– А может, ты прав? – вдруг осенило Романа, разливающего водку по тем же граненым стаканам. – Может, я сам себя накручиваю?
– Да сто пудов! Ты бы взял да прямо спросил у нее…
Что помешало Роману сразу позвонить Виктории? Задетое эго, обида, гордость… Все вместе. Он хотел в их отношениях быть ловеласом и любовником… И никак иначе… И боялся услышать, что это не так…
– Спрошу… Обязательно спрошу…
– Вот скажем я… обычный инженер, настраиваю оборудование на производстве… – принялся рассуждать Максим, – А есть у нас Варвара Андреевна, дочка хозяина, заведует производством, так влюбилась в меня. Все ходила, глазки строила. И так ко мне подкатывала и эдак. А я Аньку люблю, простую упаковщицу. Вот таки дела…
Они просидели еще около двух часов. Разговоры становились все более односложными, фразы короткими. Они снова вернулись к обсуждению производства колбас и сосисок и закончили на угрозе продовольственного кризиса в виду исчезновения коров и свиней в стране. И в этом кризисе вполне логично и даже аппетитно смотрелась колбаса из крыс. Роману удалось забыться и оторваться от мучающих его весь день заголовков. Допив последние полстакана водки, закусив его слегка заветренным сервелатом, он дошел до одной из коек и уснул, как убитый. Максим к тому времени уже похрапывал, сидя за столом.
Глава 3
Роман открыл глаза лишь потому, что его кто-то нещадно тряс. Этим кем-то был его друг Максим со взъерошенными волосами, красными глазами и смрадным запахом изо рта.
– Неважно выглядишь, – проскрежетал Роман и почувствовал, как тупая боль обволакивает его голову.
– Ты выглядишь не лучше… Меня из-за тебя выгонят с работы на хрен! Я второй отгул не брал!
– Не кричи, голова раскалывается… И пить хочется… Найдем работу, если что…
Роман присел на кровати и огляделся. Через единственное, мутное от грязи окно, солнечный свет падал на стол, который сегодня был похож на свалку жутко пахнущего мусора. Мужчина невольно поморщился от подступившего к горлу отвращения и перевел взгляд на Макса.
– Сколько время?
– Уж скоро полдень… – с грустью в голосе отозвался Максим.
– Да ты поэт, мой друг! Ну что ж, давай попьем чайку и приведем себя в порядок… У тебя тут есть где принять душ?
– Рома, ты не забыл, где находишься? Это моя дача, а не твой загородный дом! Есть душ на улице. Но он холодный еще…
– Это даже плюс…
Очередной костюм Романа потерял свой прежний свежий вид, да и лицо, по всей видимости, его потеряло. Зеркал на даче не было, и это обстоятельство освобождало мужчин от лишних переживаний по поводу своей внешности.
Без всякого опасения, Рома включил телефон. Пора было возвращаться к жизни, тем более, что сегодня в его голове мысли более-менее устаканились. На улице было по-летнему тепло. Дачный участок Максима ничем особо выдающимся не отличался. Несколько грядок, теплица, парочка клумб с астрами и гладиолусами, одна недоразвитая яблоня и пара десятков кустов земляники. Ягода как раз поспела и манила мужчину большими красными плодами.
– Красота-то какая… – невесть чему подивился Роман, ползая между кустами и собирая ягоду в пиджак, между делом, чавкая и чмокая от удовольствия.
Ту ягоду, что собрал, он решил отвести детям. Они любили всякие сладости и фрукты. Земляника у них не росла, а покупать еще было рано. Поэтому ребятишки, по мнению Романа, должны были обрадоваться.
После небольших садоводческих мероприятий, мужчина отправился в тот самый душ. Холодная вода смыла остатки похмельного синдрома и невероятно взбодрила Романа. Головная боль, конечно, не прошла. Но на этот случай у него в машине всегда валялось несколько таблеток аспирина.
Настроение сегодня кардинально отличалось от вчерашнего.
– То, с какой скоростью у тебя меняется настроение, меня даже пугает… – заметил Максим. – Знаешь, так бывает у шизофреников. Вчера он хотел умереть, сегодня он хочет заляпать какашками всю комнату…
– От шизофреника меня отличает одно – я никогда не возьму в руки какашку… – сквозь смех прогоготал Роман.
Сегодня из него прямо таки лились желания смеяться и радоваться, кормить детей ягодами, убеждать Витта в выгодности сделки, целоваться с Викторией Неспеловой… Да, определенно, она просто в него влюблена, а он влюблен в нее. И им хорошо вместе. И плевать на Леньку. И ей плевать. И ему.
Первый звонок на телефон Романа поступил от Арсения.
– Сеня, не ори! Не вздумай оскорблять меня! – взяв трубку, начал он.
– У тебя вообще голова есть на плечах? Скажи спасибо мне, а то договор с Виттом подписал бы кто-нибудь другой… – Арсений был раздражен, но, видимо, пик его злости пришелся на вчера, а сегодня Роману достались лишь остаточные явления.
– Я в тебе никогда не сомневался, друг!
– Ты второй день где-то шляешься, ты в курсе, что тебя семья потеряла? Танька звонила мне, твоя мать… Ты хоть совесть имей, предупреждай родню о своих кутежах!
– Но ты же успокоил всех, я надеюсь? – Романа сегодня абсолютно ничего не могло расстроить.
– Я сказал, что ты был вынужден уехать в командировку… Неподалеку… Надеюсь, сегодня ты вернешься.
– Вернусь… Я уже сажусь в машину и еду домой. Завтра буду на работе. Сегодня не могу, везу землянику детям… Она пропадет до вечера.
– Лыховский, ты псих!
Арсений положил трубку, а Роман, рассмеявшись в ответ, аккуратно разместил пиджак с ароматными ягодами на заднее сиденье машины, попрощался с Максимом и двинулся в путь.
– Надеюсь, завтра ты не позвонишь мне с предложением выпить ящик водки… – смотря вслед уплывающему внедорожнику Романа, сказал Максим.
***
Привыкшая скрывать от окружающих детали супружеской жизни, Татьяна чувствовала себя неловко. Наталья, зоркая от природы, убедила ее в том, что поделиться просто необходимо и что вдвоем они обязательно придумают выход.
Решив отвлечься от переживаний, она отправилась в гости к сестре, но никак не подозревала, что та мертвой хваткой вцепиться в нее с расспросами.
– Ты в зеркало себя видела? У тебя красные опухшие глаза! Кому ты басни плетешь! Что у вас стряслось, колись!
Так под грубым натиском суровой Натальи, Татьяна сдалась.
– С Ромой что-то происходит… Он не ночевал дома два дня… Арсений сказал, что он в командировке… Но… я не верю…
Татьяна вдруг вспомнила их последнюю пылкую встречу, закончившуюся таким позорным фиаско, и снова наполнилась слезами.
– Не вздумай мне тут реветь, – строго заявила Наталья и громко ударила кулаком по столу.
Ее невозможно было ослушаться, поэтому Таня просто проглотила подступившие рыдания.
– Мне кажется, у него появилась женщина…
Рассказать о гадалке Татьяна не могла. Такую постыдную глупость необходимо было пронести тайной сквозь всю оставшуюся жизнь.
– Ой, нашла из-за чего рыдать! Ты Ромку своего видела? На него столько баб в очереди, не счесть!
Наталья встала из-за стола и принялась ставить на стол чайные приборы, печенюшки и конфеты.