Скандал в академии магии. Интервью с ректором
Победу решили отметить всеобщим походом в столовую – магам стоило подкрепиться, а немаги пошли так, за компанию.
И, признаюсь честно, мы произвели фурор. Настоящий фурор.
Кульминацией всего этого действа стало:
– Студентка Браунс, вас вызывают в кабинет ректора, – по артефакту громкой речи.
– С тобой сходить? – привычно поинтересовалась Нира.
– Нет, справлюсь, – традиционно ответила я.
Я кашу заварила, мне же и делиться рецептом. А к завтрашнему дню подготовить статью в номер. Меня проводили сочувствующими взглядами. На реакцию студентов остальных факультетов я смотреть не стала, чувствовала, что она мне не понравится.
Дорогу до кабинета ректора я знала назубок. Потому уже через несколько минут привычно стучалась в дверь.
– Входите, студентка Браунс, – раздалось усталое по ту сторону, и я повернула ручку.
Бумаг на столе образовалось еще больше, чем во время моего прошлого посещения. Да и Д. В. Неррс выглядел куда более уставшим, чем днем ранее.
– Доброго вечера! – с вежливой улыбкой поздоровалась я.
– Браунс, признайтесь, я вам нравлюсь? – поднимая на меня взгляд, иронично поинтересовался ректор.
– Чего?! – Я настолько опешила, что даже забыла сохранить холодный здравый рассудок.
– Ну, иначе я не понимаю, почему вы в который раз пытаетесь привлечь мое внимание.
– Простите, что отнимаю ваше время, – все же взяла я себя в руки, – но в данном случае именно вы вызвали меня в кабинет.
– Не расскажете, что произошло с формой студентов с факультета искусств?
– А можно поинтересоваться, как эта информация дошла до вас так стремительно? – с интересом спросила я. – Еще и каким-то невероятным образом вы выяснили, что я к этому причастна.
– Браунс – коротко сказал ректор, и я смиренно опустила взгляд.
– В уставе академии нет никаких запретов по поводу смены цвета формы.
– Зато есть требование о соответствии. Едином цвете, если вам угодно.
– Мы его соблюли, – спокойно ответила я. – Это все та же форма, выданная администрацией. И в ней абсолютно все студенты нашего факультета.
– Хотите сказать, что сейчас я не найду ни одного человека с факультета искусств, у которого сохранилась форма старого образца?
Никого! Мы проверили по всем спискам.
Вот только вслух я отвечать не стала, лишь улыбнулась.
Ректор просверлил меня взглядом, явно о чем-то размышляя.
– Вы молодец, студентка Браунс, хвалю, – внезапно выдал он.
Хотелось вновь выдать очередную «чегошку», но я сдержалась.
– Организовать сто семнадцать студентов за такое короткое время при условии, что вас в ВАКе не то чтобы жалуют.
– Сто пятнадцать, – рефлекторно поправила я и прикусила язык.
Вот зачем я вечно умничаю?! Судя по взгляду, брошенному на меня ректором, он тоже всерьез задумался над этим вопросом.
– Никак не могут обновить списки. А вместе с тем три студента были отчислены после прошлой сессии, а взамен принята я. Сто семнадцать минус три и плюс один… – пролепетала я, пытаясь хоть как-то оправдаться. Сделала только хуже.
Взгляд ректора стал еще более красноречивым. И изменился в единый момент: его лицо разгладилось, в глазах появился интерес и отголоски какой-то идеи, которая, скорее всего, мне не понравится.
– Хотите сказать, Браунс, что у вас настолько феноменальная память?
– Ну, тут не в памяти дело, – позволила я себе удивление. – Просто списки были со мной всего два часа назад, а про отчисленных я узнала от сокурсников. Виндзор, Шлейк и Фрау.
Ректор иронично изогнул бровь.
– Да, у меня хорошая память, – все же произнесла я. – И я умею работать с числами. Это у меня от…
Я осеклась. Если бы у отца и правда была феноменальная память и какие-то особенные способности, вряд ли бы его так глупо подставили. И вряд ли его подпись с магическим росчерком появилась бы на тех документах, о которых он даже не помнит! По его словам.
– …От отца, – закончил за меня ректор. – Студентка Браунс, у меня к вам предложение.
И что-то мне не понравилось в его тоне.
– Точнее, нет, не предложение! Считайте, что это наказание за нарушение общественного спокойствия, – уже совсем развеселившись, исправился ректор.
– Я не нарушала никаких правил!
– Допустим, – не стал спорить Неррс. – Однако спокойствие нарушили. Теперь артефакторы и боевики не смогут спокойно спать, настолько впечатлились дизайном формы от Браунс.
– Что за предложение? – мрачно поинтересовалась я. Что-то мне подсказывало, что до столовой я сегодня не доберусь. Но в то же время я хорошо понимала, что если окажу ректору услугу, то мне это зачтется. Где? Пока неизвестно, но точно зачтется.
– Наказание, Браунс, наказание, – поправил меня ректор. – Поможете мне со сметами и отчетами? Если вдруг увидите где-то несоответствие, просто отметите на полях. А я потом гляну повнимательнее.
Я замерла, не сводя с него непонимающего взгляда. Он что, серьезно? Даст простой студентке, которая чуть ли не вчера перевелась в его академию, доступ к важным бумагам? А если я завтра пойду и расскажу о том, что увидела? Или… еще хуже, сдам всю информацию прессе?! Это ведь его репутация!
Видимо, все эти вопросы отразились на моем лице, потому что Неррс тут же добавил:
– О, не переживайте, я не стану взваливать на вас ответственность. Те документы, что я дам на изучение, находятся в широком доступе. От того, судя по всему, и заполнялись настолько невнятно – никто и подумать не мог, что открытая информация может привлечь пристальное внимание.
– Давайте ваши документы, – выдохнула я. – Но взамен прошу вас сохранить нынешний цвет формы студентов и закрепить его за факультетом искусств.
– До новых изменений, я полагаю, – хмыкнул Неррс. – И раз уж я отвлек вас от ужина, то теперь просто обязан накормить.
В этот раз от еды я отказываться не стала. Это показалось мне справедливым обменом.
– Господин ректор, – через час работы над бумагами я подняла взгляд и обратилась к Неррсу, – а как вы отреагируете, если узнаете, что один из ваших преподавателей встречается со студенткой?
– Об этом сообщается в отчете? – деловито поинтересовался он.
Неррс ослабил ворот рубашки и взял кружку с горячим чаем. Повернулся ко мне вполоборота – я устроилась за небольшим столиком у окна, появившимся буквально по щелчку пальцев сразу после данного согласия.
– Нет. В отчете почти что черным по белому написано, что сорок процентов денежных средств проходили мимо, – произнесла я, взмахнув листами, на которых делала пометки. – А еще по этим данным из королевской казны перечислялись денежные средства на определенное количество бюджетных мест. Вот только де-факто их было куда меньше.
– Судя по всему, Росс теперь будет ну очень обеспеченной женщиной.
– И верховный судья… – добавила я шепотом, но Неррс услышал.
– Вряд ли он в курсе всех этих махинаций родственницы.
Я бросила на ректора скептический взгляд, но спорить не стала.
– Что касается вашего вопроса, я бы сперва хотел понять, что за студентка и что за преподаватель.
– А что бы вам дала эта информация? – с любопытством поинтересовалась я.
– Я бы не хотел увольнять кого-то за роман со студенткой. При условии, что этот преподаватель хорош, а девушка является совершеннолетней.
– Но вам пришлось бы, если бы это стало всем известно? – уточнила я.
– Браунс, говорите уже как есть, – произнес Неррс, взмахом руки обновляя чай и в моей кружке. – Кого вы успели поймать на горячем?
– А что, в ВАКе это не единичный случай? – не удержалась я от ехидного вопроса.
– Об этом мне не докладывают, могу лишь предполагать. Но да, мне пришлось бы уволить преподавателя, если бы широкой общественности стало известно о его романе со студенткой. Более того, я бы хотел избежать подобного рода скандальных новостей.
– Это просьба? – Я склонила голову набок и закусила губу.
– Не могу просить вас молчать, если кто-то нарушил устав академии, – сдержанно ответил ректор.
Хитро!
– Но вы бы хотели этого избежать? – допытывалась я. Боги! Да как же правильнее поступить в этой неоднозначной ситуации?!
– Браунс, хватит играть в загадки. Что вы видели, где и кто были главными действующими лицами?
– Профессор Ран и… кхм, одна студентка. Совершеннолетняя. Они зашли в кабинет вместе! – выпалила я, решившись.
– И это все? Хочу напомнить, мы с вами сейчас тоже вдвоем в кабинете.
– Этот кабинет располагается в южном крыле. После оттуда раздавались… кхм… звуки.
– …а вот до южного крыла я еще не добрался, – вполголоса произнес ректор, мазнув взглядом по разложенным перед ним бумагам. Потом вернулся глазами ко мне. – Погодите, Браунс, а вы подслушивали?
Я покраснела и… разозлилась. Мне не так-то просто было об этом рассказать и совсем уж не хотелось слышать насмешку.
– Думаю, на сегодня все, – сухо произнесла я, собирая в стопку все разложенные бумаги.
– Браунс, только не говорите, что вы… обиделись? – чуть ли не пораженно выдохнул Неррс. – Хорошо. Давайте так. Что вы хотите, чтобы я сделал в этой ситуации?
Я промолчала. Понятия не имела, что в таких случаях предпринимают. Я думала, что, если вывалю ректору все как есть, он уж точно найдет решение. Уверена была лишь в одном – публиковать об этом в газете не стоит. Это… низко. И уровень желтой прессы. Лишь временные взрывные чары: об этой новости слишком быстро забудут, но то, что именно «Хроники ВАКа» публикуют такую гадость, запомнят навсегда.
– Не знаю… – ответила я тихо.
– Вот и я не знаю, – выдохнул Дарен В. Неррс. – Да, официально романы со студентками запрещены. Вот только мне думается, что придется уволить как минимум половину холостых мужчин-преподавателей репродуктивного возраста. А может, не только холостых, кто знает? Для вашего спокойствия я проведу беседу с профессором Раном. Если, конечно, до этого вы не опубликуете эту информацию в «Хрониках». Препятствовать не стану, свобода слова как-никак.
– Мы не собирались! – оскорбилась я. И поймала себя на мысли, что не так давно собирались.
– Похвально, если так, – кивнул Неррс. И улыбнулся. – Что вы еще успели выяснить из этих бумаг?
* * *Дурацкая это была затея, оставить Браунс в своем кабинете, думал Неррс. Но вместе с тем позволял себе любоваться девушкой: она забавно кусала кончик карандаша, то и дело убирала за ухо выпавшие пряди. Множество незначительных мелочей, на которые Дарен обращал внимание, сам того не желая.
Вся его концентрация была разрушена лишь присутствием Браунс в кабинете, и ректор не мог не задаваться вопросом – откуда этот странный интерес. Он не относил себя к идиотам вроде Рана, о похождениях которого Неррсу было давно известно, – раньше Дарена никогда не привлекали хорошенькие студентки.
Вот только на студентке Браунс его внутренняя система сломалась. Да и внешняя, чего уж там. Всего за какую-то неделю эта девчонка умудрилась перевернуть все с ног на голову. И в академии, и в самом Неррсе.
Почему?
Дарену и раньше давали отпор умные хорошенькие девушки – причина не только в этом. Было что-то такое в Браунс, что привлекало его. Внутренняя сила? Стержень? Желание докопаться до истины? Добиться справедливости?
Неррс решил, что не будет так просто отмахиваться от этих неожиданных эмоций. Понял, что чем больше бегает от внезапно вспыхнувшего интереса, тем сильнее тот подогревается. Все равно, столкнувшись с подобными ощущениями, рано или поздно мужчина испытывал разочарование. А значит, так будет и с этой девчонкой.
Потому план оставался тем же. И основной целью было попытаться заставить девчонку поговорить о делах отца. Черт его знает, может, даже выложить все как есть. В конце концов, ничего дурного или противозаконного Неррс не затевает.
Глава 9
Скр. Ск-к-кр!
Я вскочила с постели, как файербол.
– Баси-и-ик… – простонала я, уловив взглядом источник этого мерзкого звука. Вот только в этот раз кот не камушки жевал, а точил когти. Об пол. – Имей совесть!
– Он ее съел, – буркнула со своей постели Нира. – Расчехлишь Муи?
– А смысл? Все равно вставать, – безрадостно произнесла я.
– Сегодня суббота!
– Мне надо отнести материалы в типографию и сходить к отцу. – Про судью Росс говорить не стала, хотя он тоже входил в список дел. – А тебе, между прочим…
– Я помню про патент, – вяло ответила Нира. – Но не хочу шевелиться.
– Ты во сколько вернулась? – полюбопытствовала я.
К этому моменту сама я давно заснула. Соседка по комнате пропадала в своей мастерской до поздней ночи.
– Доделывала рисунки к выпуску. – Нира зевнула. – Решила сделать чуть больше. Выбери те, что тебе больше понравятся.
– Ого, – удивилась я. – Ты не спала полночи, чтобы сделать еще карикатуры?
– Ну да.
– Спасибо, – улыбнулась, стало приятно от того, что для Ниры это оказалось важным.
Взяла положенную на мой стол стопку и принялась рассматривать.
– Нира… это… очень круто! – восхищенно выдохнула я.
Соседка по комнате нарисовала целую серию картинок. Студент-первокурсник на первом занятии, студент-первокурсник на первой сессии. Студент-второкурсник… Каждого представила в интересном безобидном свете. Уверена, любой найдет тут себя.
– Выберешь, – отмахнулась Нира.
– Можно я возьму все? – с восторгом спросила я.
– Да забирай. – Подруга отвернулась к стене и укрылась одеялом с головой. Уже приглушенно сказала: – Засунь только, пожалуйста, эту ошибку зельевара в чемодан.
Я скептически посмотрела на Басика, тот, не менее скептически, – на меня. Всем своим видом кот пытался сказать, что второй раз на этот фокус не поведется, что он вообще самый милый и добрый пупсик на свете. Ну и что, что фиолетовый, – в этом он вообще не виноват!
Собравшись с силами, я все же заставила себя сползти с постели и отправилась в ванную комнату. Общую… Интересно, за какие заслуги Честеру полагался персональный санузел? Вдруг я не менее полезный для ВАКа ученик? Вон, целый вечер ректору помогала с документами разбираться, это ведь чего-то стоит?
А еще меня до одури бесило, что я не могла ВСПОМНИТЬ, кого мне напоминает сам Честер. Этот факт меня немало удивлял – со мной крайне редко случалось, что я не могла чего-то вспомнить.
Ладно, разберемся.
Студенты, проживающие в общежитии, воспользовались спокойной свободной субботой и дрыхли. И ванная, и туалет – все было в моем полном распоряжении, что несказанно порадовало. Уже через час я бодро обходила лужи, направляясь к выходу из ВАКа.
И почти дошла до ворот, отметив, что куда-то пропал стражник, обычно караулящий у калитки. Когда ощутила… всплеск магии. Словно меня ударило незримой волной, проходящей сквозь клетки тела.
На мгновение даже дыхание сбило, такой мощной была магия. Инстинкты сработали быстрее мозга, я ускорила шаг, на какое-то мгновение даже позабыв, что высокие каблуки совершенно не способствуют быстрому бегу. Умудрилась не навернуться.
Пересекла ворота академии и, как ищейка, взяла след. Долго, к слову, мудрить не пришлось, взгляд почти тут же упал на… безголового Р. К. Неррса. Статуя стояла на своем месте и внешне даже никак не изменилась за одним ма-а-а-аленьким исключением – отсутствием головы. Ее не было.
Вообще.
Только ровненько опиленная шея.
Пока я пыталась сообразить, что именно произошло, сбоку полыхнуло.
Ага! Простенький кристалл телепортации, рассчитанный на быстрое перемещение по территории академии. Очень удобно, если ты ректор.
– Браунс? – удивленно поинтересовался потомок основателя и… перевел взгляд на то, что я увидела первой. Замер.
– Это не я! – вырвалось от страха, что на меня сейчас спустят всех виверн.
Вот только Неррс даже не пошевелился, совсем как его увековеченный предок. Только с головой.
И еще бо́льшим удивлением стало, когда Дарен Неррс отмер и грязно выругался. Настолько грязно, что у меня даже уши покраснели. Захотелось ехидненько снять с него двадцать баллов за бранную речь в общественном месте, но что-то подсказало, что, если я это сделаю, мне прилетит.
Потому оставалось только молча переминаться с ноги на ногу в ожидании более объективной реакции на произошедшее. Правильнее, наверное, было бы ретироваться, вот только меня потом все равно вызовут на ковер. И если не обвинят, то как минимум хорошенько опросят – что видела? Что слышала? Что почувствовала?
К этим вопросам я уже была готова. По крайней мере, морально.
Не прошло и двух минут – во время которых я спокойненько стояла в стороне и мысленно фиксировала все происходящее, – как сработал еще один кристалл. В этот раз на дальний переход и, судя по ярко-алому цвету, из столицы.
– Что про… – высокий мужчина лет сорока, чем-то отдаленно напоминающий Дарена В. Неррса, замер, совсем как ректор несколькими минутами ранее, – …изошло?
– Доброе утро, Морэн, – мрачно поздоровался Неррс.
Ага-а-а! Морэн Неррс, главный дознаватель королевства. Слышала, что он занимается делом моего отца. Неофициально и по личному приказу его величества. По крайней мере, так сказал матери законник нашей семьи. А подслушивать, похоже, входит у меня в привычку.
– Как это… тут же защита… – М. Неррс, мягко говоря, не мог понять, что происходит.
И тут до меня начало доходить, что тут не просто голову статуе отрезали, тут произошло что-то другое. Посмотрела на Р. К. Неррса уже другим взглядом.
Вряд ли главный дознаватель королевства не смог удержать себя в руках из-за какой-то мелочи. Наверняка за этим крылось что-то по-настоящему серьезное.
– Браунс! – рявкнул ректор, привлекая мое внимание. – Хватит уши греть, иди сюда.
Я послушно приблизилась. Вообще, в этот момент я вела себя как образцовая студентка! Лишних вопросов не задавала, не истерила, не отсвечивала – горжусь собой. Вот только в нашу газету придется добавить еще один блок… Такую сенсацию я точно не смогу пропустить.
– Докладывай.
– Я шла из корпуса общежития к выходу. Когда оставалось метров пятнадцать, почувствовала нетипичный магический всплеск неопознанного характера. Перешла на бег…
– Прямо на каблуках побежала? – зацепился Неррс, который дознаватель. Бросил красноречивый взгляд на мою обувь.
– Мне прямо сейчас продемонстрировать умение спринтовать на каблуках? – сухо и сдержанно поинтересовалась я, хотя все внутри забурлило. В семействе Неррс, судя по всему, это в крови. Нашел, до чего докопаться.
– …Нетипичный магический всплеск неопознанного характера, – напомнил ректор, возвращая меня к рассказу.
– Когда добралась до места, он уже был таким.
– Каким? – уточнил Морэн Неррс.
– Безголовым, – спокойно ответила я. – Никого рядом не увидела. Охраны тоже на месте не заметила.
– Как наблюдательно, – процедил сквозь зубы дознаватель.
И на что он злится?
– Вестник в отдел магической полиции отправил? – этот вопрос адресовался уже ректору.
– Решил сперва тебя в известность поставить, – ответил Дарен Неррс.
Я вновь обратилась в слух.
– Браунс. Думаю, вам стоит продолжить свою дорогу, – обратился ко мне ректор, намекая, что тут я больше не нужна.
– Но… полицаи наверняка захотят меня расспросить…
– Мы передадим им все ваши слова, – ответил Морэн.
– Но… вдруг это я сделала? – удивилась я. Меня что, хотят спровадить с места сенсации?
– Со всем уважением, студентка Браунс, при всех ваших магических талантах вряд ли вы смогли бы взломать защиту такого уровня, – произнес ректор.
– Защиту? Разве это не просто статуя?
Кто в здравом уме будет накладывать «защиту такого уровня», каким бы этот мистический уровень ни был, на простую статую?
– Дар, – одернул ректора Морэн.
– Эрналия. Если вы не хотите потратить день впустую, очень рекомендую поторопиться, – уже мягче произнес Неррс-ректор.
Именно в этот момент сработал еще один кристалл перехода, и я приняла сложное волевое решение, поспешив ретироваться.
Вопрос: «Можно зафиксировать место происшествия?» – застрял в горле, я решила не отвлекать Неррсов от важных дел. Просто незаметно щелкнула артефактом, который по счастливой случайности бросила в сумку.
А в типографию, предъявив талон, выданный ректором, сдавала уже чуть измененный материал. Надеюсь, ребята из редколлегии не обидятся за то, что я не стала с ними это обсуждать. Все же… сенсация. Настоящая.
* * *Памятуя о том, что к отцу можно попасть лишь до двух часов дня, первым делом я направилась именно в сторону камер предварительного магического заключения. Настроение, несмотря на все произошедшее, ползло вверх. И никакие Неррсы мне его уже не могли испортить. Ни старшие, ни младшие, ни увековеченные в статуе.
Вот только отца я сегодня так и не увидела. Как и судью.
В первом случае мне сухо сообщили, что свидания не допускаются даже с родственниками. Во втором – ни в одном из справочников не оказалось адреса судьи Росса. Наверное, это вполне логично… Придется искать иные пути. К примеру, попробовать раздобыть личное дело Амелии Росс и танцевать от этого.
Денег на личную повозку не было, а потому приходилось пользоваться общественными. Те ходили совершенно не по тем путям, что были мне нужны, да и я пару раз безнадежно запуталась – потому в академию вернулась ближе к вечеру. Измотанная и уставшая настолько, что ноги отваливались. Надо будет откопать у себя обувь без каблуков, связаться с матерью по поводу отца и… не знаю. Попытаться отдохнуть до понедельника, до которого остался только один день. Неделька выдалась непростой, и будущая тоже вряд ли порадует.
Ниры в комнате не было, но, судя по верхней одежде, болтающейся на вешалке, соседка находилась на территории академии. Видимо, патентоваться она сегодня не пошла и пропадает в мастерской.
Чуть позже, когда я, не чувствуя ног, завалилась в постель, пришел вестник. От ректора:
«Не думал, что в вас и правда есть журналистская жилка.
Какая скорость!
Поздравляю, я в вас не ошибся.
На первый раз сданный редколлегией материал одобряю в печати, но в будущем прошу перед типографией заносить все макеты ко мне.
P.S. И кстати, стражник не халатно прогуливал службу, а был вырублен физическим способом. А именно ударом по голове. Над достоверностью «Хроникам ВАКа» еще следует поработать. Изменения вносить не стал, вы не проверили данные, поспешили – вам же и оправдываться за свои слова.
С наилучшими пожеланиями,
Д. В. Неррс».
Хм. Это он так злится или хвалит? Или и то и другое?
Волевым усилием я заставила себя встать и набросала ответ:
«Рада, что оправдала ваши ожидания!
Уверена, «Хроники ВАКа» ждет большое будущее.
P. S. Принесу стражнику извинения в письменном виде. Спасибо за информацию.
С уважением,
Эрналия Краун Браунс».
Интересно, с меня снимут десять баллов за пререкания? Или это не пререкания?
Где тонкая грань?
Примерно с этими размышлениями я и заснула.
Глава 10
– Эрна, ты жива? – Надо мной нависла зеленоволосая голова соседки по комнате. На лице ее отражалось неподдельное беспокойство.
– После такой лошадиной дозы лекарского зелья… – хрипло пробормотала я.
Лицо болело так, будто меня весь вчерашний день и ночь били сырым мясом: очень болезненно, но без следов. То, что произошло вчера – в воскресный день, – со мной случалось раз в год. Мозг отключался, тело напрочь отказывалось шевелиться: меня лихорадило. Помню только, как открыла глаза утром и почти сразу закрыла. Остальное отрывками: Нира с ложкой мерзкого варева, мокрое полотенце на лбу… Постоянные вопросы о самочувствии и угрозы вызвать лекаря.
– Нира, это нормально, мне просто надо отлежаться сутки… – успела пробормотать я вчера, прежде чем снова окунулась в беспамятство.
Сегодня и правда было многим лучше. Только слабость сохранялась и тело ломило оттого, что сутки провалялась.
– С тобой точно все хорошо? – с подозрением спросила Нира.
– Да точно-точно, – пробормотала я, выползая из-под одеяла и поднимаясь на ноги. Пошатнулась, но вцепилась в спинку кровати и удержалась. – Просто надо поесть.
Пока мы умывались, Нира рассказала, как вчера все же добралась до отдела патентов. Посетовала на то, что ей предстоит заполнить кучу бумаг, отнести их в разные ведомства. Выходило, что с ее идеи мы сможем заработать очень не скоро.
Новость, конечно, расстроила, денег у меня оставалось всего ничего, а просить у матери, которая сейчас в одиночку разгребала все проблемы семьи, совсем не хотелось. Стоило подумать, как выкручиваться самой… Судя по рассказам Ниры, стипендии в ВАКе не хватит и на три кружки кофе из «Звездного неба». Не то чтобы в них была какая-то острая необходимость, просто… Просто ощущать себя практически нищей не хотелось. Это уязвляло.