Королевский поцелуй

Не успел закрыть глаза, как в коридоре послышался звук шагов, возня Гастона и негромкий голос…

Сначала не поверил ушам. Думал, мне уже грезится, но нет. Я усмехнулся, ожидая, что двери спальни вот-вот откроются. Эрвин, да ты… ты издеватель, не иначе! Разумеется, я разрешил выбрать любую спальню на втором этаже, ведь свою отгородил иллюзией. Но от этой, похоже, не спастись, как от злого рока.

Впрочем, спасаться я и не собирался, а вот скрыться все же решил. Олененку нужен отдых, да и мне тоже. Разборки сейчас ни к чему. Заклинание не видимости само растворило моё тело.

Девушка еле волочила ноги, даже свет не включила. Впрочем, лунного вполне хватало. Он мягко стелился по ковру, обволакивал очертания предметов серебристым сиянием. Олененок кинула сумки на кресло, наскоро разделась и повалилась на кровать поверх одеяла. Я замер.

Снова со мной в постели прекрасная нежная девушка, и снова мы будем… спать.

Оливия застонала не то от боли, не то от усталости. Ее израненная кожа, обласканная серебряным светом, покрылась мурашками. Я беззвучно выругался. Накрыл девушку вторым одеялом и коснулся ее лба, погружая в сон. Пусть не мучается. Отдохнет. Восстановится.

И меня пусть тоже не мучает.

Она расслабленно вздохнула, подсунула руку под подушку, подтянула колени к груди и притихла. Это было испытание почище тех, что я проходил у разрывов. Невинная, чистая, нежная, с губами, как лепестки роз, с румяными, как бока персиков, щеками. При взгляде на нее щемило сердце и наливалось возбуждение. Хочу! Но нельзя…

Я обнаружил в себе неуместное и незнакомое прежде желание защитить ее от всего зла этого мира. Закрыть собой. Не отдавать никому. И чувство усиливалось при виде ран на светлой коже. Ее длинные ресницы трепетали, откидывая изящные тени на щеки, хотелось провести по ним пальцем…

Перевернулся на другой бок, проклиная все на свете, и постарался заснуть.

Старания оказались тщетными. Уснешь тут, когда тебя невинно и совершенно случайно касаются то бедрами, то рукой в неположенном месте, то вообще закинут на тебя колено и обнимут, словно плюшевого медвежонка. Не то, чтобы я возражал, но без продолжения – сплошная мука. В паху потяжелело и болезненно ныло.

Посреди ночи олененок вдруг встрепенулась и что-то бессвязно пробурчала. Она металась по подушке, на щеках блестели слезы, сердце билось быстро-быстро, как у зайца.

– Пожалуйста… пожалуйста! – прошептала она.

Откинул с ее лица волосы, вытер слезы.

– Что ты бормочешь, не пойму?

Она притихла и, не открывая глаз, решительно произнесла:

– Поцелуйте меня!

Олененок спала, но в ее голосе было столько мольбы, что по телу прокатилась горячая волна.

– Вот бессовестная. Ты же спишь!

– Пожалуйста! – она вцепилась в мою руку и бесстыже полезла целоваться. Справедливости ради, я попытался быть настоящим дарси и уклониться, но… – Да что вам стоит-то? А мне это жизнь спасет!

Логично. Что мне стоит-то? А тут – целая спасенная жизнь!

Я уже склонился ближе, по губам скользнуло ее горячее, нетерпеливое дыхание, внизу живота заныло от предвкушения, но какая-то отвратительная часть меня велела остановиться. Я провел по губам девчонки большим пальцем. Мягкие, манящие, податливые. Она неловко прижалась ртом к моей ладони, как слепой котенок, и задержала дыхание.

Я тоже его задержал.

А потом она отпрянула, счастливая, словно ей подарили кусочек солнца.

– Спасибо. Спасибо, ваше величество, вы спасли мне жизнь!

Нет слов. Эта партизанка в моей постели несколько раз поблагодарила другого мужика за приснившийся поцелуй. И вообще, разве так целуются?

– Ты… – проворчал, подбирая слова. А она знай себе лежала и улыбалась, сладко обнимая подушку. – Садистка!

Раздери меня небесный гьерд, дожил!

– Значит, поэтому ты на отборе. Влюбилась в Байдера, глупый олененок, – погладил ее по щеке. Оливия улыбнулась и потянулась за лаской.

Она не понимает, что король использует ее, выкинет и забудет. Олененок не похожа на тех, кто ищет коротких связей или мечтает об участи фаворитки. Значит, и правда влюбилась. Искренне. Девушки ее возраста пылкие, эмоциональные и влюбчивые. На этом и сыграю. Исключительно, чтобы уберечь девчонку от ошибки.

Исключительно!

Адель де Виньетт (Оливия Штерн)

Ох, что это была за ночь! И пусть это был лишь сон, но мне приснилось, что я поцеловала его величество! Или он поцеловал меня? Не помню, да и неважно, главное, поцелуй был! Я прикоснулась губами к губам. Казалось, что они все еще хранят на себе ощущение поцелуя, словно он был реальным, а не выдуманным.

Немного полежала, позволив себе понежиться в несбывшемся счастье. Сладко потянулась, перевернулась на бок и… Свалилась.

Пока заправляла постель и рылась в сумках в поисках дневного платья и халата, в приоткрытое окно протиснулся учитель Пьёрн. Точнее, он застрял откормленным филеем в проеме, а я помогла ему втиснуться.

– Мне нужна лаборатория! – важно крякнул учитель, распластавшись на полу. Он подпрыгнул, вздыбил перья и поправил их клювом.

– И вам доброе утро. Как спалось? Где спалось? Нашли безопасное место?

Недобро зыркнув на меня глазами-бусинками, учитель элегантно оттопырил лапку с привязанным к ней холщовым мешочком. У меня от лица отхлынула кровь.

– У тебя же зелье закончилось, или я ошибаюсь? Вчера ты знатно отсвечивала и чуть не попалась!

Совсем забыла сказать об этом учителю и попросить слетать за травами! Как хорошо, что он сам догадался, и как плохо, что для приготовления зелья нужна лаборатория. Тут не обойдешься ступкой и котелком, нужны реактивы, концентраторы, магические экстракторы и тяжелая артиллерия. И есть у меня кое-какие идеи на этот счет.

– Учитель, скажите, а в нашем мире много таких как вы? Разумных сущностей подмирья? Вы вообще как, дружите между собой?

Фазан встрепенулся, взлетел на трельяж, к слову, совершенно не женский, и склонил на бок свою зелено-синюю головку с огромным красным пятном под глазом.

– Это ты о ком-то конкретном?

– Я вчера, совершенно случайно, – добавила поспешно, – познакомилась с котом гранд-джаффара и почти уверена, что он из ваших. Кот, конечно, не признался, но не каждый же день видишь рыжего наглеца с трубкой в зубах, рассуждающего о закупках рыбы.

– Ах, Гастон, все так же курит! – учитель вдохновленно хлопнул крыльями. – Он тут, приблудный?

– Где-то здесь. Найти?

– Я сам. А ты… что бы он ни говорил – не верь! И вообще, лучше лишний раз с ним не разговаривай. Ты же не успела ему задолжать?

Я сделала честные-пречестные глаза.

– Задолжать? Коту? Пф, – отвела взгляд и легкомысленно хмыкнула. – Конечно же нет.

– Смотри у меня! Я тут поузнавал немного. Вечером – бал. Это твой шанс, так что принарядись хорошенько и делай то, что положено делать девушкам твоего возраста на балах.