Игра мудрецов

Хозяйка секретов

Из-за дерева вышла девушка в мешковатых штанах и рваной куртке. На поясе у нее висели три кроличьи тушки, а в руках был лук со стрелой и крепко натянутой тетивой. Генри с одного взгляда определил: этот лук не сравнить с теми, какие он видел у посланников из дворца и охотников из Хейверхилла. Он походил на те, что вырезали они с отцом: новый, удобный. Стрела была с ровным, аккуратным оперением – такая полетит точно в цель. Генри сжал зубы. Радость при виде хорошо сделанной вещи тут же потухла, когда внутри проснулся огонь.

Эдвард, впрочем, опасности не оценил – вид у него был скорее раздраженный, чем испуганный. Он поднялся и выдернул стрелу из украшения на плече – на острие остались обрывки золотых ниток.

– Милая девушка, ну и странные у вас тут способы приветствия, – снисходительно проговорил он. – Что это за деревня, где женщины охотятся и носят мужскую одежду? Пожалуй, мне лучше проехать мимо.

Он обернулся к Генри, будто надеялся, что тот разделит его недовольство, – и, приглядевшись к его лицу, вздрогнул.

– Беги отсюда, – совсем другим голосом сказал девушке Эдвард. – Ты не понимаешь, что делаешь. Он опасен, может броситься и…

Девушка фыркнула и слегка опустила лук. Речь ее не впечатлила и, обернувшись снова, Эдвард увидел почему. Генри за это время успел отстегнуть от пояса меч, положить его на землю и лечь рядом, глядя в небо и мерно дыша.

В голове стучали знакомые приказы: «сними перчатки», «убей», «забери чужие силы», – но он не собирался слушать.

– Она же просто женщина, – растерялся Эдвард. – Ты что, испугался женщины?

– Не вижу разницы, у кого в руках оружие – у женщины или у мужчины, – с усилием произнес Генри.

У него было чувство, будто рот ему залепило смолой. Огонь не хотел разговоров. Он хотел действий.

– Слуга у вас не слишком храбрый, – насмешливо проговорила девушка. – А теперь идите за мной. Наш старейшина разберется, что с вами делать.

– Да, конечно, уже бегу. Когда ты узнаешь, кто я, будешь умолять меня простить тебя, дуреху, за неуважение, – бросил Эдвард. – Я сын короля, и тебе крупно повезло. Честь видеть меня своими глазами выпадает не каждому.

Восхищенного вопля, которого он ждал, не последовало.

– И правда повезло, – невозмутимо ответила она. – Раз ты сынок короля, тот кучу денег отвалит, чтобы тебя вернуть. Хоть чем-то отыграемся за то, что он отбирает у нас пятую часть заработка.

– Пятую? Налог с жителей составляет десять процентов, это каждый знает! – возмутился Эдвард. – Все, мне это надоело. Тебе повезло, что я всего лишь еду своей дорогой, а то я бы велел твоим родителям поучить тебя хорошим манерам.

– Вот этой дорогой к нам никто еще не приезжал. – Девушка кивнула на лабиринт. – Подозрительно. Ну да ладно, об этом пусть у старейшины голова болит.

Эдвард с видом человека, утомленного чужой глупостью, собирался уже сесть в седло, но следующая фраза девушки его остановила.

– Сядешь на коня, и ему конец. Я не промахнусь, не сомневайся.

– Так и будешь лежать? – прошипел Эдвард, оборачиваясь к Генри.

Тот кивнул. Самого себя он боялся куда больше, чем охотницу. А потом ему в голову пришла великолепная мысль, от которой жар наконец отступил.

– У тебя дар охотницы, верно? Проснулся в последние три недели.

Она хохотнула.

– Вы что, тоже с ума сошли? Никаких даров не бывает.

– Почему «тоже»? – спросил Генри.

– Хватит болтать, – выплюнула она, и лицо ее скривилось от злости. – Все просто: либо идете со мной, либо я вас убью. Я безумная, мне терять нечего.

Генри поднялся, взял под уздцы притихшего Снежка и зашагал вперед.

– Куда? – рявкнул Эдвард. – Ты что, будешь слушать угрозы девчонки?

– У тебя что-то не то с чувством опасности, – устало пробормотал Генри. Он взял себя в руки с таким трудом, что вымотался, как после долгого бега. – Она не шутит. Если будешь дальше ее раздражать, она выстрелит.

– Слуга вам дело говорит, – сказала девушка. – Шагайте, ваше высочество.

Еще минуту Эдвард стоял на месте, расправив плечи и вскинув голову, будто всерьез ждал, что от его впечатляющего вида девушка передумает. Когда этого не произошло, он мрачно взял коня за поводья.

– Как только в твоей деревне узнают, кто я такой, они в ногах у меня будут валяться, – предупредил он.

Но по его голосу Генри сразу понял: Эдвард уже и сам начал в этом сомневаться.

Вскоре справа от дороги замелькали крыши темных, будто разбухших от сырости и времени домишек. Кажется, этим путем никто сюда и правда не ходил, не было даже тропинки от дороги к деревне. Шагая по опавшей хвое, Генри часто косился на девушку и видел: чем ближе деревня, тем мрачнее становится ее лицо. Как только они вышли на покрытую весенней грязью улицу, Генри узнал почему.

– Глядите-ка, чокнутая Марта нашла себе дружков! – хохотнул парень, копавшийся в огороде перед домом.

Ничего себе дичь! – подхватила женщина, которая развешивала покрытое заплатами белье. – Эй, Марта, поделишься? Зачем дурнушке такие шикарные кавалеры?

Она подмигнула Эдварду, и тот гневно отвернулся.

– Эй, Марта, продай кроликов! – крикнул мужчина, сидевший на крыльце своей лачуги. – Надеюсь, то, что их поймала ты, на вкусе не отразится!

Марта подошла к нему, не сводя глаз с Эдварда и всем своим видом показывая, что если тот решит сбежать – пожалеет. Она убрала стрелу в колчан и положила кроличьи тушки на крыльцо, а мужчина пошарил в кармане и достал несколько монеток. Марта протянула за ними руку, но мужчина бросил их ей под ноги.

Щеки у нее немедленно налились красным, но она молча собрала монеты и сунула в карман куртки.

– А почему они называют тебя сумасшедшей? – не выдержал Генри.

– Не заметно? – зло спросила Марта, снова доставая из колчана стрелу.

– Была нормальная девушка, дочь потомственной прачки, – ответил мужчина, придирчиво разглядывая кроликов. – А пару недель назад переоделась в мужской наряд, сама сделала лук и стала по лесам бегать. Говорит, так охотиться захотела, что спать не могла. Слышали когда-нибудь такую ерунду?

– Не в юбке же ей зверей ловить, – пожал плечами Генри. – Наверняка это неудобно.

Марта посмотрела на него так, будто ничего прекраснее в жизни не слышала. Лицо у нее было бледное, измученное, и Генри внезапно заметил кое-что странное. Все остальные на этой улице выглядели так же – словно долго болели. Он хотел уже спросить, что с ними, но Марта угрожающе ткнула луком в его сторону, и он предпочел молча направиться туда, куда она указывала.

Через пять минут они оказались на грязной, заваленной мусором площади. Посреди нее высилось дерево в блекло-зеленом мареве распускающихся листьев, под ним вяло, будто через силу, играли дети. Когда Марта прошла мимо них, один швырнул в нее ореховой скорлупой, но она, не оглядываясь, направилась к темно-красному двухэтажному дому, перед которым толпились человек тридцать.

На крыльце стоял смуглый парень в оранжевой куртке с ветхими кружевами. Генри уже понял, что у людей яркая и старая одежда – признак богатства и власти. Так и оказалось: мускулистый седой человек, стоявший перед парнем, кланялся ему, как старшему.

Все, кто стоял рядом, были так увлечены разговором на крыльце, что на новоприбывших и внимания не обратили.

– Эй, Лиам, что тут творится? – пронзительно крикнула Марта.

Парень подскочил. У него были крупные руки, сильные плечи – и все равно он казался совершенно больным. Даже Эдвард, который всю жизнь не выходил из дворца, а позавчера едва не протянул ноги, выглядел лучше.