Птицы на проводе

Я не знала, что сказать ей в ответ. Такое уже случалось. Кристине частенько снились странные сны. Что-то сбывалось, что-то так и оставалось лишь фантазией. Информационное поле, из которого она брала информацию, иногда давало сбой. Но Крис так верила своим снам, что даже не подвергала сомнению их достоверность.

Я протянула ей свою бледную левую руку, с трудом удерживая в правой ставший в миг неподъемный букет роз.

– Прочти сама, мне пока больно об этом говорить.

Кристина положила свою ладонь на мою и разрыдалась…

17

Крис пила чай, вытирая рукой изредка выступающие из зеленых глаз слезы. Кухня наполнилась ароматами малины, роз, яичницы и … боли. Тяжелый груз с моих плеч плавно перекочевал и на хрупкие плечи подруги. Она просканировала меня и оказалась в эпицентре недавних событий моей жизни.

– Слушай, Оль, ну точно Мата Хари эта блондинка. Это же надо так вживаться в роль, чтобы другие думали, что используют её, а на самом деле это она их использует. Надо Тёму спасать, пока не попался в её лапки. Только не пойму, зачем он ей? Он же не олигарх, не владелец банка, не акционер «Норникеля».

– Не знаю, Кристин… Уже корю себя, что сразу не поговорила с ним. Тянула. Я себя неважно чувствую все эти дни. Ещё и сны эти снятся, давно таких реалистичных не видела.

– Оля, тебе срочно нужно защиту поставить от Бориса. Не к добру он появился у вас. Вот бы мне его попробовать просканировать. Но скорее всего он поставил блок. Интересно, кто он такой? Сканер или …вервольф? Только их мы не можем сканировать как людей.

– Не пугай меня такими словами, Крис, ты же знаешь, в России их нет. На собраниях сканеров об этом бы сообщили. Да и разве от сканеров можно поставить блок?

Я была обескуражена. Оборотни в России? Что за шутки.

– Можно, но я не сталкивалась ни разу с такими… эм… полулюдьми. Подумай – если он поставил блок, значит, он знает о нашем существовании и ему есть что скрывать. Одно из двух: либо он тоже сканер, либо…

– Нет, нет, нет…не может он быть оборотнем! – я отказывалась верить в эту чушь.

– В любом случае тебе нужно быть осторожной. У тебя все поле пробито, сил совсем не осталось. Твои сны – это астральные удары, понимаешь? Он делает это намеренно. Поедем к моей маме. Будем ставить защиту. Отзеркаливание тебе уже вряд ли поможет, ты слабеешь…

– Что что не поможет?

Кристина говорила какие-то новые для меня слова, словно иностранка. Отзеркаливание, вервольфы. Ну почему же я раньше не слушала её, всегда уклонялась от разговоров про способности сканеров. Хотела жить жизнью обычного человека, и вот получила…

– Отзеркаливание. Это один из способов защиты. Он помогает, если у тебя сильное энергополе. А у тебя все пробито, ты слабая, Оль. Такое ощущение, что кто-то питается твоей энергией, как вампир.

– Как я от Артема? – Почему-то именно это сравнение пришло мне первым на ум.

– Наверное. Только ты Артему не вредишь ничем, когда подпитываешься, а вот тебя целенаправленно ослабляют. Только зачем? Если это Борис, то какой в этом смысл для него? Хочет убрать конкурента?

– Не знаю, Крис. Нас связывает только работа. Сейчас мы ведем один важный проект… Перевозка оружия на несколько миллиардов. А как можно поставить защиту? – Мне не терпелось поскорее вернуть свое прежнее самочувствие и силы.

– Есть разные способы. Только простые уже не помогут. Поедем, нужно поставить блок как можно быстрее.

Собралась я за пять минут. Мне нужно было лишь переодеть домашнюю одежду. Косметикой я не пользовалась, расчесала волосы и завязала их в хвост. Взяла сумку с документами, телефон, и мы вышли во двор. Придется снова отложить разговор с Артемом на вечер.

Машина Кристины стояла у подъезда. Мартовские солнце отражалось на её поверхности и слепило глаза. В воздухе улавливались первые несмелые весенние нотки, которые вплетались в звонкие трели птиц. Вдохнув их внутрь, я почувствовала себя гораздо лучше. Пение птиц всегда действовало на меня расслабляюще.

Дорога нам предстояла недолгая. Мама Кристины жила в двадцати километрах от меня, в небольшой деревне Марфино. Включив в машине радио «Максимум», Крис выехала на трассу и устремилась взглядом в окно. Мне всегда нравилось, как она выглядит за рулем: волосы дерзко раскиданы по плечам, губы поджаты в строгую, почти идеальную линию, а руки мягко направляют поверхность руля в нужную сторону. Крис, словно великая жрица Клеопатра, руководила нашей железной колесницей плавно и удивительно легко.

– Знаешь, а я все-таки верю, что мои сны сбываются. Пусть не сразу, а через время. Я знаю, что все у тебя будет хорошо, – не поворачивая голову в мою сторону, но явно обращаясь ко мне, проговорила она. И мне очень захотелось ей поверить. Несмотря на то, что думать о детях я запретила себе давно.

Кристина надавила на газ, отчего я немного дернулась назад. Так я поступаю и в жизни – всегда двигаюсь по инерции.

18

В субботу я проснулся рано, когда солнце еще протягивало ко мне робкие лучи сквозь приоткрытые жалюзи и слепило глаза. Вчерашний разговор с Олей не выходил из головы. Неужели у неё кто-то есть? Зачем же тогда она придумывает все эти истории про Милу? Из ревности? Или из вредности?

Я включил чайник, достал из холодильника яйца, хлеб, масло, сыр для бутербродов. Пока закипала вода, я заглянул к Оле в комнату. Она спала, свернувшись калачиком, обнимала рукой подушку. Как когда-то меня. Или кого-то ещё. Эта мысль не давала мне покоя, я снова начинал злиться на Олю и ее молчание. В конце концов, я не сканер и не телепат, чтобы читать ее мысли. Мне хочется нормального, человеческого общения. Я должен знать, что происходит с ней.

Я вернулся на кухню, разбил в сковороду яйца, налил чай в кружку, собрался намазать на хлеб масло, как зазвонил телефон.

– Мила? Что случилось?

В ответ услышал только всхлипывания и неразборчивый шум. Она рыдала в трубку, не в силах сказать ни слова.

– Я…мне…Тёмааа…

– С тобой все в порядке, где ты? – мне показалось, что от моего крика проснулась Оля.

– Артём, приезжай, пожалуйста, я ушла от мужа…

Ее слова выплеснулись на меня, как ушат холодной воды. Мила назвала адрес, полчаса езды на такси, и я буду у нее. Я переложил яичницу в тарелку, прикрыл крышкой – пусть сохраниться тепло для Оли. Позавтракать я уже не успевал. Нужно было срочно выезжать к Миле, случилось что-то серьезное. Я беспокоился за неё не на шутку, что же могло произойти? Решения о разводе не принимаются так быстро. По крайней мере, мы с Олей тянем с этим уже два года.

Я вызвал такси, осторожно прикрыл за собой дверь, чтобы не попадаться на глаза Оле, и вышел на улицу. С крыш стекали капли крошечных ночных сосулек, снег подтаял и переливался на солнце, словно новенький хрусталь.

Минут через пять во двор въехала машина. Не успел я в нее сесть, как телефон завибрировал – звонила Оля. Говорить, что я уехал к Миле, мне не хотелось. Ни к чему расстраивать ее и осложнять наши и без того натянутые отношения. Я решил написать смс-сообщение, соврал, что уехал по делам, буду поздно. Лишние вопросы сейчас мне были не нужны.

Мила встретила меня у подъезда, сидя на чемодане и держа в руках огромную сумку. Она продолжала плакать, растирая ладошкой тушь по лицу. Ее огромные глаза, казалось, стали еще больше, наполнились отчаянием и болью. Я отметил про себя, что даже в такой трудной жизненной ситуации Мила успела накраситься, в отличие от Оли, которая никогда не пользовалась косметикой даже в обычные дни.

– Что случилось… – я подбежал к ней, не зная, что делать дальше и как реагировать на случившееся.

– Артём, он…предал меня! Я нашла у него в телефоне переписку с любовницей! Представляешь? А потом. Потом открыла галерею, а там… Фотки, где они голые! Они… Они лежали в обнимку на нашей кровати. И не один раз. Он изменял мне! – Мила то и дело прерывисто хватала ртом воздух, задыхалась от обиды и боли, огромные слезы одна за одной скатывались по щекам и скрывались где-то в области шеи, в шелковом красном платке. – Я не могу это пережить, такой обман…Я любила его, а он…вот так со мной…Хорошо, что ты приехал… Я не знала, что мне делать. Еще и вещи такие тяжелые… Поможешь мне их перевести к сестре?

– Да, конечно.

Я был шокирован ее словами. События развивались так стремительно, что напоминали плохо срежиссированный сценарий. Я взял в одну руку чемодан, в другую сумку. Мила тихонько пошла сзади, постоянно всхлипывая. Мы направлялись к парковке.

– Поедем на его машине. Потом заберет, если захочет. – Сказала Мила и села за руль. – Извини, что выдернула тебя в выходной из дома… Просто ты единственный, кто меня понимает. А мне сейчас нужна поддержка, как никогда.

Сестра Милы жила за городом. Через полчаса молчаливой езды по трассе, изредка прерывавшейся тяжелыми вздохами Милы, мы свернули на деревенскую просеку. Из вполне устоявшихся реалий, мы въехали в неизвестность. Кто знает, что ждет нас за следующим поворотом судьбы?

19

Дорога извивалась змейкой, виражи были один круче другого. Иногда мы налетали на ямы и подпрыгивали вверх. На одном из поворотов Мила резко съехала на обочину и затормозила. Тяжело вздохнув, она повернула свое заплаканное лицо ко мне и произнесла:

– Тём, я должна тебе рассказать всё как есть. Ты мой друг, и ты очень мне помог. Я хочу, чтобы ты знал: так как ты, ко мне никто и никогда не относился. Ты очень заботливый. Мне хочется с тобой тоже быть честной. Знаешь… меня ведь зовут не Мила.

Её слова разделили мои чувства на несколько частей: я был польщен, я был обескуражен, я был удивлён. Впервые она решилась со мной на откровенность. Доверие – один из главных компонентов здоровых отношений, без него нет ни дружбы, ни любви, ни счастья. Значит, для Милы я, действительно, был важным человеком в жизни. Со мной считались и признавали своим.

– Подожди, что ты имеешь в виду? – фраза про имя заинтересовала меня.