибудь проводятся вечера бокса: в «Мэдисон-сквер-гарден», в «Мандалай-холл». Проводится какой-нибудь титульный бой по одной из версий и бои для разогрева. Шесть или семь боев. Все они рейтинговые, боксеры всегда выходят известные. Шесть боев на разогрев или семь – не важно. А время для победы над русским всегда предоставят с удовольствием.
Глава вторая
Мистер Хук оказался прав: не прошло и недели, как на базу заявился представитель Федерации бокса. Он посмотрел тренировку, потом отправился в кабинет Даниила Матвеевича и сказал, что американцы прислали предложение Алексею Метелину, которого назвали Русским Йети, провести бой против Джошуа Шорти. Предложили даже призовой фонд на этот бой – полмиллиона долларов, что для самого Шорти не такая уж большая сумма. Только дату назвали нереальную: 18 апреля.
– Нереальная дата, – согласился главный менеджер. – Мы отказываемся: времени на подготовку практически нет.
– А вас никто и не спрашивает, – спокойно ответил спортивный чиновник, – полмиллиона баксов – хорошие деньги. Метелин по условиям получит треть от суммы, даже если проиграет. Федерация возьмет себе половину от его гонорара за организацию боя. И все довольны.
– Ну да, – не стал спорить Даниил Матвеевич, – а если Леша откажется?
– Ну кто же отказывается от полусотни тысяч баксов? А потом мы ему присвоим звание «Мастер спорта международного класса». Не сразу, разумеется, а потом, когда он что-нибудь выиграет.
– А где будет бой?
– Вечер бокса будет проходить в Нью-Йорке в «Мэдисон-сквер-гарден». У них на ту субботу запланирован бой полутяжей за два чемпионских пояса. И вот как раз перед главным боем выпустят нашего Лешу против их Короткой Смерти. Но, как мне кажется, для зрителей этот бой станет главным.
Представитель федерации оказался прав во всем: и в том, что Метелин не откажется, и в том, что именно бой Джошуа и Алексея вызовет наибольший интерес. По американским спортивным каналам больше всего показывали рекламу именно этого поединка. Демонстрировали и кадры с Метелиным, на которых он лупит зажатого в углу ринга Касатонова.
В Нью-Йорк вылетели за неделю до боя. В состав небольшой делегации вошли кроме Метелина Гарри Хук, врач Виктория Колесова, массажист Кирилл и два представителя Федерации бокса. Принимающая сторона забронировала для них три одноместных номера в отеле «Куалити инн» в Куинсе, совсем неподалеку от аэропорта Кеннеди. Только три номера, потому что мистер Хук отправился сразу к жене в Бруклин, а два спортивных чиновника – в «Уолдорф Астория», где для них были зарезервированы номера. Метелин, Вика и Кирилл прибыли в «Куалити инн», но расположиться в своих номерах как следует не успели, потому что очень скоро Алексею позвонили и сообщили, что произошла ошибка – для него тоже есть номер в «Астории», которая открылась после реконструкции.
– Мне не нужен номер в «Уолдорф», – ответил Алексей, и как раз в этот момент в его комнату, постучав, зашла Вика, – меня устроит любой отель – даже тот, в котором я сейчас нахожусь. А вот двум членам моей команды действительно нужно жить там и в разных номерах.
– О’кей, – сказали ему, – пусть будет три. Машина за вами выслана, и, должно быть, она скоро подъедет.
– Это что было? – удивилась Виктория.
– Они ошиблись, – объяснил Метелин, – в этой дыре должны быть парни из федерации, а мы в «Астории».
Девушка усмехнулась и кивнула. Но, судя и по ее улыбке и взгляду, Вика ему не поверила.
У Кирилла и Вики были обычные одноместные номера по соседству, а Метелина поселили в небольшой люкс с гостиной и спальней, в которой стояла огромная кровать. В гостиной были глубокие мягкие кресла, диван, стол со стульями для гостей и мини-бар. Виктория заглянула и оценила:
– Вас принимают как звезду.
И улыбнулась, как будто все происходящее для нее – не что иное, как авантюра.
Подготовка к бою проводилась в тренировочном зале «Мэдисон», куда постоянно пытались проникнуть корреспонденты. Но их не пускали ребята из службы безопасности. Пресс-конференция состоялась, как и положено, накануне боя. Алексей отвечал на вопросы, которые по большей части не касались его самого.
– В каком состоянии сейчас Шепелев? – спрашивали его.
– В отличном.
– Какая будет избрана тактика на титульной бой?
– Отличная.
– Как Шепелев взаимодействует со своим тренером мистером Хуком?
– Отлично.
Потом была процедура взвешивания. Алексей потянул на 207 фунтов,[24] а его соперник – на 230[25].
По сложившейся за многие десятилетия традиции, боксеров свели, чтобы они посмотрели друг другу в глаза. Джошуа, привычный к такой процедуре, смотрел прямо в глаза Алексея, словно рассчитывал увидеть в них страх. Метелин в этот момент вспомнил, что ему рассказал пару дней назад Гарри. Мистер Хук тайно встретился со своим бывшим учеником, и тот рассказал, что месяц назад в тюрьме зарезали его старшего брата.
Потом им сказали, что можно расходиться. Джошуа повернулся, начал уходить, и тогда Метелин не крикнул, а негромко произнес ему вслед:
– My condolences, brother. I know how it is…[26]
Короткая Смерть резко остановился, чуть ссутулился, обернулся и ответил негромко:
– I won’t kill you[27].
– С меня «сникерс», – также негромко отозвался Алексей.
Он сказал это на русском. Но все равно против него взъелась вся американская пресса, назвав Метелина расистом и потребовав отменить бой, потому что афроамериканского боксера назвали шоколадкой. Оскорбляли и Гарри Хука – тоже афроамериканца – за то, что он прислуживает расисту. Уже перед самым боем репортеры подскочили к Джошуа и спросили, в каком раунде он накажет русского. Но боксер послал их в прямом эфире.
Короткая Смерть начал бой в таком темпе, что Метелин понял сразу: такого соперника у него не было. Оставалось только одно – держать дистанцию, но это не всегда удавалось. Раза два прилетело основательно, а сам он если и попадал, то удары эти судьи в углах ринга вряд ли посчитали как акцентированные. Второй раунд стал продолжением первого, единственное отличие от предыдущего – Алексей поймал соперника на встречном: ударил коротко, сильно, и голова Джошуа дернулась, но момент для бокового Метелин упустил. И все же положение выравнивалось. Раунд, возможно, признали бы равным, но незадолго до его конца в глазах Алексея потемнело – он пропустил очень мощный удар, упал и почти сразу вскочил. Тряхнул головой и увидел, что рефери уже начал отсчет, а соперник демонстрирует зрителям лунную походку. И сразу в ушах включился звук – трибуны сотрясались, неистовствовали, захлебываясь радостью и счастьем.
– Eight[28], – долетел издалека голос рефери.
Алексей поднял руки, встал в стойку и произнес:
– I’m ready[29].
Трибуны стихли немного, очевидно, все зрители были уверены, что Русский Йети не поднимется сам. А Джошуа вдруг начал изображать Мухаммеда Али, опустил руки и начал приближаться, качая корпус вперед-назад-в сторону.
– Десять секунд до конца раунда, – долетел до Алексея голос Кирилла.
Видимо, он предупреждал, что надо уходить от боя, чтобы восстановиться. А соперник решил жалить как оса, выбрасывая то одну руку, то другую. Один удар прилетел. Но это был шлепок в лоб. Однако теперь Алексей понял, что делать: манеру Али выучили все. Правда, многие уже подзабыли, что такое даункот. Старинный удар: комбинация хука и кросса.