Передай привет небесам

– Новый поставишь, – тебе все равно его менять надо было. Не замок у тебя, а фуфляндия какая-то. Ты лучше посмотри, кого я привел!

Алексей обернулся и увидел стоящего на пороге еще одного знакомого по зоне – Курицына, отбывавшего срок за грабеж, плотного блондина, к которому навечно прикрепилось погоняло – Сациви.

– Привет! А ты здесь каким боком? Тебе же вроде еще год чалиться?

– Все, отзвонился! – ответил за него Бугаенко, – ему барин[4 - Барин (уголовный жаргон) – начальник колонии, пользующийся уважением осужденных.] УДО выписал[5 - УДО – условно-досрочное освобождение.].

– В активисты[6 - Активист (уголовный жаргон) – осужденный, сотрудничающий с администрацией колонии.], что ли, записался?

– Ты че? – возмутился Бугаенко. – Он же у нас частник-надомник. Шахматы делал, нарды. Разве не знал? А тут для часовни зоновской крест охрененный вырезал. Вот батюшка и попросил за него. Это все остальные за двести тридцать рублей в день вкалывали минус двадцать пять процентов, а Сациви лопатой бабло греб. Мы-то с тобой голяком с кичи вышли, а он три ляма за четыре года поднял. Во как!

– Деньги – не самое главное в жизни, – произнес молчавший до этого Курицын. – Деньги низводят всех богов человека с высоты и обращают их в товар. Они поэтому лишили человеческий мир его собственной ценности.

– Во как загибает! – обрадовался Бугаенко. – Голова!

– Это не я, – признался Курицын, – это Карл Маркс.

Они прошли в комнату. Письменный стол был выдвинут на середину, и на нем стояли бутылки с коньяком, виски, вскрытые банки мясных и рыбных консервов. На стене висел жидкокристаллический телевизор.

– Это тебе презент от нас, – объяснил Бугаенко, – в знак уважения.

– Где вы ему ноги приделали? – поинтересовался Алексей. – Только не надо гнать, что купили: упаковки и документов я не вижу.

– Да это Бугай притаранил, – объяснил Сациви, – он у одной бабы кантовался…

– Заочница, – объяснил Бугаенко, – такие мне письма присылала душевные и фотки. Я их над толчком повесил, чтобы и другим мужикам не обидно было. А в жизни она еще круче оказалась: у нее и тут, и тут, и губы такие, что сразу… Ты-то на воле уже нашел себе?

– Ищу.

– Нашел! – обрадовался Бугай. – По глазам вижу, что нашел! Так приглашай ее в гости. Пусть подружку прихватит. Кстати, у меня цацки-мацки имеются: колечки, сережки, бранзулетки всякие, брюлики-хренулики – готов скинуть незадорого. Звони Марусе своей, а мы сейчас музон наладим…

Он схватил пульт от телевизора и начал переключать каналы. Наконец на экране появились девушки в нескромных бикини, которые, извиваясь в танце, радостно пели:

– Апельсины и бананы, кокосовый рай…

– Мы вообще-то здесь по делу, – напомнил Курицын.

– Да, – подтвердил Бугай, отрывая взгляд от женских прелестей, – дело у нас на миллион. Даже на два.

– Мужики, я не при делах сейчас, – покачал головой Метелин.

– Ты послушай, Леший! – настаивал Бугаенко. – Там все чисто будет. Все проработано уже. Есть один барыга – у него миллионов зеленых до хрена и больше. И есть место, где он без охраны бывает… Ну, если только водила при нем – что вряд ли. Мы туда подгребем как-нибудь и побазарим с ним без наезда особого.

– А я-то вам зачем?

– Ты очень нужен, – начал объяснять Сациви. – Если водилу вырубить с одного удара… Но это мы сами как-нибудь. А вот с тем барыгой побазарить ты сможешь, и он в отказку не пойдет, потому что…

– Пока рано ему знать, – остановил его приятель, – потом, когда… короче, Леший, нас трое уже, но ты нужен. Наводка у нас точная. Один кореш работает в его фирме водителем. Барыгу-то он не возил, но в дружбанах у него водила генерального – того самого, – и шоферюга по пьяному делу все ему выкладывает. Барыга этот построил дом загородный на берегу озера в лесу. Там вообще поблизости никого. Кричи не кричи – один хрен: тайга – закон, медведь хозяин… Понял?

– Я же сказал, что не при делах.

– Ты подумай: нас четверо. Мы с него два ляма бакинских возьмем. А для барыги – это ничто. Ему два миллиона гринов – это как высморкаться. А нам на каждого по пятьсот тысяч зеленых. Плохо, что ли?

Метелин покачал головой.

– Ладно, Сациви, – вздохнул Бугай, – рановато мы пришли, Леший еще не вдохнул сладкого воздуха воли. Пусть надышится и поймет, что в такой конуре жить нельзя, надо девочку свою одевать, обувать, на море ее возить на шикарной тачке, в кабаках угощать, а не бомж-пакеты, кипятком разбавленные, предлагать…

Он поднялся и, не глядя на хозяина квартиры, сказал:

– Леший, мы без обид. Ты – человек уважаемый. Мы всей зоной на тебя ставили. Ты – наш чемпион непобедимый. Дай бог тебе удачи по жизни. Но подумай лучше, как дальше срок, отмеренный Богом, тянуть. Как лох последний или как чел почетный?

Сациви поднялся и тоже вздохнул. Не сказав ни слова, направился к выходу. Оба задержались в коридоре, и Бугаенко обернулся.

– Слышь, Леший. Мы тебе финский замок притащили, хотели сами наладить, но ты вдруг приперся. Он на столе в кухне лежит. Тогда ты сам уж. Хороший замок, хотя на фига он тебе: дверь такая, что дунь – и развалится. Железная дверь нужна.

– Спасибо, мужики, – ответил Алексей.

– Мы не прощаемся, – напомнил Бугаенко, – а ежели что, Сациви на обоях под столом свой телефон записал: нужда припрет – звякни нам.

Дверь за приятелями закрылась. Алексей поднялся, вышел на кухню, осмотрел замок. Потом взял мусорное ведро, вернулся в комнату, вывалил в ведро банку с окурками, потом отправил туда же вскрытые консервы. Неоткрытую банку красной икры положил в карман.

С мусорным ведром вышел на площадку, остановился у квартиры соседей, позвонил.

Дверь открыла соседка.

– У тебя гости? – шепотом спросила она.

– Нет. Это грузчики телевизор привезли, который я заказывал. Ключи сам им дал для доставки. Они ушли уже.

Он достал из кармана банку икры.

– Вот, возьмите, Тамара Георгиевна, вы столько для мамы сделали.

Соседка хотела отказаться, но приняла подарок.

– Ой, спасибо, а то мы с мужем и забыли, что это такое. А теперь на 23 февраля будет что на стол поставить. Я уж, так и быть, старику своему бутылочку куплю. Да и ты приходи.

– Обязательно, – пообещал Метелин, – бутылку не покупайте. Я ему сегодня же коньяк занесу. Еще и виски есть, но та бутылка открытая.

Он хотел уйти, но соседка ухватила его за локоть.

– Лешенька, ты только не отказывайся сразу. Дело в том, что у меня есть племянница. Скромная девушка, очень несовременная… Она одинокая. Давай я тебя с ней познакомлю?

– Да зачем я ей нищий, да еще и с таким прошлым?

– А мы ей не скажем, что ты в тюрьме сидел. Ты – добрый, это видно сразу. А потом еще ты – симпатичный, высокий, сильный, не то что нынешние дрыщи…

– Я подумаю, – пообещал Алексей и пошел выносить мусор.