Дарители: Дар огня. Короли будущего. Игра мудрецов. Земля забытых. Сердце бури

Он быстро закинул остатки в рот, зевнул и прислонился головой к стене дома.

– Сивард на своем пути прошел семь испытаний, – опять затянул старик. – Барс хочет, чтобы ты сделал то же самое. Он передал тебе подсказку, как найти место первого испытания. Все просто: пройдешь все семь и узнаешь, где спрятано Сердце. Достанешь его из тайника, и оно снова будет светить для всех. Вот подсказка, запоминай: «Дом тебе укажет путь. Чтобы поиск продолжать, надо головой рискнуть: здесь ее легко сломать».

– Чего?

Тис пожал плечами и зевнул.

– Такие вещи только люди умели отгадывать, а я просто волшебник. Но я уверен, ты справишься.

Генри поставил свою кружку на скамейку и встал с чувством странного, незнакомого сожаления. Пора было со всем этим заканчивать. Старик, кажется, принимал всю эту историю слишком близко к сердцу и оставлять его в покое не собирался.

– Слушайте, вы сказали, что вернете меня назад, когда мы поговорим. Я вас послушал, а теперь хочу обратно в лес.

– Подожди, я же тебе все объяснил! Ты будешь новым Сивардом, Генри. Это огромная честь, и, раз Барс тебя выбрал, ты должен идти.

– С чего? Это все как-то глупо.

– Спасти свою землю от убожества и разрушения – глупо? Что ты за парень такой! – Тис ударил себя по коленям. – Да любой в твоем возрасте мечтает совершить подвиг, тебе этот подвиг на блюдечке приносят, и ты отказываешься? Отличного героя Барс выбрал! Я начинаю думать: может, он тоже за эти триста лет с ума сошел? А ну стой, куда пошел? Сядь обратно. Сам знаешь – от меня не сбежишь.

Генри крепче сжал на плече лук и наклонил вперед голову, как лоси перед атакой, но Тис вдруг засмеялся:

– Тебе кажется, что у тебя угрожающий вид? Позволь разочаровать, дитя мое, – ты один из наименее страшных людей, каких я встречал за свою долгую жизнь. И знаешь что? – Тис шагнул ближе. – В глубине души ты не хочешь отсюда уходить. Я все уже понял: с тобой случилось что-то плохое, и после этого ты боишься людей. Но все дело в том, что на самом деле они тебе нравятся.

– Неправда.

– Правда, Генри. А теперь сядь на эту уродливую, криво сколоченную скамейку. Вот раньше были скамейки! – Тис зевнул, голос его стал совсем смазанным, сонным. – Мы будем тут сидеть, пока ты не согласишься идти в поход.

– Я не соглашусь, – огрызнулся Генри, но Тис посмотрел на него так, что он сел.

– Люди в среднем живут по семьдесят лет, а волшебники дотягивают и до тысячи. Кажется, я знаю, кто сдастся первым.

Генри отвернулся от старика и уставился на беспокойную, ни на секунду не останавливающуюся толпу. Хуже всего было то, что старик был прав: ему тут нравилось. Но почему тот никак не может объяснить, чего ему на самом деле надо? Генри повернулся, чтобы спросить еще раз, и понял, что старик спит, прислонившись затылком к стене.

Может, разбудить и послушать его странную историю еще раз? Но скоро закат, отец будет ждать его с охоты. Если он успеет уйти достаточно далеко, старик, может, его и не найдет. На секунду Генри почувствовал острую, непонятную грусть и, чтобы не думать о ней, встал и, засунув руки в карманы, пошел прочь.

Глава 2

Человек с железным лицом

Пять минут спустя Генри стоял посреди площади, вертя головой, как сова, высматривающая мышь. Оказалось, сюда ведет далеко не одна улица, их много – и по какой ему идти, чтобы попасть домой? Все одинаковые. Люди толкали его на ходу, и он никак не мог сосредоточиться, к тому же ему по-прежнему казалось, что за ним наблюдают, но, сколько он ни оглядывался, человека в железной маске больше не видел.

– …Не нужны нам тут посланники! Пожалуйста, мистер Прайд, как доброго человека вас прошу – не надо вызывать! – сказал один прохожий другому.

Генри замер: у обоих прохожих правая рука была на перевязи.

– Я же отличное решение предлагаю! – продолжал толстяк в маске кабана. – Мы просто всей деревней соберемся и убьем его, а вы уедете отсюда и сделаете вид, что не приезжали. Если посланников вызовете, вы подумайте, какой удар для доброго имени нашей деревни! Нас на все королевство ославят!

Генри пошел за ними, стараясь держаться у толстяка за плечом. Это как на охоте: когда видишь дичь, больше ни на что отвлекаться нельзя.

– Никто никого убивать не будет, – сердито сказал кудрявый человек в маске оленя. – Его надо отвезти во дворец. Как вы не понимаете – даже если он и есть тот самый, нельзя же убивать только за это! Он ведь никому зла не сделал, к тому же он единственный человек в королевстве, у которого, по непонятной пока причине, есть дар – пусть плохой, но…

– Да он же взбесился! Он нас чуть не убил!

– О нет. Слушайте, я уже говорил: раны чистые, аккуратные, даже крови было мало. Стрела не попала ни в мышцы, ни в кость, вошла неглубоко. И главное: у нас обоих раны совершенно одинаковые. Вы понимаете, что это значит?

– Что он бешеная зверюга, которая за три секунды чуть не прикончила сразу двоих?

– Нет. То, что он отличный стрелок. Если б он хотел нас убить, он бы убил. Я мог поговорить с ним, все выяснить по-человечески, а повел себя, как последний болван, и упустил шанс. Надо было слушать Джетта.

Толстяк неспокойно, натянуто рассмеялся:

– Это кто? Грязное, хромое отродье, которое требует с меня три медяка за ущерб, нанесенный его полудохлой кляче?

– Слушайте. – Кудрявый остановился так резко, что Генри едва не влетел в него, но вовремя сделал вид, что разглядывает какой-то прилавок. Оказалось, спрятаться в толпе куда легче, чем он думал. – Я знаю, что вы попрятали почтовых птиц со всей деревни.

– Не нужны нам тут посланники, – вкрадчивым, будто размякшим голосом сказал толстяк. – Вы чего, не понимаете? Мы десять лет от королевского совета скрывали, что этот нелюдь тут обитает. Они наверняка меня за это с поста старейшины сместят. Давайте так сделаем: я вам дам пять фунтов лучшей оленины, а вы уедете и забудете про нас.

– Да вы что?

– Десять фунтов.

– Как вам такое в голову пришло?

– Понимаю. Пятнадцать.

– Послушайте, Йенс, я не отступлюсь.

– Ясно. Простите. Двадцать пять фунтов и шапку из северной лисы.

– Да наплевать мне на вашу оленину! – рявкнул кудрявый так, что люди вокруг начали оборачиваться. – Мне надо найти юношу и камни! Где, кстати, ваш племянник, которого вы послали за ларцом с камнями?

– Господин посланник, малец говорит, пока он прибежал, там уже не было никакого ларца. Точно вам говорю: ваш ящичек или рыжий калека к рукам прибрал, или нелюдь.

Кудрявый еле слышно застонал:

– Говорил же он мне – держать камни крепче! Какой же я идиот. Так, я в последний раз спрашиваю: вы мне дадите почтовых птиц, чтобы вызвать отряд?

– Нет, господин посланник. И лучше б вам согласиться на оленину, честное слово. – Теперь толстяк говорил совсем тихо, Генри едва различал слова. – Вы ведь далеко на севере, и совсем один, а нас – целая деревня. Нам надо, чтобы все шито-крыто было, понимаете? Мы все вместе соберемся завтра утром и прикончим нелюдя, и папаша его ничего нам не сделает! Парень сам нарушил условия сделки, напал на людей. Сейчас зима, тело мы спрячем, и даже если вы потом вызовете своих, никто в вашу историю не поверит. А до этого, мой вам совет: веселитесь, наслаждайтесь праздником и не думайте об этой истории.

– Вы мне что, угрожаете?

– Я дружески предупреждаю. Вы ведь такой молодой. Вам надо домой, к семье, живым и невредимым. А оленина хорошая. – Толстяк наклонился ближе к его уху: – Пожалеете, если не возьмете.

Кудрявый собирался что-то ответить и вдруг вскинул голову, как зверь, который почуял добычу. Генри уже приготовился прятаться, но кудрявый повернулся совсем в другую сторону.

– Что это за звук?

– А, это, – с облегчением махнул рукой толстяк. – Это у нас старинный предмет на ярмарке разыгрывают. Хотите посмотреть?