Моя Лаура

– Ну и пить на рабочем месте тут никто не запрещает. Красота! – сказал он с набитым ртом.

Я кивнул, соглашаясь с тем, что это, действительно, веская причина. И тут в окно сторожки постучали. Звук был такой громкий и внезапный, что я подпрыгнул на своей табуретке и облегченно выдохнул, увидев за заляпанным стеклом улыбающееся лицо Вована.

– Ну где ты там, Женек? Опоздаем на автобус!

Женек схватил свою джинсовку и поднял руку на прощание.

– Давай, друг, не кисни! Увидимся завтра.

Парни ушли. Я снова остался один, в окружении могильных плит, деревянных крестов и высоких сосен. Выйдя на крылечко сторожки, я уселся на верхнюю ступеньку и закурил. Вечер был необычайно хорош – алые всполохи заката медленно догорали между соснами, лучи от них падали мягким светом на могилы, отсвечивали от блестящих надгробий. В воздухе витало какое-то неповторимое, благодатное спокойствие, и у меня вдруг стало так хорошо на душе, что я широко улыбнулся. Мне вспомнился недавний разговор с Женьком. Я обвел задумчивым взглядом могильные кресты и произнес:

– Каждому отведен свой век. Это мы, живые, переживаем по этому поводу. А те, кого я охраняю, они спокойны. Я сторожу не могилы, я сторожу вечное спокойствие.

Удивившись тому, как пафосно у меня получилось сказать, я гордо осмотрел свои "владения". И тут вдруг вдали мелькнуло что-то светлое, как будто кто-то быстро прошел между соснами.

– Эй, кто там? – крикнул я, сощурившись, чтоб лучше видеть.

Но вокруг никого не было.

– Да ну, не может быть! Не призрак же это, в конце концов? А кто тогда? Вандалы? Сатанисты? Господи, какая чушь у меня в голове. Да это обман зрения, вот точно!– прошептал я, хлопнув себя по лбу.

Но наслаждаться спокойствием и красотой вечера больше не получалось. Я сидел на крыльце напряженный и взволнованный, и то и дело поглядывал туда, где недавно прошел "призрак". Посидев так минут пять, я поднялся с крыльца и на ватных ногах пошел в сторожку. По спине бежали мурашки и казалось, что кто-то смотрит из темноты мне в спину.

Дома я допил открытую бутылку и, опьянев, завалился на кровать в одежде. Провалившись в тяжелый сон, я ничего не видел и не слышал вокруг себя. И мне показалось, что ночь прошла довольно спокойно.

***

Следующей ночью произошло еще более шокирующее событие. Благополучно уснув около полуночи, я вскоре проснулся от чьих-то громких всхлипываний. Я поднял голову от подушки, прислушался. Нет, не померещилось – опять кто-то плачет на улице.

Горло жгло огнем. Я встал с кровати, быстро выпил стакан воды и вышел из сторожки. Окинув сонным, мутным взглядом кладбище, залитое лунным светом, я вдруг замер на месте и остолбенел – между двух высоких сосен, рядом с покосившимся деревянным крестом, стояла девушка в светлом платье. Прижав белые руки к лицу, она горько плакала.

– Вот так поворот! – прошептал я.

Почесав затылок, я достал из кармана телефон. Но кому звонить – не знал. Тогда я решил разобраться с этим сам.

– Эй, ты кто? Это ты тут ходишь по ночам? – крикнул я, и голос мой прозвучал хрипло, неприятно, – ночью сюда ходить нельзя. Не видишь – ворота закрыты! Хочешь пореветь – приходи днем и реви, сколько влезет. Поняла?

Девушка замолкла, опустила руки и повернула голову в мою сторону. Меня будто током дернуло от ее взгляда. Она была невероятно красива. Признаться, никогда раньше я не встречал такой красоты. Жена моя была далеко не красавица, да и девушкам, что были до нее, тоже далеко было до супермоделей. А тут вдруг передо мной возникла из ниоткуда, соткалась из воздуха неземная красота – высокая, стройная, волосы чёрные, как смоль, волнистые, длинные, до самой талии, руки тонкие, шея лебединая, лицо белое, и глаза на нем – сверкают, как два черных драгоценных агата.

Красавица ничего мне не сказала, развернулась и пошла прочь, поплыла между могилами, словно белое облако. А я больше рта не мог раскрыть, стоял на месте и даже не шевелился, смотрел ей вслед, не отрываясь. Только когда светлое платье скрылось между деревьями, я понял, что ушла девушка не к воротам, а в обратную сторону – вглубь кладбища, в лес.

– Эй, девушка! Выход в другой стороне! Заблудишься там! – закричал я.

Но вокруг вновь царила ночная тишина. Я занервничал. Что делает совсем молодая девчонка ночью на кладбище? Парни-копальщики предупреждали меня о том, что иногда сюда по ночам наведываются сатанисты для проведения своих магических обрядов. Но я знал, как выглядят сатанисты, видал как-то в городе их сборище. Девушка совсем не была похожа на одну из этих придурковатых. Они же все, как дьявольские отродья, носят черное и раскрашивают лица. Без слез не взглянешь!

Я с беспокойством ходил взад и вперед по крыльцу, думал, что делать. А потом что-то дерзкое, юношеское вдруг встрепенулось в моей древней, закостенелой душе, я схватил фонарь и пошел вперед, виляя по узким дорожкам между могильными холмами. Я смотрел по сторонам, высматривал незнакомку между деревьями, но никого не видел. Зайдя в лес, я споткнулся и упал на чью-то могилу. Посветив на фотографию, я учтиво сказал какой-то древней старушенции:

– Извиняйте, Алена Максимовна, не хотел вас потревожить!

Отряхнувшись, я пошел дальше. Лес был пуст, вокруг меня возвышались лишь кресты и надгробия. Девчонка как сквозь землю провалилась.

– Эй, девушка! Ты еще тут?

Никто не отозвался. Я походил еще немного между могилами, но никого не нашел и вернулся назад. Когда я подошел к сторожке, на востоке уже занималась заря. Я снова остановился и невольно залюбовался красками неба. Войдя в избушку, я сел на диван, на секунду прикрыл глаза и тут же провалился в сон.

Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо.

– Серёга! Серега, проснись! – голос Вована звенел над самым ухом, – Там люди приехали насчет места договариваться.

Я вскочил с дивана, и только через минуту сообразил, кто я, и где я нахожусь. Зачесав пальцами волосы назад, я схватил папку с бумагами и выбежал на улицу.

***

Утро выдалось суетливым. Бывают дни, когда на кладбище собирается слишком много живых людей. Это даже раздражает, потому что нарушаются гармония и умиротворение этого места. Выполняя свою работу, я напрочь забыл о ночном происшествии и о длинноволосой девчонке в белом платье, которая ходила между могилами. Но как только Вован и Женек уехали, предварительно, по традиции, выпив со мной по паре рюмок, я надел чистый свитер, зачесал волосы набок и побрызгался одеколоном, который, судя по всему, принадлежал мужику, который работал здесь до меня.

– Извини, мужик, но своего у меня нет, а тебе он уже все равно не пригодится, – сказал я, обильно поливая одеколоном свои засаленные волосы.

У меня было ощущение, что мне семнадцать, и я собрался на первое свидание. По крайней мере, сердце мое тогда билось так же отчаянно. Дождавшись темноты, я вышел на крыльцо, сел на ступеньку и стал ждать. Я не ошибся, она снова пришла – вышла из леса, остановилась между могилами, прижала руки к лицу и громко всхлипнула. Я встал и медленно пошел ей навстречу. Руки мои вспотели от волнения, ноги дрожали. Не доходя до девушки метров десять, я остановился на узкой дорожке и крикнул:

– Девушка, эй! Вам, может, помощь нужна? Отчего вы так горько плачете?

Она замерла, убрала руки от лица и посмотрела на меня. И снова я весь обомлел – вблизи она была еще краше. Бледное лицо, темные глаза и алые губы. Ее черты были идеальными, как будто она сошла с полотен великих художников, правда не знаю, каких, я не силен в живописи, и вообще, плохо разбираюсь в искусстве. Но однажды мы с женой ездили с экскурсией в Москву и ходили там в какой-то музей. Так вот, там висела такая картина, на которой были изображены подобные девушки – тонкие, хрупкие, длинноволосые. Называлась картина “Богини”. Это что же получается, передо мной была богиня?

Не знаю, о чем думала в этот момент красавица, глядя на меня, но, лицо ее вдруг стало испуганным. Наверное, мой вид напугал ее. Жаль, ведь я прихорашивался, как мог, в надежде произвести хорошее впечатление. Но возраст и несколько лет беспробудного пьянства не скроешь.

Взмахнув длинными волосами, красавица попятилась, а потом резко повернулась спиной и побежала прочь от меня. Я бросился догонять ее, но упал, больно стукнувшись плечом о край каменного надгробия. Выругавшись отборным матом, я поднялся на ноги, огляделся и понял, что таинственная незнакомка снова сбежала от меня. Я опустил плечи и поплелся назад, к сторожке, как юнец, чья пассия не явилась на свидание.

***

Весь следующий день я ходил сам не свой, все валилось у меня из рук, я отвечал на вопросы невпопад и еле-еле заставлял себя сконцентрироваться на документации. Перед глазами стояло прекрасное лицо незнакомки. После обеда, когда все похороны завершились, а заплаканные люди разъехались с кладбища, я закрыл ворота и медленно пошел между могилами в ту сторону, где ночью стояла девушка.

Парни-копальщики ждали меня в сторожке, но я не спешил присоединиться к их застолью. Я смотрел на имена, выгравированные на памятниках, вглядывался в могильные портреты. Старики, мужчины, женщины, дети… По кому она может плакать? Может, у нее возлюбленный умер и похоронен здесь? Я стал высматривать свежие могилы с портретами молодых мужчин, но не нашел ни одной. И тут, под сенью двух высоких сосен, на одной из могил мне попался портрет той, о которой я думал беспрестанно уже несколько дней. Я наклонился, присмотрелся и открыл рот от изумления.

– Да ну, не может такого быть!

С портрета на меня смотрела она – моя ночная незнакомка, черноволосая красавица, завладевшая моим сердцем.

Ее звали Лаура, и она умерла десять лет назад.

Умерла.

Десять лет назад…

Лаура… Лаура… Лаура…

Я несколько раз прошептал ее имя, ставя ударение на букву У, оно звучало мягко и ласково. Мерзкое, тоскливое чувство заполнило меня изнутри. Этой девушки не существовало. Она была похоронена на этом самом месте десять лет назад. Неужели я видел ее призрак? Я снова посмотрел вниз: могила ее была неухоженной, заросшей травой. Даже неказистый, деревянный крест – и тот весь сгнил и перекосился.

– Лаура… – снова шепотом выдохнул я, – нет, не может все это быть правдой. Наверное, я видел ее портрет раньше, когда ходил по кладбищу. Вот и померещилось… Пожалуй, пора бросать пить.