Та еще штучка

– Клиент назначил там встречу, да ещё так рано. А я совершенно не знаю ваш город.

– Город у нас маленький, быстро сориентируетесь. А завтраки, кстати, у нас в гостинице замечательные подают. Несмотря на то, что шведский стол. Если задержитесь у нас, сможете попробовать.

– Думаю, придётся задержаться на несколько дней.

Что я должна была ему ответить на это? Что очень рада?

– Вас такси ожидает, – подсказала я ему.

Иван Олегович вдруг встрепенулся. И снова улыбнулся мне, несколько рассеянно.

– Да, конечно. Спасибо, Серафима.

Слышать своё имя полностью было непривычно, меня никто так никогда не называл. И я совершенно автоматически проговорила:

– Меня все зовут Сима.

Филатов приостановился, продолжал смотреть на меня, будто не в силах оторвать от меня глаз.

– Я запомню.

Когда он наконец ушёл, точнее, повернулся и широким шагом направился в сторону крутящихся дверей, я смогла выдохнуть. Даже не заметила, что последние минуты пребывала в непонятном напряжении. А тут и Галя на меня наскочила, приобняла за талию и захихикала на ухо.

– Ого, какие страсти.

Я повела плечами, вроде как в попытке её от себя отодвинуть. И фыркнула.

– Что ты глупости говоришь? Какие страсти?

– Самые настоящие. Мужчинка-то дар речи от твоей красоты потерял. А ты ещё такая: «Меня зовут Сима», – изобразила она грудной, волнующий говор. Я тут же возмутилась.

– Не придумывай, я так не говорю!

Галя расхохоталась, отодвинулась от меня.

– Уверена, что он услышал это именно так.

– Какая разница, что он услышал?

– Сим, он тебе не понравился? Симпатичный мужик.

– Галя, он постоялец.

– И что?

– А то, что через несколько дней он уедет.

– Ну, знаешь ли, иногда не нужно быть такой разборчивой. Не нужно сразу мысленно себе свадебное платье подбирать. Порой надо просто плыть по течению.

– Меня всё равно интересует, куда это течение меня несёт. В какую сторону.

– В сторону любви, молодости и наслаждения, – промурлыкала Галя, тут же рассмеялась, а я кинула в неё шариковой ручкой. Тоже от смеха фыркнула.

– Замолчи, хулиганка.

Но что бы я сама ни говорила, приятно, когда тебя замечают, когда ты нравишься, когда мужчина забывает обо всём при одном взгляде на тебя. Сразу самооценка повышается, чувствуешь себя красавицей. Даже об униформе забываешь.

Сегодня мне предстояло отработать целые сутки. Временами нам ставили такой график, когда наплыв гостей в гостинице превышал семьдесят процентов. А тут заселились сразу две группы китайских туристов, и мы сразу стали напоминать перенаселённую Азию. Днём они разъезжались на экскурсии, а вот вечером этажи гостиницы, казалось, кишели китайской речью, суетой, смехом и какими-то сборами небольших групп гостей то в ресторане, то в холле перед телевизорами, то в самых неожиданных местах для фотосъемки.

– Главное, чтобы не случилось никаких неприятных инцидентов, – вздыхал Николай Аркадьевич, неизвестно зачем появившись в гостинице в субботу вечером. Обычно он подобным не грешил, а тут, видимо, любимая супруга оставила его одного, и он не знал, чем заняться. Приехал и теперь снова на меня таращился. С утра один таращился, вечером вот другой. Вот только прока от этих игр в гляделки никакого абсолютно. Так и хотелось запереживать по поводу того, что дырку во мне протрут.

– Ничего не случится, – зачем-то пообещала я начальству. – К десяти они обычно расходятся по своим номерам, и до утра не выходят.

– Дай Бог. А то, помнишь, немцы приезжали? Что ни ночь, то фестиваль. Менты, как на работу к нам ездили.

– То немцы. Они громогласные и шумные.

Николай Аркадьевич недовольно поджал губы, а в такт моим словам покивал.

– А эти незаметные. И их много. Потеряем кого, проблем не оберешься.

– Почему мы должны кого-то терять? – удивилась я. – Они все взрослые люди. Сами за собой отлично присматривают.

Николай Аркадьевич устремил на меня серьёзный взгляд, посмотрел мне в лицо, после чего взгляд его как бы сам собой сместился ниже, куда-то в район моей груди. Я старалась сохранить на лице нейтральное выражение. Смотрела на него и ждала, когда начальник опомнится. Прошло секунд тридцать, и Николай Аркадьевич, нервно кашлянув, от меня отвернулся. Я всеми силами делала вид, что разглядывал он меня совершенно незаметно, и меня происшедшее нисколько не покоробило.

– Я ещё побуду в гостинице, – сказал он мне, – если кто будет меня спрашивать, проводи вниз.

– Вниз? – удивилась я. Внизу у нас располагались хозяйственные помещения, и обычно если кто и проводил там время, то это сотрудники. Помощники повара, официанты, уборщики, рабочие, временами горничные устраивали чаепитие вдали от глаз управляющего и руководства. В общем, всем, о чем начальству не нужно было знать, они занимались именно там. Отдыхали, болтали, смотрели футбольные матчи временами, превращая хозяйственные помещения едва ли не в спорт-бар. И почему-то все в гостинице были свято уверены, что владельцы об этом ничего не знают. А вот теперь Николай Аркадьевич зачем-то собрался вниз. Но не допрашивать же мне его, правда? Поэтому я молчала, лишь в ожидании смотрела на него. Он моего выжидающего взгляда не понял, только кивнул, подтверждая, затем развернулся и пошёл прочь. А я мысленно пригорюнилась. Что-то мне подсказывало, что ночь моего дежурства простой не выдастся.

Но поначалу, часов до десяти вечера, всё проходило в штатном, так сказать, режиме. Постояльцы возвращались с экскурсий, прогулок по городу, из ресторанов после ужина, кто-то разговаривал, сидя в креслах в холле гостиницы. Китайские туристы с энтузиазмом выискивали новые места для фотосъемки, пару раз ко мне обратились с просьбами о помощи, но проблемы были настолько мелкими, что я с чистой совестью перепоручала заботы более младшему по должности персоналу. В общем, со всем справлялась и всё разруливала, запросто.

А потом случилось кое-что неприятное. Совершенно неожиданно для себя, я увидела своего вчерашнего знакомого, Роберта Лысого. Звучит прямо как имя какого-нибудь зловредного короля из Средневековья. Но ни с чем другим у меня этот человек, судя по всему, ассоциироваться упорно не хотел. Так вот, Лысый совершенно нахально вошёл в гостиницу через главный вход, приостановился, огляделся, и уверенно направился мимо стойки ресепшена к лифтам. Я в молчании и некоторой растерянности наблюдала за ним. Совсем не ожидала, что он может здесь появиться. Разве что при самом плохом развитии событий, по мою душу. Но Роберт в мою сторону даже не взглянул. Или намеренно сделал вид, что меня не замечает. От такого коварного типа всего чего угодно можно ожидать. Он прошёл через весь холл, вызвал в лифт, и через минуту уже скрылся из моего поля зрения. А я продолжала стоять за стойкой, ощущая жуткое напряжение, и мысли в голове скакали, вызывая в душе панику и сумятицу. А ещё пыталась припомнить, возможно, я и раньше его здесь встречала, просто мне до этого человека никакого дела не было? Что ему, вообще, может понадобиться в нашей гостинице?

Прошёл час. Я сидела на своём месте, поглядывала на экран компьютера, на котором отображалась съемка камер слежения, установленных в некоторых особо многолюдных обычно местах гостиницы, но Роберта ни в одном из них за целый час я не заметила. Переключалась с одного вида на другой, пока ко мне не подошёл охранник и не поинтересовался, что я так усердно пытаюсь высмотреть на мониторе. Так я узнала, что охрана может наблюдать не только за тем, что происходит в гостинице, но и за тем, что делаем мы за стойкой ресепшена. Неприятное, но весьма полезное открытие.

В ответ на вопрос я пожала плечами, а Илье, нашему молодому, привлекательному представителю охранной службы, откровенно поведала о своём беспокойстве:

– Николая Аркадьевича не видел? Он как пришёл вечером, так больше и не показывался. Сказал, куда-то вниз пойдёт…

– Ну да, он внизу. А ты его зачем ищешь?

– Да ни за чем я его не ищу, – чуть возмущённо фыркнула я. – Надо же знать, уехало на начальство или нет.

Илья понимающе усмехнулся, навалился на стойку всем своим весом, наклоняясь ближе ко мне. И сообщил таинственным шепотом:

– Не уехало. Так что, держи ухо востро.

Что за напасть сегодня такая?