Королевский поцелуй

– А есть еще рецессивные каналы? – спросила, поворачиваясь лицом к новому учителю. И почему Пьерн мне о них не рассказывал?

Мужчина безмятежно отдыхал, закинув руки за голову. В тусклом свете уличного фонаря я могла рассмотреть крутой рельеф его мышц, волосы подмышками, что меня особо позабавило, широкую грудь с грубыми горошинам сосков и несколькими шрамами. Меня так увлекло это зрелище, что я не сразу поняла, о чем он говорит.

– Есть, – обреченно протянул мужчина, не открывая глаз, но приподняв уголки губ, словно чувствуя, что я его разглядываю. Красив же, что греха таить. Я такой красоты никогда не видела. Грубой, сильной, мужественной…

– А поможете открыть самый сильный? Я заплачу. Хорошо заплачу, если получится. В долгу не останусь, что угодно сделаю.

– Самый сильный тебе отроет муж.

– А вы не сможете? Принципиально или из немощи?

Джаффар порывисто повернулся и злобно прошипел:

– Если ты продолжишь так тонко издеваться над моей мужественностью, то тебе никакие каналы не понадобятся.

– Почему?

В абсолютной тишине опасно скрипнули чьи-то зубы.

Не мои.

– Потому что я тебя пр-ридушу!

– Оно того разве стоит?

– О, Эрвин!

Незнакомец зарычал, схватил одежду и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

И чего он так распереживался? Ну, не хочет учить, так бы и сказал.

Говорят, что у меня скверный характер. Как по мне, так это у других нервы ни к Маргу. Я имею право на некоторые огрехи в воспитании. Мать рано угасла, а отец нами не занимался. Когда я была малышкой, он пропадал на свечном заводе, а после смерти матери ушел в себя. Ходит в халате, бесконечно курит и читает газеты. Не помню, чтобы за последние несколько лет он хоть раз вышел в сад. Сестры уже давно не могут обслуживать себя самостоятельно, денег хватает на слуг, еду, лекарства и сиделок. Я смогла получить сносное образование, но и росла далеко не как аристократка. Вместе со служанками помогала на поле, доила коров и кормила кур, иногда помогала со свечами на заводе, пыталась вникнуть в бумаги. Пытаясь убежать от проклятья, я работала так, что зачастую падала без сил посреди ночи. Я занимала каждую минуту своей жизни так, что времени на обычные девичьи радости не оставалось. Прогулки с подругами, вышивка, танцы, балы, прогулки с парнями – всего этого у меня никогда не было. Мне говорили, что я похожа на бездомную собачонку. Внешне милую, но стоит протянуть руку, сначала тяпнет, а потом спросит, хотел ли ты накормить или обидеть.

Я укрылась одеялом и устроилась удобнее. Немного стыдно, что не поблагодарила незнакомца, но сожаления пусты. Если увидимся снова, спасибо скажу. Если не забуду. Женская память такая избирательная.

Олененок. Это же надо было так сравнить!

Сон настиг удивительно быстро, а утро наступило внезапно. В окно долбили так, что стекла жалобно звякали, грозя высыпаться крошкой прямо на дощатый пол. Не с первого и даже не со второго раза поняла, что это учитель. Пусть он и выглядит как фазан, но в его заколдованном теле томится дух сильного мага. Знаю, делать ставку на фазана, когда на кону будущее семьи – как-то странно, но наша история… обнадеживает. Ведь именно учитель готовит для меня зелья, отсрочивающие действие проклятья.

– Адка, ну наконец-то! – в комнату ворвалось три килограмма негодования, центнер пафоса и тонна недовольства. – У меня такие новости, такие новости! – учитель громко хлопал крыльями и носился по комнате, от чего с его разноцветного хвоста срывались яркие пятна магии. Захлебываясь, он пролепетал: – Не-ет, у меня ТАКУЩИЕ новости, что ого-го-го-го!

– Учитель Пьёрн, постойте, я ничего не понимаю! – широко зевнула, протирая глаза кулаками.

Фазан взметнулся к потолку и устроился на люстре, покачиваясь на ней, как на качелях. Свечи угрюмо наклонились в разные стороны, теснясь от упитанных боков учителя.

– Значится, помнишь, я говорил не сообщать, что ты закрывала разрыв?

Усмехнулась, потирая задницу. Сложно что-то забыть, если твой учитель – птиц, у него есть клюв, и он тайный извращенец, любитель клевать девушек в мягкие места за забывчивость, рассеянность и неправильные ответы.

– Забудь! Все забудь! Еще на проходной все должны понимать, что на отбор прибыла будущая хранительница, да не абы кого, а самого гранд-джаффара Эльриха Драгнора!

– Гранд-джаффара? – протянула с сомнением.

Я понимала, что вряд ли долго продержусь на отборе. Съедутся девушки со всего королевства. Сильные, магически одаренные, способные работать с энергией подмирья, обученные. А у меня за плечами только начальная школа хранительниц. Но я и не планирую побеждать, мне главное встретиться с королем. Всего один раз! Возможно, я даже и участвовать-то в отборе не буду, может, повезет, и все случится до испытаний! Что ему, сложно поцеловать подданную ради жизни ее семьи?

Впрочем, будем откровенны, о короле я знаю по отцовским газетным заметкам: женат, своенравен, любит балы и фрейлин королевы. Особенно фрейлин королевы.

– Соображай, Адка, соображай! Не абы кто, а сам Эльрих Драгнор! Они же с королем на одном горшке сидели и одной ложкой ели!

Сон как рукой сняло.

– А-а, вижу, дошло! Ты должна во что бы то ни стало сорвать со столба его флаг! Нам, как ты понимаешь, джаффар не нужен, нам гранд-джаффара подавай!

– И через него я доберусь до короля. Отличная идея, учитель!

Окрыленная, я спозаранку выдвинулась в путь, прихватив бутерброды и горячие травы в согревающем артефакте. Думала, явлюсь на регистрацию одной из первых, но куда там. Учитель Пьёрн говорит, некоторые, особо настырные дамочки, прибыли еще вчера вечером и разбили лагерь возле дворцовых ворот, поэтому я вклинилась в длинную и унылую очередь из пары сотен участниц. Солнце все выше поднималось над площадью, нещадно пекло даже сквозь шляпу, я страшно потела и хотела в туалет. Понятное дело, без потери очереди не отлучишься, а что до запаха, так другие участницы пахли не лучше.

Через несколько часов отчаянных попыток обуздать природу я уже была близка к поражению, но подошла моя очередь.

– Имя? – с тяжелым вздохом спросил молодой парнишка, закованный в латы. Я даже на миг о своих проблемах забыла. В латах под палящим солнцем…

– Оливия Штерн, – я протянула потрепанный свиток с записью о рождении.

Не выступать же под собственным именем. Меня скорее затравят и выставят с соревнований, чем позволят поцеловать его величество, поэтому Оливия. Племянница кухарки одолжила документы.

– Стихия? – широко зевнув, бедолага поправил шлем, сползающий на глаза, и поерзал. Королевские доспехи ему явно велики, но он делал вид, что все под контролем, и что наплечники не грозят вот-вот отвалиться, как что-то под столом до этого.

– Воздух, – ответила, сдавливая улыбку и пританцовывая.

– Уровень.

– Конфиденциально.

По мне пробежались сочувствующим взглядом.

– Второй, навскидку. Ехали бы вы домой… Вышивали бы, цветочки собирали, ну зачем вам это? Нужны шрамы на красивом личике? Вы хоть знаете, кто ваши соперницы? Пятерки в основном. Одна – семерка!

Парень присвистнул и поиграл бровями для весомости.

– Благодарю за непрошеный совет! – рыкнула и выложила на стол два золотых. – Я заплатила, значит, могу участвовать.

– Не так быстро! – парень дернул уголком рта и, плюнув на большой палец, перелистнул анкетный лист.

Возраст, род занятий, социальное положение… О, вопросов у него было много, а туалет по-прежнему далеко!

– Опыт закрытия разрывов? – скучающе прочитал он, и, не дожидаясь, начал выводить «отсутствует».

– Был!