Ренар Холл

– Слава богине! Скорее, отоприте эту дверь!

– Абсолютно исключено! – женщина скрестила на животе худые руки с длинными тонкими пальцами и сдвинула брови, демонстрируя, что даже не шелохнется.

– Но… там же…

– Ты видишь цвет стен? – в голосе едва уловимое раздражение, однако, судя по всему, эмоция была не подобающей статусу и скрывалась неумело.

– Да, белые. Но какое это имеет…

– Жемчужные! – перебила она, не сумев-таки сохранить самообладание.

– Хорошо, пусть жемчужные. Отоприте двери, там…

– А что значат стены из жемчуга? – тон стал назидательным.

Я каким-то чудом подавила желание закатить глаза. Там, за дверью, ребенок разрывается от плача, а ей вздумалось обсуждать цвет стен и их значение? Дитя, как минимум, накричит себе грыжу или сорвет голос!

– Невероятную расточительность хозяина? – иного объяснения у меня не было.

– Запретную зону! – дернув плечами и легонько притопнув, просветила незнакомка. – Чужакам здесь находиться не положено!

– Разве сейчас это имеет значение? Там…

За один взмах ресниц странная женщина оказалась прямо возле меня. Я в испуге отшатнулась. Холод стены, коснувшейся лопаток, не остужал волнение, а напротив, подпитывал его.

– Теплая, – взяв меня за подбородок двумя пальцами, прикосновения которых я, почему-то, не почувствовала, незнакомка всматривалась в мое лицо и повторила: – теплая… Как покойный господин Ренар…

Только я хотела возмутиться неприличной близости наших лиц и сравнения с покойником, как пол подо мной провалился. С неподобающим визгом, отчаянно хватаясь руками за воздух, я полетела вниз и плюхнулась в объятия чего-то мягкого.

Сердце металось в груди разъяренной куницей, в ушах шумело, перед глазами плыли черные круги. Попыток подняться или хотя бы осмотреться я не предпринимала, понимая их тщетность. Лишь спустя какое-то время, когда звуки бьющейся в окно метели стали перекрикивать нервный ритм сердца, я смогла сесть. Таинственная незнакомка переместила меня в мои же покои. Но неужели она полагала, что так отведет меня от помощи ребенку?

Поняв, что ноги мне подвластны, а зрение больше не подводит, я немедля направилась на кухню. Благо, заблудиться в этот раз мне не грозило, поскольку коридор для прислуги располагался неподалеку от моей комнаты и вел прямиком в служебные помещения, где постоянно сновали слуги. Тетушку Маришу нашла сразу и, дождавшись, пока та закончит беседу с поваром, тут же подошла к ней.

– Тетушка…

– А, Лайнэ. Как беседа с господином? Все прошло хорошо, раз ты еще с нами?

– Господин – страшный человек. Вдобавок ко всему – грубиян, – честно созналась я, а тетушка добродушно рассмеялась, увлекая меня за стол и пододвигая кружку с чаем. Обхватив горячую глину застывшими ладошками, я с удовольствием втянула в себя пряный аромат душицы и мяты. То, что нужно промозглым утром! – Но я хотела поговорить с вами о другом.

Сделав глоток чая, чтобы унять дрожь в голосе, я собралась с мыслями и поведала тетушке историю, которая со мной приключилась. Улыбка медленно сползала с ее лица, а затем взгляд стал строгим, точь-в-точь как у той таинственной незнакомки.

– Мы должны немедленно туда отправиться! Как представлю, что тот ребеночек все еще кричит, так сердце кровью обливается!

– Лайнэ, – строго перебила тетушка.

– Или следует рассказать господину Ренару? Почему та женщина ничего не сделает? Мы должны поговорить с хозяином…

– Это не повод для шуток! – она была недовольна.

– Так ведь я и не шучу! Почему никому нет дела до этого ребенка? Неужели вам…

– Потому что в Ренар Холле нет детей, – строго отрезала тетушка и опустила глаза.

Кухарка, которая прислушивалась к нашему разговору, тоже отвернулась, а затем вообще вышла из кухни. Слуги отводили взгляд, когда я на них смотрела. Создавалось ощущение какого-то заговора. Словно все знали о чем-то, о чем не знала я, и являлись соучастниками чего-то страшного…

– Как же нет, если… если есть? Я ведь сама слышала!

– Должно быть, слух тебя подвел. Как и зрение…

– Зрение?

– Женщина, которую ты описала, – тетушка понизила голос и перешла на шепот. – Жемчужное платье, кружевной чепчик, в летах…

– Все так.

– Это патронесса Даберпул.

– Страшная женщина! Как и господин Ренар.

– Она скончалась три цикла назад.

Меня словно громом поразило, а по телу прошелся холодок. Все страхи накинулись разом. Мерещился хищный взгляд в спину, копошение импов под столом, норовящих схватить меня и утащить в царство подземного бога, и злобный оскал тетушки, которая не тетушка вовсе, а оборотень, что сейчас обернется зверем и воткнет в меня острые клыки…

Стук в окно, визг и звон разбившихся тарелок стали последней каплей. Я побледневшими руками вцепилась в столешницу, стараясь сохранить уплывающее сознание. Не то, чтобы я была излишне пуглива, но происходившее откровенно пугало.

– Айра, ну что ты, в самом деле! – возмутилась тетушка.

– Патронесса, там белая голубка убилась! Опять! Кошмар-то какой!

Посудомойки заохали, помощницы кухарки и вовсе с кухни убежали.

– Что значит… опять?

На глазах девушки выступили слезы. Она прикрыла рот дрожащей ладошкой и тихо всхлипывала.

– Тетушка! Что здесь происходит? – решительно поднялась. Решимость всегда берет страх под контроль. – Я вижу, что от меня что-то скрывают, но зачем? Тайное, рано или поздно, становится явным.

– Лучше поздно, Лэни, лучше поздно… Надень-ка ты лучше мой тулуп да сходи во двор Семриха, за яйцами.

Пурга бросила в окно, на котором еще остался кровавый след несчастной птицы, сухие ветки и комки снега.

– Куда… сходить?

– Я объясню. Рамила, налей Айре успокоительный отвар, а ты, дорогая, успокойся. Хозяин не допустит беды, поняла? Он невероятно силен…

– И тогда силен был, а не помогло! – девушка перешла с тихих всхлипываний на рыдания в голос.

– Идем, Лайнэ, я тебе все покажу.