Девять. Отбор по моим правилам

Опомнилась и, под пристальным взглядом антрацитовых глаз, склонилась в реверансе. Положено дождаться разрешения встать, но… я не стала. Поднялась и открыто посмотрела на будущего мужа. Будем откровенны, я лучше влюблю в себя этого шикарного мужчину, потому что убивать его мне не хочется.

По всем правилам, его величество должен был двинуться дальше, но он, заложив руки за спину, шагнул ближе. Теперь нас разделяло расстояние двух ладоней. Пришлось поднять голову, чтобы смотреть в его завораживающие глаза, в которых бездна. Таинственная, опасная и притягательная. Думал, отшатнусь? Упаду в обморок, как другие? Отступлю?

– Леди Дархат-Нуар! – вспыхнул председатель межстихийного альянса. – Что вы себе позволяете? Немедленно склонитесь перед императором и опустите взгляд! Женщинам запрещено смотреть на его величество!

Есть отдельная тюрьма для тех, кто осмелился нарушить запрет?

– Господин Маргес, – оторвалась от созерцания будущего мужа и обратилась к его помощнику. Воздушник не ожидал, что я обращусь к нему по имени. – Вы полагаете, император не способен говорить за себя сам? Или намерено оскорбляете его величество, принимая решения вместо него?

Император бесстрастно рассматривал мое лицо, а на губах его спутницы притаилась одобрительная улыбка. Она чуть вздернула подбородок и слегка приподняла бровь.

– Да вы… да как… да я… – господин Алонсо пыхтел, захлебываясь от эмоций. – Ваше величество, велите ее выгнать?!

Но император не шелохнулся. Давил на меня своей аурой, полагая, что я не выдержу или столь пристального внимания, или исходящей от него силы. Она толкала, сжимала мое сердце, но при этом манила так сильно, что я едва себя сдерживала. Хотелось хотя бы мимолетно почувствовать твердость и жар императорского тела, окунуться в источник этой силы. Мне казалось, я слышу ее низкое гудение, и оно поднимает волоски на моей коже…

– Господин Маргес, при всем уважении, я себе не принадлежу. Смотреть на его величество мне нравится куда больше, чем на пол. Накажите меня за эту дерзость, – с улыбкой обратилась к императору. – Или попросите опустить взгляд, если этого хотите, я повинуюсь вашей воле.

Взгляд его величества стал еще более опасным, но при этом его радужки посветлели. В глубине непроходимой тьмы словно зажглось золотисто-янтарное солнце. Одновременно с этим в меня ударило яростным потоком силы. Пошатнулась, но устояла. Меня испытывают. Не пойму, что за испытание, но магическое, возможно, на совместимость. Еще одна вспышка, еще и еще. Если первая была ощутимо болезненной, то с каждым новым воздействием боль сменялась иными ощущениями: острыми, будоражащими. Меня будто привязывали магическими путами, и в эту минуту решается мое будущее, что-то неуловимо меняется и перестраивается.

– Ваше величество! – не унимался исполнительный Алонсо. – Я могу… я готов… я…

Император повернул голову, и председатель умолк, отступил на шаг, и вообще уткнулся в пол, перестав липнуть навозной мухой.

– Крапива, – негромко произнес его величество.

Его глубокий с хрипотцой голос отозвался в моем теле жаркой волной.

– Если заслужила – несомненно. Но только от вас.

Удостоив меня коротким кивком, таким же, какой недавно получила леди Балинуэй, император двинулся дальше, а его леди так и осталась стоять. Она по-прежнему держала ладони скрещенными за спиной и смотрела на меня с любопытством.

Я – оскорбленная невинность, я – оскорбленная невинность! Срочно краснеем, я это тренировала. И… давай… щеки потеплели, взгляд приковало к полу, ноздри раздуваются.

Готово!

Леди нахмурилась и ушла за императором.

Догадалась? Не знаю. Но подозревает!

Еще несколько леди решились встретить прямой взгляд правителя, но все закончили на полу. Без специальной подготовки отразить такой магический напор нереально.

Неспешно прогулявшись вдоль шеренги, его величество покинул зал, не прощаясь. Следом ушли и представители межстихийного альянса, а господин Маргес, подарив мне на прощанье уничтожающий взгляд, вышел, гадко улыбаясь. Да я вас умоляю, таких ушлых ем на завтрак!

И снова ожидание. Нам принесли по чашке горячего чая и пирожному. Есть хотелось, но дожить до завтрашнего дня хотелось больше, поэтому, свернув тугим валиком дорожный плащ, я подложила его под голову и закрыла глаза.

Опытный разведчик знает, что на поле боя каждую спокойную минуту нужно потратить на восстановление сил. Ничто так не изматывает, как ожидание и неизвестность. Многие леди, серые как застиранные скатерти, слонялись туда-сюда. Кто-то обзавелся компанией и весело общался, кто-то кусал ногти, кто-то стенал, а я… да. Я легла спать, потому что в этой ситуации вероятность подвергнуться нападению – нулевая, а силы мне еще понадобятся.

Сон настиг практически сразу. Нервная система не выдержала гула женской истерики и отключилась.

Или…

«Проснись», – прозвучал мужской шепот.

Магия. Тот же зал, но укутанный вязким сизо-лиловым маревом и одиночеством. Других участниц нет. Поднялась и настороженно осмотрелась, нащупывая под грудью плотную полоску с сюрикенами – оружие на месте. Резко обернулась, услышав шаги. Дверь на балкон распахнута, ветер играет серебристой тюлью, а за ней мелькнула тень.

Звук моих каблуков эхом разносился по пустому залу, но я шла к источнику опасности. Страх в неизвестности. Если посмотришь ему в лицо, он оказывается не таким уж и впечатляющим.

Резко одернула шторку, шагнула на балкон и замерла. Отсюда открывался захватывающий вид на сад и подъезд к центральному входу, через который мы прибыли. Я подошла к бордюру, положила ладони на еще не остывшие от солнца каменные перила и глубоко вдохнула, наслаждаясь ночной прохладой. В нос ударили десятки запахов: от нежной сирени до знакомого терпкого мускуса. Я не спешила оборачиваться, хотя догадывалась, кто стоит за спиной. Тело напряглось, предчувствуя опасность, сердце сбилось с ритма, волоски встали дыбом, даже колени подкашивались, но я не поддавалась волнению, а наслаждалась видом бескрайнего черного неба с горошинами звезд и дремлющим садом, расцвеченным огнями причудливых фонарей.

Я замерла, как мышь перед хищником и поймала себя на мысли, что хочу быть пойманной. Сколько у меня было мужчин? Десятки! Кого-то я знала не больше суток, кого-то – неделями. С кем-то меня связывала одна встреча, после которой – прыжок в вечность, а с кем-то тесные и даже интимные отношения. Я не переступала черту, возможно, этим и удерживала интерес мужчин так долго. Охотники всячески пытались получить меня. Порой приходилось удовлетворять их интерес… Но ни разу я не испытывала дрожи от одного присутствия мужчины за спиной.

– Я чувствую вас, – произнесла, не узнав свой простуженный голос.

Шаг, и аромат миндаля окутал теплым бархатом. Вдали послышался ласковый плеск моря, дохнул свежестью. Еще один шаг, и по телу разлилась сладостная нега, словно меня умело ласкали сильные руки. Третий, и по моим волосам стекло тяжелое, обжигающее дыхание.

Я едва перебарывала желание обернуться, но, когда моих плеч коснулись сильные пальцы – сдалась. Порывисто развернулась, но видение исчезло. Все тот же ветер, лениво теребящий шторку и трон его величества по центру балкона, а на красном бархате сиденья…

Усмехнулась, глядя на охапку крапивы, перехваченную золотым браслетом с малахитами – камнями моего Дома.

Я подняла букет. Он оказался не колючим, и пах императором.

– Рейна, кажется, мы влипли.

Накатила темнота. Глаза я открыла уже в комнате. Живых поблизости нет, элементалей – тоже. Опасности…

Одним движением стекла с кровати, поворачиваясь спиной к стене и вытаскивая из-под лифа два сюрикена. В нашем деле лучше перебдеть, чем недобдеть. Недобдение заканчивается захватом в плен или смертью, а перебдение – только паранойей или рассекречиванием.

Убедившись, что все чисто, убрала оружие и осмотрелась спокойно. Меня перенесло в спальню. В воздухе еще витал остаточный след родной магии – он пах сырой землей и скошенной травой. Строить порталы без проводников способен только император.

В просторной спальне стояло огромное ложе, укрытое множеством ажурных тюлей оттенков моего Дома: цвета молодой листвы, коры дуба и золотистых одуванчиков. Красиво, но не функционально. К тому же, загораживают обзор, а я должна вовремя оценить обстановку в случае опасности, поэтому лишние тряпки подвязала к резным колоннам кровати. Возле большого окна – белоснежный письменный стол с необходимыми принадлежностями. Имелся изящный комод, платяной шкаф, трельяж для прихорашиваний, на котором стояла изысканная ваза с букетом крапивы.

Магический сон оказался реальностью? Или иллюзией? Или альтернативным измерением? Но это же невозможно!

Коснулась листика крапивы, и она цапнула меня за палец. Рядом с вазой лежал заколдованный браслет и небольшая карточка с надписью: «Добро пожаловать в отбор».

Что ж, в первую десятку Дома Земли я попала. Осталось сблизиться с его величеством и убедить отказаться от проекта магического преобразователя.

За окнами ночь, но спать больше не хотелось. Вышла на балкон оценить обстановку. Окна выходили в сад, обнимающий замок по периметру. Села на мягкий стул, решила понаблюдать за обстановкой. Все интересное происходит ночью, вдали от посторонних глаз. Под покровом темноты творятся самые коварные и шаловливые делишки. Ненавижу засаду, ненавижу наблюдение, но шпионская деятельность не сплошь романтика. Кому-то приходится добывать разведданные.

Около часа ничего не происходило. Пару раз лениво проползли стражники, сновали туда-сюда духи стихий, а потом в парке появился ребенок. Мальчишка, лет тринадцать, в потрепанной одежонке. Я бы его не заметила, но он прикрывался магией земли. Сильной, между прочим! Мой взгляд сразу приковал ползущий по дорожке куст боярышника, и полз он в сторону леса.

Интересненько!

Пока побегу по коридорам дворца, парнишка уйдет. Я на втором этаже, стражи в пределах видимости не заметно.

Оценила обстановку, достала из чемодана крюк на веревке и, закрепив его за балясину балкона, спрыгнула вниз. На спуск ушло не больше трех секунд, работала под прикрытием магии земли, вряд ли кто-то заметил меня, а, если и заметил, наверняка принял за сову или игру воображения.

Отсиделась в кустах пиона, свернула веревку и припрятала для возвращения. Мимо лениво прополз охранник, постоял, поправил кожаный ремень с огромной серебристой бляшкой, и потопал дальше.