Сердце тени

– Прости. – Хотелось верить, что монстр все понимает. – Ты не виноват… По крайней мере, в этом.

Заперев дверь изнутри на замок с комичной ручкой в форме кабаньей головы, мисс Варлоу вернулась к изучению найденного листа.

* * *

Как ни противно, но открыть глаза пришлось. Дурная привычка спать в кабинете немедленно дала о себе знать: шея порядком затекла и теперь раздражающе ныла. Стопка неподписанных бумаг на столе росла с астрономической скоростью.

– Что ты тут делаешь? – вопрос, адресованный куда-то за спину, утонул в темноте.

– А разве мне запрещено время от времени навещать свою пару? – Тень отделилась от стены и подплыла ближе. – Опять играешь в игры, Джулс?

– Возможно… – Взгляд уперся в крошечную склянку из прозрачного красного стекла под белой крышечкой. – Если бы не мои «игры», мы бы с тобой давно были по ту сторону Печати, как остальные.

– Мы? Едва ли! Скорее уж, как Фолия… – Тонкие руки в черных перчатках мягко легли на плечи.

Джулиус Коллоу и Леди Воденбран знали друг друга без малого семь веков. Слишком близко и слишком долго. Иной раз казалось, что эта женщина понимает его без слов, являя чудеса проницательности. Одно время подобное положение вещей даже пугало.

– Оставь девочку в покое сразу. – Тень осторожно потеснила чернильницу и заняла место последней. – Реконструкторы не в восторге от ее пробуждения. Почему?

– То, что тебе позволено шпионить в свое удовольствие, еще не дает права задавать вопросы. – Коллоу бесцеремонно смахнул собеседницу со стола. – Если бы я сам располагал этой информацией, все было бы по-другому.

– Не понимаю, – судя по интонации, Тень нахмурилась.

– А ты поверь. – Захотелось взять красную склянку и покрутить в пальцах.

– Я всегда тебе верила.

Женщина бесшумно заскользила к выходу. Чего ожидать дальше, если день уже начался с крайне странного визита?

– Оставь девочку, – повторила Тень на пороге и скрылась за тяжелыми дверьми.

– Нет, – грустно покачал головой он. – А вот за напоминание про Фолию спасибо.

Корникс почти никогда не снимала маски. Только вот Сэр Коллоу прекрасно помнил ее лицо: недовольные дуги бровей, острый длинный нос и глубокие черные глаза. Эта Тень была первым человеком в его жизни. Осторожная и хитрая, она много раз спасала от неприятностей их обоих, ничего не требуя взамен.

Джулиус поднялся на ноги и нехотя влез в опостылевший серый плащ. Предстоял долгий путь, и чтоб не терять времени даром, следовало собрать в чемоданчик бумаги, откладывать рассмотрение которых просто нельзя. Он аккуратно закупорил чернильницу и проверил перо, прекрасно понимая, что непременно забудет что-нибудь. Взгляд снова уперся в красную склянку…

На этот раз Сэр Коллоу не отказал себе в удовольствии и осторожно, словно реликвию, поднял ее со стола. Он без колебаний сунул крошечный пузырек в карман брюк. На пальцах остался едва уловимый сладковато-терпкий запах.

Сейчас как никогда нужен был совет, а кто способен дать его, если не Танцор?

Забавно, но так странно получилось, что тот самый единственный советчик и старший товарищ находится в клинике для умалишенных под строгим контролем без надежды на выздоровление.

Год от года, век от века Фолия только сильнее выживала из ума. В глубине души он боялся однажды увидеть «тело», бессмысленно пускающее пузыри слюны.

Шагая по пустому коридору, Сэр Коллоу вслушивался в мерное цоканье своих подкованных сапог. Из вестибюля резиденции Танцоров сегодня дорога вела на маленький серый пляж, зажатый между влажными скалами.

– Мерзость! – Сапоги утопали в сыром песке, а неприветливый соленый ветер трепал полы плаща.

– Позвольте не согласиться, Сэр. – Привратник висел в воздухе в нескольких метрах над землей и явно наслаждался обстановкой.

– Кому как… – буркнул себе под нос Джулиус, поднимая ворот. – Не одолжишь шарф?

– Ваши шутки злые, Сэр, – равнодушно заметил тот.

Коллоу пожал плечами и, призвав Маску, оттолкнулся от земли. В хлопанье плаща и свисте ветра в ушах терялись даже собственные мысли. Одно и то же желание каждый раз: закрыть глаза и раствориться во всем этом без остатка, сразу и навсегда. Глупое желание, кроме того, противоречащее цели: разобраться до конца.

Три пути ведет в Спрятанный город, но чтобы не привлекать к себе внимания, нужно пользоваться самым очевидным, как ни парадоксально. А что может быть проще небольшого путешествия на поезде?

Обшарпанная площадка богом забытого, потерянного среди полей полустанка стремительно приближалась. Запустение и убожество, которыми пропитался сам воздух, мгновенно бросались в глаза: облезшие лавочки с толстыми ржавыми ножками, выцветшие надписи, оставленные на побеленной стене неизвестно когда, заколоченные окошки касс – все, кроме одного.

– Поезд до… – начал было он, подходя к единственной уцелевшей кассе.

– Вызов принят. Ждите, Сэр. Через пятнадцать минут, – отрезал из темноты неприветливый голос, и окошко с неприятным скрипом закрылось.

– Спасибо и на этом.

Осталось придумать себе занятие на время ожидания. Кому только в голову пришло взять посредственного прорицателя в кассиры?

«Место отъезда можно было подобрать и поудачней», – Джулиус Коллоу устроился на лавочке, вытянув вперед свои длинные ноги в тяжелых сапогах. Теплый воздух щекотал ноздри. А если снять маску и вдохнуть щепотку гоблинской нюхательной пыли, появится возможность насладиться ненадолго задержавшимся летом.

Внезапно что-то изменилось: резкий запах дрянного алкоголя и пота нарушил зыбкую гармонию. Мгновения тянулись чудовищно медленно, любопытство и раздражение переплелись настолько, что грань между ними потерялась.

– С каким удовольствием я перерезал бы тебе горло… – Холодное лезвие обожгло шею.

– Мы оба понимаем бессмысленность этого действия. – От улыбки свело челюсть.

– Ты сделал из меня убийцу! – Лезвие в руке дрогнуло. – А я испорчу твой любимый плащ, если ты не скажешь мнеимя!

– Любое на выбор? Мужское или женское? – Джулиус Коллоу не отказал себе в удовольствии и смахнул с лица маску, благо, солнце скрылось за тучу.

Запрокинув голову, он внимательно посмотрел на своего собеседника. Собственно, этот субъект легко распознавался по запаху: хуже только дохлый кобольд.

– Имя! – упрямо повторил тот. – Я все равно его узнаю!

– Так чего тогда комедию ломаешь, мистер Неудачник? – Сдержать очередную улыбку не удалось. – Эту выходку я могу списать только на страшное горе отца, которое в принципе могу понять.

– Ничего ты не понимаешь! – Лезвие врезалось в кожу, и теплая струйка скользнула за воротник. – Ты же живой труп!.. Весь из себя чистенький и безупречный, а такие, как я, по уши в дерьме по твоей милости сидят. Все чужими руками!!

Поток брани вперемешку с отвратительной вонью накатывался новыми и новыми волнами. Вот что называется плохо сыгранная партия. Все три года Джулиус ждал чего-то подобного, но чтоб настолько не вовремя…

– Все сказал? – осведомился Сэр Коллоу, когда взбесившаяся пешка умолкла, переводя дыхание. – В любом случае, у меня нет на тебя времени, даже убить тебя некогда. Считай – повезло.

Он рывком поднялся на ноги. По груди лениво расползалось алое пятно.

– Я всегда знал, что серый не мой цвет, – упиваясь безразличием, признался Джулиус. – Скорее твой.

С этими словами Коллоу снял перепачканный плащ и швырнул в замершего за лавочкой горбатого человечка. Черная форма – гордость любого Танцора! Ослепительно серебрились знаки отличия и эмблема Ордена, и плевать на рану, на невыносимую боль… плевать!