Дарители: Дар огня. Короли будущего. Игра мудрецов. Земля забытых. Сердце бури

– Ха! Так я и думал! – проворчал Хью. – Ну-ка, дай я попробую.

Он взял шкатулку и с торжествующей улыбкой попытался открыть.

Ничего.

Потом попробовали Джетт, Сван и Агата. Шкатулка по-прежнему была наглухо закрыта.

– Может, присохла? – растерянно спросил Хью.

Но Пал только покачал головой. Почки у него на ветках росли с каждой минутой, за время разговора половина уже превратилась в зеленые листья.

– Если она не открывается, значит, еще не время. Сохрани ее, Генри. Она тебя еще выручит. А теперь возьми второй подарок. Он и есть подсказка.

Пал достал – опять словно бы из ниоткуда – большой лист старой бумаги. Генри не сразу понял, что это, но четверо у него за спиной застонали от восторга.

– Карта! Настоящая старинная карта королевства, я такую один раз видел у посланников! – выдохнул Джетт.

И Генри наконец сообразил – на старом подробном рисунке тонкими черными линиями были изображены поля, горы, реки, написаны названия городов и деревень.

– Прикоснись к ней голой рукой, – велел Пал. – Не бойся: она не сгорит.

Генри стянул перчатку и нерешительно тронул край карты.

В ту же секунду на ней загорелись три огонька: первый рядом с изображением башни загадок, второй – посреди леса, обведенного снежинками, а третий – над тщательно прорисованным домом, напоминающим тот, на крыльце которого они сейчас стояли. Потом рядом с каждым из огоньков проступило по одному слову: «Храбрость», «Стойкость» и «Смекалка» – и Генри понял.

– Огни – это те испытания, которые мы уже прошли, – пробормотал он, разглядывая карту.

Больше всего поразило его то, что все три огонька теснились на небольшой части карты, в левом верхнем углу, а под ними тянулось огромное королевство – сотни незнакомых названий и мест.

– Именно так. А еще они указывают, какое из качеств в этих испытаниях проверялось, – сказал Пал. Судя по голосу, он был доволен тем, какое впечатление произвел его подарок. – А теперь посмотри ниже.

Четвертый огонек – совсем бледный и без подписи – горел к юго-востоку от Дома всех вещей, совсем недалеко, наверное, меньше дня пути. Рисунка там не было, огонек был просто окружен волнистой линией, будто находился посреди грозовой тучи.

– Первые три испытания нужно искать, к остальным можно просто идти по карте – вы и так уже доказали свою способность не заблудиться на пути к цели. Шестой огонек укажет место, где спрятано Сердце. Седьмое испытание будет в том же самом месте. А вот мой третий подарок. Генри, ты знаешь, что это?

В руке у Пала была фигурка из светлого дерева, похожая на башню. На верхушке у нее был зубчатый ободок, вроде того, что красовался сейчас на голове у Пала.

Генри хотел было покачать головой, но Агата сунула ему под нос табличку, на которой было написано одно слово: «Ферзь».

– Агата права, – кивнул Пал. – Ваши предки очень любили эту игру, она называется шахматы. Фигурки черного и белого цвета – непримиримые враги, и самая сильная из них – вот эта. Триста лет все верили, что однажды появится наследник Сиварда. – Пал ловко подбросил фигурку. – И наследник разрушителя, который станет правой рукой Освальда.

Пал вытащил вторую фигурку, такую же, но из черного дерева. А потом достал маленькую пилу, похожую на лапу пилильщика, разрезал фигурки вдоль, намазал половинку каждой чем-то прозрачным, слепил вместе и протянул Генри то, что получилось.

У нового ферзя одна половина была черная, другая – белая.

– Барс мудр, – сказал Пал. – Когда пришло время продолжить игру, Барс выбрал своим воином юношу с темным даром, так необходимым Освальду. Теперь этот герой сам может выбрать, за какую сторону играть.

Пал повертел ферзя в руках – фигурка теперь казалась то белой, то черной – и отдал Генри.

– Я ведь уже выбрал, – пробормотал Генри, убирая ферзя в карман.

Пал грустно улыбнулся и качнул головой: листья тихо зашумели.

– Никто не может просто взять и перестать быть тем, кто он есть. Но ты всегда можешь выбрать, что с этим делать.

Пару секунд было так тихо, что Генри казалось: он слышит, как растут и лопаются все новые и новые почки на голове у Пала. А потом скриплер улыбнулся и раскинул руки в стороны.

– Ну а теперь можно переходить к чаепитию! Пойдемте. Вы устали, проголодались, а кто напоит чаем лучше, чем скриплеры?

И с этими словами он заспешил куда-то в глубину сада.

Там, куда он их привел, между деревьями был натянут большой кусок полосатой ткани, а под ним стоял стол. Скриплеры ловко сновали между кружками и чайниками, разливая чай, выкладывая на тарелки еду и зачем-то складывая квадраты тонкой вышитой ткани в замысловатые фигуры.

– Жила когда-то одна девушка, и у нее был дар красиво складывать салфетки. Она нас и научила, – хвастливо сказал Пал. – Смотрите, вот эта в виде кролика. Похоже, да?

Генри кивнул, глядя на маленькие разноцветные огни, которые парили вокруг. Когда один пролетел совсем близко, Генри понял: это жуки, внутри которых горит ровный, яркий свет.

– Разноцветные светляки – умные насекомые, – весело проскрипел Пал. – Раньше они были повсюду, но после потери Сердца те, которые выжили, спрятались здесь. Люди их начали ловить для освещения домов, как будто разом забыли, что они ни за что не будут светить, если не хотят. Давно не видел, чтобы они загорались все разом: сегодня добрый день. А теперь прошу, садитесь.

Все завертели головами: ничего похожего на стулья тут не было. Скриплеры схватили их за одежду, потянули к деревьям, и Генри понял: все деревья здесь были раскидистые, с удобными развилками. Забравшись в одну из них, Генри хотел спросить, как же они будут есть, если стол остался в трех шагах от них, но тут ближайшая ветка потянулась к столу, взялась за чайник и аккуратно налила чаю. А потом вручила чашку ему. Спутники Генри тоже сидели с… полными чашками в руках, а ветки деловито брали со стола тарелки с едой и протягивали всем по очереди.

– Они наши родичи, – похлопав дерево по коре, сказал Пал. Генри даже не заметил, когда он успел сесть на ветку. – И тоже любят гостей. Возьми шоколадное печенье, а то она уже пять минут ждет.

Пал кивнул на ветку, которая держала у Генри под носом тарелку с круглыми темными хлебцами, и тот нерешительно взял один. Ветка тут же поставила тарелку обратно на стол.

– Слушай, Генри, – сказал Сван с набитым ртом. Он сидел в соседней развилке, и лицо у него было такое серьезное, будто он не печенье жевал, а решал сложную задачу. – Извини, что мы за тобой гонялись. Ну, в Хейверхилле. Папа сказал: «Если кто-то родился плохим, надо, чтобы он знал свое место, и…» Но ты вроде такой же, как мы, только в перчатках. – Сван повернулся к Джетту: – А ты прости, что я тебя побил. Тогда, на постоялом дворе.

Хью пробормотал что-то неразборчивое и сделал вид, что очень занят выбором печенья, которое протягивала ему ветка. Генри растерянно кивнул ему и Свану. Синее вечернее небо было высоким и спокойным, в саду благоухало весной – влажностью, древесными почками, освободившейся землей.

– Он меня не совсем побил, – объяснил Джетт, повернувшись к Агате. Та болтала ногами, одной рукой поглаживая дерево по коре. – Строго говоря, это была честная драка, и я почти выиграл.

Агата фыркнула и покачала головой, а Джетт в ответ что-то сказал, но что, Генри уже не слышал.

У него зазвенело в ушах с такой силой, что он едва не упал с дерева. Он знал это чувство. Опасность.

Генри на секунду зажмурился, а потом поднял голову, хотел что-то сказать Палу, но тот вдруг замер, ветки на нем встопорщились, и он кубарем скатился с дерева. В следующее мгновение скриплеры побросали чайники, чашки и салфетки и бросились врассыпную.

– Что это с ними? – пробормотал Хью.

– Бегите. – Генри вдруг понял, что голос у него сел, и крикнул громче: – Бегите!

Он спрыгнул с дерева, еще не понимая, в чем дело, просто чутье, которое столько лет не давало ему погибнуть, велело бежать и прятаться. Но он не успел.

Дверь в стене, огораживающей владения скриплеров, распахнулась, и внутрь толпой повалили люди в черных доспехах.

Генри заметался, пытаясь решить, как лучше поступить. Но он думал слишком долго – пятеро людей Освальда уже бросились на него, и он сразу понял: это не деревенские жители, а умелые воины из башни. Не прошло и трех секунд, как он лежал на земле лицом вниз, чье-то колено упиралось ему в спину, а еще четверо просто сели ему на ноги и на руки – не вырвешься.

Он неудобно повернул голову, пытаясь вдохнуть сквозь забитый землей нос, и увидел, что остальных так же бросили на землю, сбежать успели только скриплеры. Светляки погасли, сад теперь казался безжизненным и темным.