Две стороны. Грань правосудия

Ярмарка выходного дня закрылась позавчера ночью. Вчера бойкие торговцы еще торговали: по дешевке распродавали не разошедшийся в выходные товар. Следовательно, сегодня окончательное завершение ярмарки. Рановато она пришла для заявления, еще и недели не прошло, не говоря уже о положенных четырнадцати сутках.

– Лиридана, где вы проживаете?

– В болотных землях, лиг в десяти от окраин. Мы с мужем отшельники, – пояснила она. – Потому его задержка так… обеспокоила меня. Он же только за лекарствами ходил, остальное все свое… родное, с огородов.

Мы с Бираном переглянулись: новый висяк на нашу голову. Дел о сбежавших мужьях у нас пол-архива, а тут еще и условия спорные для мужика.

– Лиридана, вы бы еще подождали, вдруг вернется, – мягко произнесла я. – Мы в любом случае пока ничего сделать не можем, а само заявление имеем право принять только по истечении четырнадцати суток…

– Но я сердцем чувствую – что-то не так! – женщина поджала губы, на глазах проявились слезы. – Понимаете, как ниточка между нами была. А вчера раз… и пропала. Мы истинной парой были, нет сейчас таких. Все-все чувствовали, что друг с другом происходит, потому и ушли от соблазнов людских подальше. А вчера – как оборвало… Я сразу в город засобиралась, вот только дошла и сразу к вам!

Жорж Жоржастик театрально приложил клочок какой-то бумажки к крупной колючке посередине, словно пародировал шмыганье носом. Он любил подтрунивать над приходящими. Пожалуй, самый бесчувственный среди нас.

– Лиридана, вы поймите, мы ничего сделать не можем, – ласково произнес Биран. – Пока не можем. А потом, вполне вероятно, и надобность пропадет.

Женщина раскрыла было рот, собираясь возразить, как в дверь вновь постучали, и она тут же распахнулась. В комнату вошел молодой парень, занимающийся получением магических вестников.

– Кир, там трупак на ярмарке обнаружился, – с ходу сказал Шон. Лиридана охнула и прижала руки к груди, Жорж Жоржастик спародировал ее движение. – Вроде как сердце остановилось, а там кто знает… Ой, у вас люди.

– Закрой дверь с той стороны, – рявкнула я.

Только обмороков нам тут не хватало! Сотню раз твердила, чтобы в присутствии граждан сообщал о новостях более умеренно. Ну, сейчас хоть подробности из рапорта стражей не стал перечислять, а то бывало, с восторгом в глазах начинал рассказывать о размере трупных пятен и количестве гнойных выделений прямо в присутствии молоденьких дам.

– Ну… там… требуют, – обиженно протянул парень.

– Выйду через минуту, – ответила я, рыская по столу в поисках пустых свитков для заполнения на выезде. Черт бы побрал этого Бирана с его порядками!

– Леди следователь, – тихо обратилась ко мне Лиридана. Я поморщилась от подобного обращения. – Позвольте мне с вами… Вдруг…

Я с сомнением посмотрела на побелевшую женщину. С одной стороны, если там и правда окажется ее муж и она опознает труп, то мне многим меньше мороки – не придется выстраивать магический путь и выяснять, кому принадлежало тело, не придется заполнять тонну бумаг, не придется направлять запросы в разные инстанции и разыскивать родственников и близких. С другой – женщину мне по-человечески жаль. С третьей – может, там вообще не ее муж, а пропойца какой-нибудь.

– Хорошо, – приняв решение, ответила я. – Пройдемте со мной.

Место, где проходила ярмарка выходного дня, располагалось в нескольких минутах ходьбы. Благо к тому моменту, как мы вышли на улицу, дождь уже закончился, а из-за туч выглянуло солнце. Свернув в очередной из проулков, я чуть не стала жертвой произвольного выброса помоев из окна. Вот казалось бы, столько способов избавиться от мусора, но некоторые жители трущоб все равно предпочитают по старинке, словно отдают дань памяти более древним предкам, не умеющим использовать магию во благо быта. Воняло, кстати говоря, соответствующе. Стены были измазаны какой-то липкой дрянью. Пожалуй, стоит вызвать сюда чистильщиков. Пусть хоть иногда выполняют свою работу! Может, и у жителей поубавится желания гадить там, где живут.

– У вашего мужа были проблемы с сердцем? – вспоминая слова Шона, уточнила я.

– Так за лекарствами как раз из-за этого и ходил: то и дело прихватывало, – хрипло ответила Лиридана.

За резким поворотом мы увидели небольшую площадь. Серые стены домов блестели в лучах солнца, а проезжая часть радовала малым количеством народа. Часть прилавков уже давно собрали, другую разбирали сейчас, сматывая двигающиеся постеры в трубочки и расколачивая «минутные» прилавки. «Вас побеспокоил зуд – срочно мажься кремом Мазут», «Не познал ты воли, коль не сделал тату боли» и «Сделаем ваши зубы белоснежными, ровными и крепкими», где внизу мелким шрифтом было приписано: «Клиентам с желтыми кривыми и крошащимися просьба не беспокоить» – еще не самые дурацкие «заманухи», популярные на ярмарке.

Возле небольшого проулка, заставленного бочками, столпились стражники в бело-голубых кирасах. Похоже, нам именно туда. Поздоровавшись со знакомыми, я попросила Лиридану подождать в стороне, а сама впритык подошла к бочкам и заглянула. За ними лежал мужчина, на вид лет сорока. Совсем свеженький, хотя мухи уже успели отложить личинки, а по воздуху разносился неприятный запах. Но кого удивляет подобный запах после ярмарки да мух? Странно, что его вообще так быстро нашли, а ведь еще и дождь прошел…

Достав из кармана магическое стеклышко, определяющее последние шаги пострадавшего, я с шумом выдохнула. Магия никогда не давалась мне легко, каждый раз приходилось настраиваться. Пропуская через глаза поисковые векторы, направила их на стекло. Труп тут же окрасился в ярко-розовый цвет, заметный только при таком зрении. Следы от его ботинок вели с ярмарки и до места происшествия – следовательно, он дошел сюда сам и его никто не тащил. Шаг был чуток косоват, словно мужчине стало плохо и он, спотыкаясь, пробирался к месту, где меньше людей.

– Кир, да тут и так ясно, – лениво произнес один из стражников. – Сердечко не выдержало местных цен и сдало.

– Должна же я проверить, – пожала плечами я. – Но вообще, похоже на то.

– Путь проверять сейчас будешь или можно вызывать трупосильщиков?

– Вызывай, – вздохнула я. – Со мной, возможно, та, кто знал пострадавшего. Лиридана?

Женщина услышала мой оклик и медленно направилась к нам. Она сама сейчас больше походила на умертвие: бледная, лохматая, грязная… Было заметно, что каждый шаг дается женщине непросто – она медленно переставляла ноги, боясь заглядывать мне за спину. Тонкую нижнюю губу она с силой закусила, а кулаки крепко сжала. Я множество раз ездила с родственниками погибших на немагическое опознание, сотни раз наблюдала разные реакции, но впервые видела обреченность. Словно Лиридана заранее знала, что надежды на какой-то благоприятный исход, пусть хоть и в виде супружеской измены или алкогольного загула, нет.

Женщина наконец подошла поближе и, громко сглотнув, посмотрела на тело. В течение нескольких секунд молчала, а после, шумно выдохнув, хрипло произнесла:

– Он…

Стражники облегченно вздохнули, даже не пытаясь скрыть подобную реакцию от супруги умершего. У них тоже бумажной волокиты поубавилось: есть опознавший, опознавший – родственник, есть доказательства тому, что на место происшествия мужчина прибыл самостоятельно, что у того не выдержало сердце, – дело закрыто.

Самый большой минус работы в королевских органах преследования преступлений и дознания заключается в том, что все служащие со временем становятся бесчувственными. И человеческие эмоции постепенно превращаются лишь в часть работы, исключая такие чувства, как сострадание, сочувствие и понимание. В стремлении поскорее заполнить протокол, мы упускаем тот факт, что человек, к примеру, лишился близкого родственника. Нам важнее составить отчет о проделанной работе, чем успокоить жертву изнасилования.

Лишь поначалу каждым движет максимализм, желание сделать мир добрее, чище, лучше, но потом приходится задерживать дыхание, отключать эмоции и с головой погружаться в чужое дерьмо. Постепенно привыкаешь даже к запаху, а на человеческий идиотизм обращаешь внимание только в рамках работы. Спустя год работы в подобном ритме я постаралась отключить эмоции и… почувствовала себя трупом. Кто-то говорил, что если ничего не может вывести тебя из себя, довести до истерики или сильного эмоционального стресса, то ты уже умер. Иногда мне кажется, что как минимум половина коллег – ходячие умертвия. А я? Я очень стараюсь любить свою работу.

– Лиридана, пойдемте, – тихо произнесла я. – Вашего супруга заберут и о его местонахождении сообщат.

– Я хочу похоронить его сама, он не хотел бы оказаться бок о бок с грязными городскими выродками, – резко выдохнула женщина.

Глаза женщины из серых вдруг стали ярко-зелеными, словно источавшими легкое свечение. С кончиков ее пальцев посыпались крохотные искры, с тихим треском опадающие на брусчатку, разбиваясь и потухая при столкновении с холодным камнем. При сильном стрессе подобный выброс магической энергии – нормально, особенно если не используешь потенциал ежедневно.

Один из стражников громко присвистнул – для него отшельники были в новинку. Ранее он никогда не сталкивался с их ненавистью к городским так близко, так же как и не встречал подобного презрения среди граждан к жителям болот. Эта взаимная, но почти невидимая грань человеческих предрассудков до сегодняшнего дня всегда обходила его стороной.

Несколько месяцев назад была целая серия убийств, четко спланированная одной из группировок затворников. Дело было настолько тяжелым и громким, что мы с Бираном сутки напролет проводили на работе, разыскивая новые крючки, улики и выискивая свидетелей. До сих пор приходится отчитываться перед Королевской канцелярией, забравшей дело на доследование.

– Лиридана, – окликнула я женщину. – Пойдемте в отдел, вы подпишете документ о том, что забираете тело, и направим трупосильщиков по нужному адресу.

– Адресу? – усмехнулась женщина. – Да ни одна повозка не проберется туда, куда надо. Вы, городские, настолько привыкли к удобствам и комфорту, что крупная коряга или глубокая лужа стали для вас непосильным препятствием!

Кажется, у дамы начинается истерика.

– Вы полагаете, что нести труп на плечах до нужного вам места – отличная идея? – поинтересовался Ларк, стражник, с которым мы были знакомы уже года два. – Идите с Кирой. Оттого, что вы будете находиться тут, легче никому не станет.

Было что-то в его голосе, всегда успокаивающее людей. Может быть, грубая разумность, действующая на людей как кувшин с ледяной водой.

Глава 2

– Если я в равной степени терпеть не могу как людей, так и отшельников, могу ли я считать себя новой кастой? – поинтересовалась я у Бирана, когда выпроводила Лиридану из отдела, посадив на служебную повозку и пообещав, что трупосильщики в целости и сохранности доставят тело мужа до ее «четыреста шагов от болота, после десять шагов от третьей справа березы на юго-запад, а там уже и моя лачуга…»

– Нет, ты просто принадлежишь к касте следователей, – ответил Биран. Напарник капал Жоржу Жоржастику какие-то мутные капли на бутон, тому казалось, что недосуккулент заболел. Жоржу это явно не нравилось, но он стойко терпел заботу своего любимого хозяина.

– Я не хочу ничего делать, – застонала я, откидываясь на спинку стула. Она с треском отклонилась назад, но выдержала. – А у меня еще этот несчастный материал о пропавших с витрины пирожках… Как будто, дладж, в этих пирожках золото было напихано. Хозяин лавки уже проел всю плешь!

В дверь постучали. В кабинет вошли двое стражников с ярмарки – Ларк с незнакомым мне напарником.

– Свитки по сегодняшнему телу, – тут же объяснил приход Ларк, помахав бумагами. – Биран, дня!

– Дня, – весело ответил мой напарник, отставляя Жоржа на край стола. – Как ваше стражеское ничего?