Новогодняя жена

Обалдеть! Не нравилось ссориться с мужем из-за крышки унитаза? Да не проблема, получи нового, которому вообще слова поперек сказать нельзя.

– И как в вашем мире наказывают? – надо сразу знать, к чему готовиться.

– Сошлет на конюшни, или…

– Не болтай! – отрезал дворецкий. – Благородных никто на конюшни не отправляет! Запрет в башне на неделю для лучшего послушания или магии лишит.

– Но… У меня нет магии…

Снова два перепуганных взгляда.

– Вы точно все правильно сделали?

Вместо ответа Доротея получила такой взгляд, что прикусила язычок и вообще скрылась за дверью. Судя по журчанию воды – там ванная. Ох, вот увижу сейчас дырку в полу вместо унитаза и все, прыгну туда, в надежде, что она окажется чем-то вроде того лифта, на котором меня Алисия в эту дыру отправила. Верните меня обратно! Мне завтра на конференции с докладом выступать по экстренному оказанию помощи пострадавшим от укуса неопознанных ядовитых животных. Я полтора года универсальное противоядие разрабатывала! Оно, конечно, не отменяет необходимости ввести направленное, но существенно повышает шансы пациента на выживание и позволяет стабилизировать его состояние для транспортировки или на время ожидания скорой помощи.

Так, что это получается? Плакал мой доклад? И мой грант? Пять миллионов на исследования – это внушительная сумма!

– Так, Альберт!

– Меня зовут Этьен.

– Кристина, – правила хорошего тона никто не отменял. Я выбралась из постели и протянула руку для рукопожатия.

– Простите, но вас зовут Мадлен де Трувэ. И благородным дама не пристало подавать руку для поцелуя прислуге.

Приподняла бровь, убрала ладонь, вздохнула. Это будет тяжелее, чем мне хотелось думать.

– Хорошо, – заправила растрепавшиеся волосы за уши и собралась с мыслями. – Этьен, я понятия не имею, как оказалась здесь, на… Ирбисе?

– Да, наш мир называется Ирбис.

– Отлично. Я против вашего мира ничего не имею, но очень хочу вернуться обратно. Все это – какое-то жуткое недоразумение. Я не подавала никуда никаких заявлений, а Игорь, он дурачок просто злопамятный. Наболтал лишнего. Он на самом деле так не думает и не нужна ему другая жена.

– Если бы была не нужна, вы бы здесь не оказались.

– Ваша ванная готова, – Доротея вытерла ручки о полотенце и пригласила в помывочную.

– Как мне вернуться домой?

– Согласно правилам межмирового агентства, обмен женами осуществляется на срок тридцать дней.

– И через тридцать дней я смогу вернуться домой? – вот она – надежда. Ее свет так сладок и приятен.

– Не совсем.

Ну конечно же!

– Об этом вам лучше поговорить с хозяином. Но сперва, пожалуйста, примите ванну. Я пока распоряжусь насчет обеда и подготовлю графа к встрече.

Готовить мужа к встрече с женой? Это как, психологически или физически? Ох… Воображение рисует тот еще образ!

Что ж. Тридцать дней – это хотя бы какая-то конкретика. Эйнштейновское «не совсем», конечно, оптимизма поубавило, но луч надежды еще теплится. Не хочется думать, что я сошла с ума, но происходившее вокруг не походило ни на галлюцинации, ни на бредовое состояние, ни на сон. Мне, как ученому, сложно поверить в существование иных миров или магии, но…

– Как? – прошептала, осматривая покои некой Мадлен де Трувэ, которая сейчас, стоит полагать, проснулась на диване рядом с шикарно накрытым новогодним столом. Выглянула в окно – снег. На сотни метров вокруг пышный голубовато-розовый снег, сверкающий на солнце и заполнивший собой все вокруг: крыши дворовых построек, деревья, какие-то бочки, мешки, ящики… С моего этажа окрестности хорошо просматривались.

– Графиня?

Доротея деликатно напомнила, что от меня пахнет.

– У вас уже был Новый год?

Девушка звонко рассмеялась, но спохватилась и, похихикав в ладошку, спросила:

– А как новый год может пройти? Если он прошел, значит, он уже не новый, а старый!

Впервые с момента этих странных событий, я тоже улыбнулась. Удивительно светлая и добрая девушка. На Земле я таких вообще не встречала. Работает служанкой в доме богатого дяди, а, кажется, счастлива. Некоторым для счастья так мало требуется.

– Это праздник. На Земле он называется Новый год. Мы празднуем ночь, которая разделяет один год от другого.

– А, вы имеете в виду ночь Необъяснимого? Когда все планеты сходятся в одну прямую линию и возможно исполнение любых желаний?

– Любых? – вмиг заинтересовалась, но Доротея снова рассмеялась.

– Так ведь детская сказка же! Конечно, нельзя без необходимой магии исполнить любое желание. Но все равно ночь Необъяснимого – особенная. Вы это почувствуете. Она уже скоро совсем – через тридцать дней. Вам понравится! Жобер каждый год печет персиковый пирог с творогом и изюмом, утку в апельсинах, рыбу в лимонах…

Девушка замечталась, перечисляя блюда местного шеф-повара, на что мой желудок ответил завистливым урчанием. Что б мне так жить! Это тебе не бутерброды с красной икрой раз в год. Тут настоящий пир на весь мир!

– Ах, что-то я замечталась. Идемте, хозяйка.

Помыться и правда не помешает. С вынужденным супругом, каким бы он ни был, лучше выстроить доброжелательные отношения. Тридцать дней могут пролететь как один миг, а могу показаться вечностью. Мучительной, долгой и отравляющей душу…

Как мой брак с Игорем.

Поймала себя на ядовитой мысли и поспешила за Доротеей. Никогда не анализировала свой брак. Я привыкла терпеть. Человек вообще быстро ко всему привыкает, особенно женщина. Пропали цветы и подарки – ладно. Пропали ласковые слова – да кому они нужны? Начались ссоры – а какая семья без них? Стал задерживаться на работе – я и сама много работаю. Список можно продолжать бесконечно, но, если посмотреть критически, что дали мне последние пять лет? Помимо степени кандидата медицинских наук, конечно? Прядь седых волос, невроз навязчивых движений и неуверенность в себе, как в женщине. Я бы, наверное, всю жизнь прожила с Игорем, не подложи он мне такую свинью.

Свинья в год свиньи.

– Доротея, а у вас свинина есть? – спросила, скидывая с себя халат.

Я медик, обнаженным телом меня не напугать, да и чего там может быть нового? Раздеваться при служанке я совсем не стеснялась.

– Конечно есть, госпожа. Желаете к ужину? Графиня де Трувэ не любила жирное мясо. Предпочитала кушать голубя или лебедя.

– Лебедя? – скривилась, погружаясь в горячую ванну, пропахшую маслами. – Роза и лаванда?

Девушка удивилась, но потом улыбнулась и продолжила намыливать большую грубую губку. С виду она вообще похожа на щетку для чистки машин и, подозреваю, процесс помывки в этом мире не из приятных.

– У вас тонкий нюх, хозяйка! Прежня графиня даже не замечала. Но я всегда добавляю масла и соль. Они расслабляют тело и улучшают кожу.