Обратная сторона Истока

– Врёте! – вынесла вердикт принцесса. – Наверное, не просто агент, а ещё и засекреченный, вот и врёте. Но я вам всё равно благодарна. А сейчас мне действительно пора идти.

– Я провожу.

– Не надо, я привыкла одна. А вы без меня на обратном пути можете и заблудиться. Лучше помогите керосинку зажечь.

Долан, конечно, помог. И подумал, что надо по возможности притащить из технологических миров нормальный фонарик, работающий без магии, чтобы девчонка не страдала зря. Ну и пусть контрабанда. Кто поймает-то? Люди, вон, машины привозят – и ничего, мир не рушится.

О том, что принцесса отошла на достаточное расстояние, возвестил зажёгшийся светлячок. Долан немного попялился на него, прикидывая, чем может грозить ночной визит монаршей особы, но так ничего умного и не надумал. Девчонка испугалась, психанула – ничего, бывает. Главное, чтобы до Огорода добралась без проблем.

Магический замок среагировал на закрытие как положено: слегка завибрировал. Вот теперь всё в норме. Можно и спать наконец-то!

Но на пути к дивану внезапно обнаружилось ещё одно препятствие: у дверей родного кабинета караулил Ракун. Магос стоял, привалившись к стенке, думал о чём-то своём и выглядел вполне расслабленно, но на звук шагов сразу же вскинулся, насторожился.

– А, явился наконец-то!

– Ты что тут делаешь? – удивился Долан.

– Да ничего. Шёл из тира, решил зайти.

– Ночью?

– Так ведь ты всё равно не спишь!

– Как раз собирался.

– Вот и молодец. Я надолго не задержу. Всего один вопрос как бывшему милиту. Чисто теоретический.

– Выкладывай, – махнул рукой Долан. Другого способа избавиться от Ракуна он всё равно не видел. Не силой же его выпроваживать.

Магос не торопился. Дисциплинированно дождался, пока Долан откроет кабинет, зашёл внутрь, убедился, что нет посторонних, активировал пару арфактумов (защиту от прослушки ставил, что ли?) и только тогда спросил:

– Где у вас принято держать важных государственных преступников до объявления приговора? Причём держать не слишком официально, потому что не факт, что суд и приговор вообще будут. Некое укромное место, где заключённые не особо контактируют друг с другом и внешним миром.

– И всё это чисто теоретически?

– Конечно. Так знаешь или нет?

– Теоретически – знаю. – На ум приходило только одно место, подходящее под заданные параметры. Может, существовали и другие, но простым милитам о них не сообщали. Да и про это предпочитали молчать, но целое здание с людьми скрыть сложно.

– Тогда рассказывай. В подробностях.

– Во что ты опять ввязался, Эллерт?

– Тебе какое дело? – огрызнулся Ракун.

Значит, действительно ввязался. И совсем не теоретически.

– Если тебя прибьют, Алина расстроится. А ей сейчас и так нелегко.

– Ой, какие мы заботливые. – Сумасшедший енот растянулся на диване прямо в сапогах, и Долан еле удержался от комментария, что он вообще-то здесь спит. Но всё же промолчал, потому что магос вдруг стал неожиданно серьёзным. И попросил тихо, почти вежливо: – Мне правда больше некуда с этим пойти. А очень надо. Ну же, не жмись!

Долан зевнул. И рассказал, конечно. Что ему ещё оставалось?

Заснуть удалось лишь под утро, зато сразу же и крепко. Снилась Яна. Настоящая. Бескровное лицо среди осколков разбитой куклы.

Кто бы сомневался.

Глава седьмая, в которой говорят о социальном неравенстве

Цера заворочался под лавкой: наружу показалось сперва крыло, потом кончик хвоста.

– Хватит там сидеть! Я не для того тебя сюда притащила. Иди гуляй. – Алина наугад пихнула марта ногой. В лодыжку немедленно ткнулся влажный нос, но целиком вылезать зверь не захотел – его и так всё устраивало.

Алину, в принципе, тоже. Ночью в школьном парке было уютно: небо, звёзды, свежий воздух, монотонный стук, с которым мелкие насекомые тыкались в единственный на всю округу фонарь, а главное – никаких людей. Преподы давно разошлись по домам, за студентами бдили коменданты.

Точнее, пытались бдить, но некоторые всё равно умудрялись сбежать от надзора.

– Бред какой-то! – нарушил блаженную тишину зычный голос одного из Фелтингеров. – И что нам теперь делать?

– Да не знаю я! Придумай что-нибудь, ты же младший, – немедленно откликнулся второй.

– Обычно как раз старшие берут на себя ответственность.

– Не в этом случае. Твоя проблема – ты и разгребай.

– Общая проблема.

Голоса приближались. Алина машинально вжалась в лавочку, стараясь казаться незаметной. То, что в прошлый раз разговор получился мирным, не означало, что застарелая вражда испарилась. Мало ли что близнецам в голову взбредёт.

Зато Цера вдруг выскочил из своего укрытия и бросился наперерез братьям. Те встретили его появление радостными воплями.

– О, старый знакомый! Что, зверёныш, удрал от хозяйки? Или она тебя выгнала за то, что в туфли нагадил?

– Это у вас хомяк в туфли гадил, а Цера – приличный. Мы гуляем! – не выдержала Алина.

– По ночам, украдкой? Тебе его совсем не жалко? Он же вон какой здоровенный, ему бегать надо. И летать. – Прим поворошил марту шерсть на загривке, и тот довольно заурчал.

– Летать он не может, крылья подрезаны.

– И что, так и таскаешь его туда-сюда мимо коменданта на руках? А кормишь чем? Пирожками из буфета?

– Нет, любопытными однокурсниками. Собственноручно разделываю, потрошу, а остатки продаю в столовую на суп, – огрызнулась Алина.

Вопрос про еду неожиданно попал в самую точку. Цера ел всё, до чего мог дотянуться, в том числе конспекты, носки, придверный коврик и ножки стола, и новая хозяйка начала всерьёз подозревать, что полное имя у него Цербер. Или Трицератопс.

Но это явно была не та пища, которой стоило кормить марта.

– Дура, есть же корм специальный, в банках продаётся и в коробках. В зоомагазин зайди, да и всё. У вас во внешних мирах что, совсем с домашними животными обращаться не умеют?