Я стану ночным кошмаром

Мужчина и женщина повернули головы и уставились на нее. Наверное, их лица выражали крайнее изумление, но об этом можно было лишь догадываться, поскольку мешал слой грязи на коже. К тому же у мужчины была рассечена бровь, и под глазом светил огромный фонарь, а у женщины через всю щеку шла серая от впитавшейся пыли царапина.

– Хорошо, – кивнул мужчина.

– И еще. – Вера показала на свой дом и спросила: – Я здесь живу. Так вот, давайте-ка сегодня вечером… Хотя чего тянуть? Пошли сейчас.

Она привела обоих к двери своей квартиры – бомжи не стали заходить, остались на пороге. И смотрели через дверной порог, как Вера принесла с кухни стул, встала на него, а потом сняла с антресоли два огромных пакета.

– Здесь ненужные мне вещи. И от мужа кое-что осталось. Возьмите себе. А что не подойдет, сможете продать. Муж носил очень дорогие костюмы и никогда их не занашивал.

Вместе они спустились по лестнице. Перед выходом во двор Вера обернулась и посмотрела на объявление, которое повесила накануне: «Потерявшего связку ключей с брелоком прошу позвонить по указанному номеру».

Глава 5

Вечером сладкая парочка бомжей, которым Вера отдала старую одежду, появилась у нее в кабинете опорного пункта. На женщине теперь были голубые итальянские джинсы со стразиками на карманах и почти не мятый велюровый пиджачок, из-под которого выглядывала декольтированная маечка с перламутровыми блестками. Бомжиха оказалась не толстой и без труда влезла в Верины вещи, и если бы не царапина на лице, походила бы на обычную молодящуюся дамочку, следящую за своим гардеробом. Ее приятель неплохо смотрелся в костюме, сиреневой рубашке и лиловом галстуке.

– Ботинки немного великоваты, – сказал бомж, показывая на итальянские туфли из оленьей кожи, – но с шерстяным носком в самый раз.

Затем он шагнул к столу и положил перед Верой пятитысячную купюру.

– Что это? – не поняла участковый инспектор.

– Так мы один костюм продали, – объяснила женщина. – Пришли на вещевой рынок и показали торговцу. Тот сразу предложил пять. Но мой Толик сказал, что меньше чем за двадцатку не отдаст. «Бриони» как-никак… На десятке остановились. Вот ваша доля.

– Заберите, – покачала головой Вера, – вам деньги нужнее.

Бомжи спорить не стали. Женщина спрятала купюру в карман джинсов, а мужчина, оглядев помещение, спросил:

– А муж-то чего костюм носить не захотел?

– Он носил, но недолго, а потом ему кто-то сказал, что на нем он плохо сидит.

– Соврали, – усмехнулся бомж. – «Бриони» всем к лицу. Но все равно передайте ему от нас глубокую благодарность.

– Его убили.

Женщина бросила короткий взгляд на Веру. Потом обернулась к своему спутнику, словно хотела проверить его реакцию.

– Бывает, – веско произнес тот. – Но вы одна не останетесь. Вон красивая какая, несмотря на то, что в полиции служите. А вообще, если помощь от нас нужна, то мы завсегда пожалуйста. Только стучать не просите. А то Василий Петрович, что до вас участковым был, прям с ножом к горлу приставал.

– Стучать не заставлю. Если захотите что сказать, сами сообщите. А вам я и так помогу, если что.

Мужчина кивнул. Затем посмотрел на подругу:

– Давай-ка, Жанка, наведи здесь порядок.

Оказывается, они бывали в опорном пункте не раз и уборку делали. Удивительно только, почему помещение выглядело так, словно тут не подметали никогда.

Жанна приступила к работе. Вера, чтобы не мешать ей, вышла в предбанник. Бомж следом за ней.

– Меня, кстати, Толиком зовут. Еще Универмагом кличут. Вот такое глупое погоняло приклеили. Хотя что ж, не хуже других. Я ж в былые время товароведом был. Между прочим, техникум торговый окончил. Потом накрыли за хищение. Не меня одного, разумеется. Весь коллектив. «Паровозом» у нас директор шел, но его-то как раз адвокаты отмазали. А меня и других, кто бирки на товаре менял и паковал, посадили. Давно это было, восемнадцать лет назад. Теперь-то никого не волнует, сколько просишь за товар. Хотят – покупают, хотят – мимо проходят. А я на три года на «кичу» угодил. Жена со мной развелась, квартиру быстренько продала и укатила. Освободился я и поначалу на овощебазе кантовался. Там и деньги платили, и фрукты с овощами всегда налево можно было спихнуть. Жилье опять же. Ангар неотапливаемый, конечно, но грелочку положишь под бок, и тепло вроде. Да только турнули в конце концов оттуда, и с тех пор бичую. Хотя нет, еще полтора года на зоне парился – за сопротивление сотрудникам милиции. А когда освободился, как раз с Жанкой познакомился, семь лет скоро.

– Еще немного, и юбилей будет, – сказала Вера.

Бомж кивнул.

И тогда Вера на всякий случай произнесла:

– Вчера тут неподалеку мужчину убили. Прямо на лестнице в подъезде, в котором он проживал.

– Я в курсе, – снова кивнул Толик. – Минусевич его фамилия. Свои же, гомики, видать, по башке ему и дали.

– Откуда такая информация? – удивилась Вера.

– Так я очень наблюдательный. Про то, что он педик, мне пацаны беспризорные рассказали. Минусевич их на съемку подписывал. Некоторые согласились: он по косой обещал, но рассчитался по пятихатке. И еще сникерсов и конфет напихал им по карманам.

– А где студия находится, мальчишки вам не сказали?

– Не-а, – с едва заметной усмешкой ответил бомж.

Вера поняла, что врет.

– Не хотите говорить, не надо. Я и сама найду. Время, конечно, придется потратить, но да ладно. Жалко только, что другие еще дети пострадают.

Толик заглянул в комнату, где его подруга, закатав джинсы до колен и сняв пиджачок с гламурной маечки, мыла пол.

– Не пострадает больше никто, – сказал мужчина, не оборачиваясь к Вере, – сгорела та долбаная студия. Она в подвале была. Там до того что-то вроде игрового зала располагалось. До самого пожара в одной комнате игровые аппараты хранились, а в других шикарные кровати, джакузи, стойка барная – красота, одним словом. Нам бы с Жанкой такой подвальчик, Роман Абрамович от зависти бы лопнул. А так все дотла спалилось вместе с аппаратурой, лампами разными.

– Но ведь если это был подвал жилого дома, то могли пострадать невинные люди.

– Нет, – ответил бомж, по-прежнему глядя в сторону, – не могли. Когда полыхнуло, кто-то сразу в пожарку позвонил. Только подвал и выгорел.

– Хорошо, если так. Впредь только осторожнее будьте.

– Мне-то что, – отмахнулся Толик, – это Минусевич тогда попал на бабки. Хотя теперь что вспоминать… Ладно, пойду Жанне помогу.

Новые знакомые продолжали уборку, а Вера вышла из предбанника на улицу и посмотрела на вечереющее небо. «Как все просто, – подумала она. – Случайно встретила людей, и те назвали причину убийства, которое вряд ли бы раскрыли когда-нибудь. Да и сейчас, вероятно, исполнителя не найдут. Но хоть какая-то надежда появилась. Минусевич был убит двумя ударами по голове. Били тупым и тяжелым предметом. Уже первый удар оказался смертельным, второй нанесен уже умирающему. Из карманов вытащили все ценное, чтобы следствие приняло произошедшее за грабеж. И орудие убийства, и похищенное наверняка выбросили. Ближайший мусорный контейнер осмотрен, но в нем ничего не обнаружено. Ну да, вряд ли убийца стал бы избавляться от улик в том же дворе. А машина погибшего осталась на месте, хотя отдай преступники практически новый «Пежо» на запчасти, получили бы прибыль куда большую, чем бумажник с парой тысяч рублей. Если, конечно, Минусевич не имел при себе большей суммы. Так что версия о мести коллег, занимающихся производством и сбытом детского порно, может быть единственной достоверной. По телефонным звонкам можно будет определить, с кем связывался убитый, навести справки обо всех и установить наблюдение за подозрительными личностями. В общем, не все потеряно. А исполнитель, скорее всего, нанятый человек, не знакомый с жертвой. Вероятно, даже приезжий. Прибыл – убыл. Такая вот командировка получается…»

Двери открылись, и на улицу вышли Толик с Жанной.

– Спасибо, – сказала им вслед Вера.

– Это вам спасибо, – откликнулась женщина. – Пока на нас все новенькое, даже сфотографироваться хочется, чтобы запечатлеть свою красоту.

Они сделали еще несколько шагов. И вдруг Толик вернулся. Подошел к Вере, негромко произнес:

– Я вчера был в том дворе. Кабель там заныкал, только ему все равно кто-то ноги приделал. Но зато видел, как приехал Минусевич, как в дом вошел. А потом, через минуту-другую, из подъезда вынырнул человек в курточке с капюшоном на голове, хотя дождя не было. Мимо меня прошел, повернул за угол. И я туда же. Но мужик подошел к машине, снял куртку, бросил внутрь, потом надел плащ. Сел и уехал.

– Марка автомобиля и цвет?