Пособие для начинающего оборотня

Истерика ее продолжалась, примерно, полчаса. А через полчаса во входной двери щелкнул замок. Инесса Бурдукова на мгновение примолкла, затаив дыхание, а когда убедилась в том, что это пришел домой ее муж, разрыдалась с новой силой.

Степан Леонидович Бурдуков – немолодой уже, дородный человек с породистой, гладко причесанной головой, зашумел в просторной прихожей, снимая пальто. Раздевшись, он по привычке глянул в в большое – от пола до потолка – зеркало, пригладил начинающие уже седеть волосы и механически подумал о том, что неплохо было бы сходить в приличный салон, где ему уберут появившуюся вдруг недавно седину.

«Надо же хорошо выглядеть, когда на тебя смотрят миллионы телезрителей по всей стране, – подумал Степан Леонидович, – все-таки должность обязывает. Недаром наш шеф говорит, что телеведущий – это лицо канала…»

Тут из спальни до него донеслись звуки плача.

– А это еще что такое? – пробормотал себе под нос Степан Леонидович и направился в спальню.

Увидев собственную жену рыдающей в молочном море всклокоченной постели, Степан Леонидович Бурдуков нисколько не удивился. К истерикам Инессы Бурдуковой он привык давно – с самого начала замужества.

«Что на этот раз? – тоскливо подумал он. – Опять гаишники ей нахамили? Или какой-нибудь идиот стукнул ее новенькую „Шевроле“? Или в супермаркете ее обсчитали. Она всегда расстраивается, когда ее обсчитывают. Подумать только – она от меня на ежедневные карманные расходы получает столько, сколько какой-нибудь директор какой-нибудь заштатной школы не получает за несколько лет упорной работы. И она из-за нескольких сотен расстраивается… Слезы льет. А ведь, казалось бы, чего ей слезы лить? В жизни ни дня не проработала, с грехом пополам окончила школу, получила аттестат зрелости, купленный ей ее же папашей, и тут же выскочила замуж. Целыми днями занимается тем, что ходит по магазинам и покупает обновки… которые надевает, может быть, раз году… Когда мне приходится ее выводить на тусовки какие-нибудь… Во ревет, аж икать начала… А, может быть, она опять мобильник свой потеряла? Да нет, вот он валяется…»

– Инночка, – позвал Степан Леонидович, осторожно присев на краешек постели, – что случилось, солнышко мое?

Инесса Бурдукова отняла от подушки заплаканное лицо, посмотрела в овечьи глаза мужа и зарыдала еще громче. Хотя, громче, казалось бы, некуда.

«Это надолго теперь, – подумал Степан Леонидович, – что же случиться могло? Машину угнали? Да хрен с ней, новую куплю… Неужели?.. Не-ет, только не это… Пожалуйста, господи, только не это…»

От внезапно пришедшей ему на ум мысли Степан Леонидович даже изменился в лице. Он нервно потер руки и подумал было уже о том, что вот Аркадий Аркадьевич приглашал его сегодня в бане – в хорошую баню в Марьиной Роще.

«Можно было поехать в баню, – тоскливо подумал Степан Леонидович, – зачем отказался? Тем более, завтра выходной день. Мог бы отзвониться домой в обеденный перерыв и рвануть… И там бы и позвонил кое-кому…»

Появившийся в сознании Степана Леонидовича образ заставил его губы расплыться в мечтательной улыбке. Степан Леонидович томно прикрыл глаза и почти полностью уже погрузился в негу сладостных грез.

Пронзительный вопль вернул его к действительности. – Лыбишься?! – заверещала Инесса, снова оторвавшись от подушки. – Смеешься? Всю жизнь ты, мудак, надо мною смеялся и сейчас продолжаешь! Я для тебя… А ты!.. Да как же это так могло получиться, чтобы я вышла замуж за такого идиота, как ты?..

Рыдания опять перехватили ее горло. Инесса ткнулась было в подушку, но желание высказаться, очевидно, было сильнее ее и она, глотая слезы, заголосила снова:

– Ирод! Чурка бессловесный! Только и умеешь, что делать умное лицо перед камерами!!! И никто! Никто, кроме меня, не знает, какой ты идиот! Ты знаешь, что со мной сегодня случилось?

– Инночка, – беспомощно проговорил Степан Леонидович, – ты…

– Что – ты?! – выкрикнула Инесса и несколько раз ткнула пухлым кулачком в мягкое плечо мужа. – Что – ты?! Ты, ты, ты… Ты знаешь, что сегодня случилось со мной?

– Что такое случилось?

– А вот!!!

Инесса вскочила с постели, бросилась к своей сумочке, вытряхнула на пол все ее содержимое и ловко подхватила кредитную карточку, вывалившуюся из сумочки последней и швырнула маленький четырехугольник гладкого пластика в лицо мужу.

Карточка угодила в лоб Степану Леонидовичу и, отлетев, мягко шлепнулась на постель.

– Что это? – глупо спросил Степан Леонидович.

– Ничего! – всхлипнула в ответ Инесса. – Это ничего! Понимаешь? Просто кусок никчемного пластика.

«Не может быть, – мелькнула в голове у Степана Леонидовича мгновенная мысль, – вот и случилось то, чего я так боялся… А что – когда-нибудь это должно было случиться… Теперь мне нужно быстренько придумать, как ловчее соврать… Черт возьми, почему раньше ничего не придумал – загодя? Вот ведь гадость какая – каждый день по сто раз вру в телекамеру миллионам россиян, а теперь не могу придумать, что собственной жене сказать такого… безобидного и вместе с тем – правдоподобного… Надо время, что ли, потянуть подольше… Успокоить как-то…»

– Карточка, – проговорил Степан Леонидович, вертя в руках кредитную карточку.

– Она пустая!!! – завопила Инесса. – На ней ничего нет, понимаешь? Я хотела купить себе шубку… Я полгода искала себе шубку и вот нашла, примерила, стала расплачиваться, а мне говорят – что на карточке нет денег! Куда ты дел деньги, идиот? Куда дел деньги, скотина?!! Где мои деньги, я спрашиваю?!!

«Мои деньги – говорит, – подумал Степан Леонидович, мучительно морща лоб, – с какой это стати мои деньги стали ее? Ни рубля за всю жизнь не заработала, а туда же. Мои деньги! Все-таки, что же мне соврать? Да как тут соврешь? Господи, как мне теперь выкручиваться?»

Тяжелые мысли терзали Степана Леонидовича. Она снова вспомнил, что сегодня мог бы и вовсе не ночевать дома, а поехать в баню и, может быть, позвонить… Да! И мог бы позвонить – ей…

Но вот теперь…

– Где деньги? – разорялась Инесса. – Куда они подевались?!!

– Их… украли… – ляпнул Степан Леонидович первое, что пришло ему в голову.

Инесса даже опешила от неожиданности.

– Как это – украли? – недоуменно выговорила она. – Они же в банке? Кредитные карточки для того и придумали, чтобы никто не мог твои денежки цапнуть. И эту кредитную карточку я не теряла никогда, так что никто не мог ничего… А деньги в банке…

– Банк… ограбили…

– К-как?

– Ограбили, – повторил Степан Леонидович.

Войдя в родную, профессиональную стезю, он врал теперь вдохновенно и торопливо:

– Ты, конечно, телевизор сегодня не включала?

– Вот еще! – фыркнула Инесса. – На твою рожу, что ли, любоваться? Мне ее и дома хватает. А что… Что все-таки произошло?

– Ограбили банк, – Степан Леонидович проговорил название одного из крупнейших банков столицы, – пятеро грабителей в масках перестреляли всю охрану и вторглись в хранилище.

– Как… Когда?

– Сегодня ночью, – тараторил Степан Леонидович, – я делал утреннее сообщение. В половину одиннадцатого утра. Ну, ты, конечно, спала еще… Из хранилища вынесли все подчистую – все. И деньги, и драгоценности, и ценные бумаги. Погрузили все в машину и скрылись…

– А милиция?! – взвизгнула Инесса. – Куда милиция смотрит? Ты же налоги платишь! А государство тебя защищать обязано!

– Милиция… – Степан Леонидович горько усмехнулся. – Один из охранников успел вызвать милицию до того, как ему прострелили голову. Подъехало целое подразделение ОМОНа. А бандиты из гранатомета – шарах! А потом еще два раза – шарах! Шарах!!! И все. Омоновцы даже из своих машин не успели повылезать. Все погибли, все!

Проговорив эту ахинею, Степан Леонидович всплеснул руками и печально повесил голову.

Инесса сидела в кресле напротив него с открытым ртом. – День траура объявили по всей стране, – сообщил Степан Леонидович напоследок. – Неужели ты ничего не слышала? Столько народу поубивали, а ты только о шубке своей думаешь…

Инесса смотрела на мужа широко открытыми глазами. Степан Леонидович осмелел до того, что попенял немного жене:

– Все по магазинам своим ходишь, – выговорил он, – все денежки мои тратишь… Мои, мои, а не твои… Мои – кровно заработанные… А в стране невесть что творится. Убийства и насилие кругом.

– Господи! – прошептала пораженная Инесса. – Какой кошмар!