Дарители: Дар огня. Короли будущего. Игра мудрецов. Земля забытых. Сердце бури

– Почему никто не бежит? – тихо спросил Сван.

– Некому бежать. Освальд всех забрал с собой. Не думаю, что нашелся хоть кто-то, кто не принял его предложение. А когда дома сгорят, его люди сгребут пепел, и из этого пепла он приготовит напиток. Он будет ходить от деревни к деревне, пока не соберет армию и не вернет себе трон. Я не понимаю одного: как он узнал, что я здесь?

– Да не знал он! – злым, перепуганным голосом сказал Джетт. – Просто идет по всем деревням подряд.

– Он смотрел на меня. Он хотел, чтобы я увидел, как он силен.

– А знаешь что, чудище? Меня пугает, как хорошо ты понимаешь этого урода с железным ведром на голове, – огрызнулся Хью. – Но что уж тут непонятного: говорят, рыбак рыбака издалека видит.

Генри посмотрел на Хью – и под этим взглядом тот втянул голову в плечи.

– Не смотри на меня так, будто хочешь мне в горло вцепиться.

Генри моргнул и отвел взгляд. Он не с Освальдом, он сам отказался с ним идти. И какой недостаток в том, что он хорошо понимает ход его мыслей? Освальд тоже хороший охотник, вот в чем дело.

– Мы договорились, что разойдемся, когда получим подсказку, – ровным голосом сказал Генри, глядя, как разгорается пламя, перекидывается с одного дома на другой. Старая древесина хорошо горит. – Я вас не задерживаю.

– Ну нет, чудище, и не мечтай. Вместе пойдем. Девчонка-то одна, которая дорогу знает!

– Это чудище твою шкуру два раза спасло, неблагодарная ты скотина, – проговорил Джетт тихим, но таким взбешенным голосом, что все обернулись. – У него имя есть, кстати. Если уж вы за нами тащитесь, хоть ведите себя как нормальные люди.

И пока Хью, пыхтя от возмущения, думал, что на это ответить, девушка написала на табличке: «Агата».

А, ну конечно, у людей принято называть свои имена.

– Генри, – нехотя сказал он. – Это Джетт, Сван и Хью.

Тут Сван подошел к нему и вдруг обхватил одной рукой. Генри дернулся, но Сван не пытался его повалить, только стоял, упираясь лицом в его плечо. Потом отошел.

– Мы друзья, да? – жалобно сказал он. – И мы всех-всех спасем.

Генри моргнул. Все смотрели на него, как будто он должен был что-то сказать, но он понятия не имел что.

– Надо идти, – пробормотал он наконец, глядя на деревню. Черные остовы домов теперь были едва заметны сквозь пламя. – Все, кто хочет, могут идти со мной. Агата, показывай дорогу.

Чем глубже они заходили в рощу белых деревьев, тем слабее становился привкус гари в воздухе. Скоро вокруг пахло только талым снегом и слежавшимися прошлогодними листьями.

– Эй, чудик. – Джетт подошел к нему и, бледно улыбнувшись, ткнул его локтем в бок. Генри проследил за его движением, но в ответ не ударил. Это, кажется, не был жест нападения, люди вообще все время хлопали и тыкали друг друга, хотя зачем, он понять не мог. – У тебя теперь вроде как тоже отряд, да?

– Это плохо? – уточнил Генри.

– Ну, у тебя команда худших неудачников в истории, а так – отлично.

– Сивард был один. И стал героем.

– Ты и так станешь героем.

Генри нахмурился.

– С чего ты взял? У меня же… – Он коротко дернул руками.

Джетт долго смотрел на него, открывая и закрывая рот, будто раздумывал, отвечать или нет, и наконец сказал:

– Да плевать на это. Знаешь, приятель, ты лучший человек из всех, кого я встречал. Ну, после моей мамы, ясное дело. – Он коротко хлопнул Генри по плечу и отошел. – Эй, толстяк! Чего ты опять ревешь-то? Серьезно, как в тебе столько слез помещается?

Джетт пошел к Свану, а Генри на секунду остановился. Он чувствовал что-то странное, незнакомое, похожее на торжество от удачной охоты, но такой силы, будто сейчас разорвет изнутри. Он зашагал дальше и запоздало почувствовал, что улыбается.

Глава 9

Дом всех вещей

Иногда люди ведут себя непонятно – это Генри уже давно понял.

– Ты небось замерзла? – в который раз начал Джетт. – Хочешь мою куртку взять? Нет? Ладно. Будешь пирог, у меня как раз один остался? Тоже нет? Да что такое!

Агата ускорила шаг, но Джетт каким-то удивительным образом опять ее догнал. Этот странный ритуал Генри наблюдал второй час.

– А расскажи, с чего тебе вообще пришло в голову держать такую лавку? Странное занятие для девчонки! Слушай, да ладно, не молчи, хоть таблички поднимай! Эй, да не иди ты так быстро! Хочешь, я тебе на гармошке поиграю?

Увидев гармошку, Агата издала бессвязный радостный вопль, вырвала ее и взбудораженно начала рассматривать, но потом будто вспомнила про то, что Джетт все еще идет рядом, и хмуро сунула гармошку ему в руку.

– Можно мне подудеть? – догоняя их, спросил Сван.

– Я никому не разрешаю слюнявить мою гармошку. Но ты, красотка, играй сколько хочешь! Уф, и как ты не устала так мчаться?

Она на ходу нацарапала что-то на табличке, сунула ее Джетту, и все вытянули шеи, чтобы тоже прочесть: «Держись от меня подальше. Подойдешь ближе чем на три шага, ударю. Я серьезно».

– Зачем быть такой грубой? – растерялся Джетт. – Я же по-дружески!

– У, замарашка тебя отшила, – пропел Хью. – Слушай, милочка, если захочешь кавалера побогаче и не уродца, я, так и быть, готов.

Агата тихо застонала и пошла дальше.

– Не то чтобы мне была нужна такая замызганная девчонка, но поверь, рыжий, чтобы посмотреть, как у тебя лицо вытянется, я готов. Ты в зеркало-то давно на себя смотрел?

– А знаешь что? Мне надоело, – сказал Джетт и сделал то, что, по мнению Генри, стоило сделать уже давно: вцепившись в Хью, повалил его на землю и начал колотить.

Хью завопил и дал сдачи, и они покатились по грязной земле. Преимуществ ни у кого не было: драться не умели оба. Джетт был слабее, но зато наконец разозлился по-настоящему.

Генри прислонился к дереву, ожидая, пока они закончат. Сван, к счастью, лезть не стал: следил издалека и иногда дергался вперед, будто хотел поучаствовать, но не решался. Агата, издав гортанный протестующий звук, подскочила к Генри, нацарапала что-то на табличке и сунула ему под нос: «Разними их».

– Зачем? – не понял Генри. – У любых зверей драка – честный способ выяснить, кто сильнее. Они для тебя дерутся. Ты же выберешь того, кто победит, так?

Агата уставилась на него таким взглядом, что он на секунду растерялся.

– Что, у людей разве не так?

Она помотала головой, будто ушам своим не могла поверить. Потом на секунду прижала ко лбу руку и опять начала писать на табличке: «Тебе можно быть странным. Но зачем ты набрал этих идиотов?»