Невеста Князя. Жизнь взаймы

Дожидаюсь глубокой ночи, а после распахиваю окно и смотрю вниз. Второй этаж, не так уж и высоко, тем более что совсем рядом растет дерево. Я разгоняюсь и со всех сил прыгаю на одну из веток, больно царапая лицо и руки.

Ничего. Это мелочь по сравнению с тем, что ОН может со мной сделать.

Каким-то чудом я не сваливаюсь с этого дерева, а удерживаюсь на нем и тихонько слезаю вниз.

Вокруг тьма и светят лишь яркие звезды. Сама территория практически не освещается. Только ворота и будка охраны, которая кажется, давно спит.

В руке держу ингалятор. Очень быстро от мороза руки начинают замерзать, и я ускоряю шаг. На мне нет куртки, только легкая блузка и штаны, но лучше я окоченею, чем лягу под него.

По памяти поворачиваю направо и вскоре оказываюсь в саду. Держа свое сердце в руках я перебежками пробираюсь мимо деревьев зная, что где-то здесь живет тигр, но моя цель не сад а то, что находится за его пределами. Проберусь через лес, за ним точно должна быть дорога.

***

– Александр Григорьевич, можно?

– Что случилось, Рожден?

– Девушки нет в комнате. В доме тоже нигде, проверил.

Срываюсь за секунду с кровати. Три ночи. Так и знал, то она что-то учудит! По глазам видел, не было там никакого смирения, даже близко.

Лисица чертовая, делала вид только что спит, она просто свалила!

– Куда вы смотрели?! Нахрен вы мне такие слепые?!

– Окно было открыто. Из него видимо, сиганула. Не увидели.

Сцепляю зубы и быстро одеваюсь. Через минуту я уже на улице. Холод собачий, мороз ударил и у меня сотни мест, где может быть теперь эта девка.

Нет, не за территорией, она слабая и не перелезет через забор… сад. Она поперлась туда, чтобы выйти через лес. Умно да недальновидно.

– Что делать, Александр Григорьевич? Территория огромная, камеры не засекли, в какую сторону девушка пошла.

Как же мне хочется просто вернуться и лечь спать, забыть об этой суке и зарыться в объятия жены. Жены, которой уже давно нет в живых. Из-за нее!

– Выпускай собак, Рожден. Пойдем на прогулку.

Глава 10

То самое чувство, когда вернуться назад означает умереть, а впереди только неизвестность. Вокруг давящая тишина. Как-то слишком тихо, ведь по ощущениям я уже давно подошла к клетке с тигром и он должен начать подавать знаки внимания, но ни звука нет. Совсем, и я начинаю нервничать еще больше.

Надеюсь, что Князь не выгуливает своего тигра ночами, иначе я все же познакомлюсь с его питомцем поближе. Так близко, что окажусь внутри него.

Сглатываю и иду вперед, вскоре прохожу весь сад, добираюсь до леса. Здесь и правда нет никакого забора. Постепенно ухоженная территория заканчивается и начинаются заросшие кустарники, на которые я то и дело натыкаюсь. Воодушевленная тем, что я почти спаслась, я даже не оглядываюсь назад и не замечаю, как сильно уже поцарапалась об ветки.

На мне легкие штаны и блузка, под ногами хрустит снег, кое-где скользко, но холода я совсем не чувствую. Мне аж жарко и адреналин пульсирует в висках, придавая сил.

Я захожу в самую глубь леса. Достаточно далеко от особняка и тут мой гонор стихает, потому что я просто не знаю, куда мне дальше идти.

Направо или налево? Кажется, я уже ходила по этой тропинке или нет… Не помню и решаю свернуть налево, там должна быть дорога уже. По логике. Наверное.

Я петляю по этому лесу, стуча зубами от холода, пока окончательно не выбиваюсь из сил. Кашель сдавливает грудь, почему-то резко хочется спать и я почти не чувствую пальцев рук. Они окоченели, о чем я только думала, когда выбежала даже не взяв куртки, хотя куртки у меня как раз и не было.

Ступаю маленьким шагами, я уже давно свернула с тропы куда-то в чащу и теперь пробираюсь сквозь густые ветки кустов, пока внезапно не перецепляюсь и не падаю.

Вот только приземляюсь я не на мягкий снег. Я лечу в какую-то глубокую яму с торчащими из земли заточенными деревянными клинками.

***

Мы выпускаем собак. Они натренированы и ее по запаху должны навести на след. Я прекрасно понимаю, что сад выходит в лес, в котором водятся не только зайцы. Это дикое отдаленное место. Здесь обитают, как минимум, волки и эта дура поплелась сюда ночью, не зная пути.

Я и еще двое охранников прочесываем весь сад и собаки заводят нас глубоко в лес. Слишком далеко от дома и я начинаю беситься. Эта сука тут отморозит себе все на хрен. Она мне нужна целой и пока невредимой. Ключевое тут “пока”.

– Александр Григорьевич, собаки уже след потеряли. Нет ее тут. Надо поворачивать. Наверное, девушка пошла в сторону забора.

Приподнимаю сломанную ветку. Оглядываюсь по сторонам. Куда эта девка делась? Не могла же она под землю провалиться, хотя… могла в принципе, ведь это же мой лес.

На одном из кустов вижу клочок блузки и схожу с тропы. Я нахожу ее следы, больше тут никто не шастает в это время.

– Здесь она. Здесь.

Вот ее небольшая стопа, Климова петляла тут, а потом ушла чащу и я до скрипа сжимаю кулаки, ведь знаю, что находится в ней.

Достаю нож и расчищаю дорогу. Колючий шиповник, всю куртку разорвал, но ветки уже обломаны. Кошка здесь была, в одной только блузке.

Еще пару метров и я останавливаюсь перед ямой. Это ловушка для хищника. Разрушена, а в ней добыча полуголая лежит. Твою ж мать.

– Посвети вниз! Быстрее!

Убираю ветки и прыгаю в яму, стараясь не напороться на торчащие из земли наточенные копья.

Девчонка лежит на боку и я не знаю, жива она или нет, проткнуло ее или нет!

Приседаю на корточки, она запросто могла свернуть себе шею или что-то сломать. А может, она уже окоченела от мороза и я не получу ребенка.

Сука! Специально это сделала, специально!

Тянусь к кукле, убираю ее волосы на плечо и прикладываю два пальца к белоснежной шее. Пульсирует, живая, она просто без создания.

Переворачиваю ее на спину. Быстро прощупываю ребра и суставы. Бледная и очень холодная, как лед. Она начала замерзать, но следов переломов не вижу. Только мелкие царапины. Много на руках и на лице есть, парочку на шее. Блузку себе разорвала и я вижу холмики ее груди. Молочная, такая нежная, бархатная. Ненавижу!

Белоснежная кожа рассечена в некоторых местах, есть кровоподтеки, но хуже всего то, что кукла потеряла тепло. Сколько она здесь пролежала? Минут двадцать точно.

– Эй! Открывай глаза! Приходи в себя!

Тормошу ее, хлопаю по щекам, но девка не реагирует, а я сцепляю зубы. Не так она должна умереть, не так, блядь!

Беру ее руки и начинаю растирать холодные тонкие ладони. Прикладываю к губам, выдыхая на них, стараясь согреть и вскоре Климова открывает свои глаза. Большие и голубые, точно как у лебедя.