Повороты судьбы, или Вот как бывает

– Иди ко мне, – прошептала Настя и притянула молодого человека к себе, скользя ладонями по его крепкой, гибкой и напряженной спине. Отзываясь на ее призыв, он слегка приподнялся, глубоко вдохнул, дотронулся до ее рук, затем коснулся ладонями ее ладоней. В следующий миг их пальцы крепко сплелись, и, задержав на пару секунд дыхание, Саша шумно и протяжно выдохнул, медленно завел руки Насте за голову, и она, повинуясь инстинкту, подалась к нему навстречу, а через несколько мгновений, вновь оторвавшись от земли, уже парила в безграничном пространстве вселенной…

***

Скажите, разве есть в этом мире что-то сильнее, прекраснее и неистовее, чем одномоментное сочетание трепетной, чувственной нежности и бурлящей, сметающей все границы и условности животной страсти, которые рождены естественным путем и категорически невозможны без полного, безусловного принятия друг друга и феноменальной, необъяснимой никакой продвинутой наукой, индивидуальной совместимости двух людей?

Ответ – НЕТ! И еще тысячу раз нет!.. И усомниться в этом может позволить себе только тот, кто не испытал ничего хотя бы близко похожего на подобные запредельные состояния и вызываемые ими чувства и эмоции.

***

Разгоряченные, откинув в сторону одеяло, они лежали в обнимку на узкой односпальной кровати, которая совершенно не казалась им маленькой для них двоих. Им было хорошо, тепло и уютно. Настя положила голову Сане на грудь. «Тук-тук, тук-тук, тук-тук…» – громко и ровно стучало его сердце, и девушка, затаив дыхание, прислушивалась к нему, как к чему-то сокровенному и будто намеревающемуся раскрыть ей какую-то важную тайну, но незнающему, как лучше это сделать. «Наверное, стук сердца любимого человека можно слушать так же бесконечно долго, как и шум волн», – подумалось ей тогда. Но в те, пронизанные счастьем минуты, она не могла и предположить себе, какие именно тайны хранятся в душе ее молодого человека, и какой очередной резкий поворот судьбы ожидает ее в скором времени…

Они лежали молча, погрузившись в окружающую их умиротворяющую тишину, и никто из них не решался ее нарушить… Ох уж эта лихая и волшебная пора бесшабашной юности, когда еще так мало тревог и горького, порой разъедающего сердце жизненного опыта, и так много легкости, совершенно естественной и безоценочной радости, когда, получая от жизни какой-то шанс или неожиданный приятный подарок, мы чуть ли ни с детской жадностью тут же хватаем его и используем на максимум – ровно настолько, сколько способны унести и переварить, а  не копаемся холодным и притворным разумом, детально разбирая и анализируя всё и вся: откуда, с какой целью и почему вдруг пожаловало это счастье, что именно за всем этим стоит, есть ли подвох и какие неприятные последствия вероятней всего за ним могут вскоре последовать… Мы не напрягаем и не обижаем Жизнь своим предвзятым к ней отношением и лишними сомнениями, обкрадывая этим самих же себя, не стоим в вечной, тяжелой и бессмысленной обороне, присущей огромному  количеству «повзрослевших и посерьезнивших» с годами девочек и мальчиков, а просто всей душой радуемся тому, что есть, тому, что волшебным и необъяснимым образом иногда приходит к нам в виде дара небес. Мы фантазируем, мечтаем, строим дерзкие планы – мы просто живем и упрямо надеемся на лучшее, украдкой поджидая счастье, готовые в любой момент распахнуть перед ним настежь двери…

А в те чудесные минуты, когда Настя находилась в объятиях своего молодого человека, ее занимал только один вопрос: ей было ужасно интересно, о чем думает сейчас Санечка, но прямо спросить у него об этом девушка стеснялась. А может просто боялась первой нарушить тишину и ту едва уловимую магию, которой было заполнено пространство вокруг них. Поэтому она продолжала безмолвствовать и пусть совершенно наивно, но предельно искренне молить Бога о том, чтобы эта ночь длилась, длилась, длилась бесконечно долго и никогда не заканчивалась, а если и заканчивалась, то за ней наступали бы такие же прекрасные, наполненные до краев счастьем дни и потом все это повторялось в их жизни бессчетное количество раз. «Остановись, мгновенье, ты прекрасно…» – вдруг всплыли в ее памяти известная строки Гёте. «Да, все так, – мысленно призналась себе Настя, – и как было бы здорово заснуть сейчас вдвоем и только вдвоем, чтобы на соседней кровати никого не было, а утром вместе проснуться и вновь заняться любовью…» Но тут на улице послышались приглушенные голоса, шуршание травы под балконом и по этим звукам сразу стало понятно, что их друзья-приятели нагулялись, по всей видимости окончательно замерзли, и значит отведенное нашей паре на эту ночь время, увы, вышло.

При этом ребятам надо отдать должное: вели они себя предельно тактично, и это лишний раз подтверждало Настино предположение о том, что Саня явно находится у них в авторитете.

Затихнув на несколько секунд под окнами и не услышав никаких звуков, которые могли бы доноситься из комнаты, один из ребят, подтянувшись на перилах, тихо, чтобы не потревожить спящих в соседних номерах людей, позвал:

– Санёк, выходи, пора!.. Мы пришли.

– Все, я пойду, – шепнул Саша Насте, поцеловал ее в губы, быстро оделся, чмокнул на прощание еще раз в выглядывающее из-под одеяла плечико и, пропустив входящую в комнату Наташу, спрыгнул с балкона.

Три счастливых дня было у меня,

Было у меня с тобой.

Я их не ждала, я их не звала,

Были мне они даны судьбой…

– Крутились весь следующий день у Насти в голове слова известной песни. «И, как всегда, в тему!» – улыбалась она этим мыслям, даже не предполагая, что воспоминания об этих трех прошедших днях – таких безоблачно счастливых, сохраняться в ее памяти на долгие годы. И она будет сотни раз мысленно возвращаться к ним, бережно храня и перебирая мельчайшие подробности всего прожитого и прочувствованного ею за этот крохотный в масштабах жизни период…

Так, а что же было дальше? А дальше, как говорится, что-то пошло не так, и началось все еще накануне, когда Наташа вернулась с той своей вынужденной ночной прогулки в скверном настроении и весьма категорично заявила подруге, что больше не собирается где-то болтаться по ночам и особенно с этой компанией, пока они тут с Сашкой развлекаются. Но Настя, пребывающая в состоянии легкой эйфории, пропустила «тревожный звоночек», не предав этому эпизоду должного внимания, хотя не заметить очевидное было достаточно сложно. Факт того, что доселе скрытая и тихо дремлющая внутри Наталии нездоровая одержимость мужчинами начала постепенно прорываться наружу и явно играла против той. И Наташе, несмотря на все старания, никак не удавалось завести себя парня, а это практически выводило ее из себя, ведь приехала-то она сюда именно с этой целью, вдохновившись Настиными рассказами о том, как много здесь нормальных ребят. И с каждым днем, и с каждым часом Настя все отчетливее понимала, что Наташа откровенно и не по-доброму ей завидует. «Неприятно, конечно, но что тут поделаешь… – думала Анастасия, глядя на меняющуюся конкретно не в ту сторону Наташу, и порой просто не узнавала ее, подозревая серьезное расстройство психики, которое до какого-то момента было надежно скрыто внутри, а теперь в силу определенных обстоятельств начало вылезать наружу.– И тусоваться нам вместе, как ни крути, предстоит еще полторы недели… Печально, что все так складывается и это уж точно совсем не радует!..» Да, Насте было искренне жаль подругу детства, но помочь ей она никак не могла…

И тут еще, как говориться «до кучи», в пансионате случилась какая-то серьезная авария и везде вырубило воду. Причем как горячую, так и холодную. И, если, обойтись какое-то время без душа было вполне терпимо, но вместо туалета, извините, каждый раз через балкон в лес не побежишь, особенно ночью. Да и для вечерних чаепитий, ставших обязательным ритуалом их местной жизни, тоже требовалась вода. Так что вечером после ужина девчонки, взяв с собой обе имеющиеся у них банки и мусорное ведро, отправились к заливу, где на подходе к пляжу располагалась единственная в этой местности колонка. Забавное все же, если глядеть на это со стороны, получилось зрелище: две вереницы отдыхающих с такими же мусорными ведрами и, у кого какими еще емкостями, включая обычные стаканы, двигаются стройными рядами навстречу друг другу, первая – с пустыми в сторону колонки и вторая – с наполненными в обратную.

Наши девчонки шли по лесной дорожке в составе первой колонны людей, когда их догнали знакомые ребята.

– Привет! А что случилось? Куда вы так снарядились? – спросил Мотя.

– Как все – за водой, – ответила Настя, помахав для убедительности пустым ведром, и Саня тут же, не говоря ни слова, забрал его у нее, а Мишка, следуя примеру друга, взял банки у Наташи. В целом ситуация выглядела правда очень комично, и, посмеявшись от души приколам ребят на эту тему, компания вернулась в номер девчонок в хорошем настроении. Но было ясно, что сегодня Саня не останется.

На следующий день вся история повторилась.

Стоит также упомянуть, что однажды, возвращаясь с ужина с подругой, Настя увидела на скамейке, стоявшей недалеко от той тропинки, по которой они проходили, Макса с его другом Юрой. Девушка чуть не вздрогнула от неожиданности. «Оп-па!.. А ведь про него я и думать забыла! – словно обожгло ее внезапное осознание. – Боже, какое счастье, что у нас с ним ничего не вышло!.. Но, с другой стороны, если бы не та моя идея-фикс, то я бы не приехала сюда в этот раз и не встретила бы своего Санечку». Так что в мире, как ни крути, все события действительно так или иначе связаны, и не зря говорят, что когда закрывается одна дверь, то обязательно открывается другая…

Макс тоже заметил свою старую знакомую, и они издали кивнули друг другу – типа вежливо поздоровались. И поскольку никакого желания подходить к молодым людям у Насти не возникло, она не сбавляя ход уже собиралась пройти мимо, но вот Наташа резко притормозила, зацепившись за ребят взглядом.

– Пойдем! – взяла ее за руку и потащила за собой Настя. – Нечего тебе здесь ловить. Это –Макс Петров, про которого я рассказывала…

– А он симпатичный! – ответила с явной заинтересованностью Наташа.

– Ну это да… – согласилась Настя, но дальше развивать тему не стала. Саму же ее в этот вечер уже поджидало одно весьма неприятное для нее событие.

Сидя рядом с волейбольной площадкой, расположенной недалеко от их корпуса, и наблюдая, как неумело, но задорно народ пинает мячик, Настя поглядывала по сторонам в ожидании Шурика, но оказалось, совершенно не готова к тому, что увидела: по дороге шла группка ребят, центральной фигурой среди которой был как раз Саша, и … под руку его держала какая-то девушка. Ни с кем из местных девчонок Настя не была знакома, но то, что девушка не случайная, однозначно не из числа пансионатских и совсем не чужая ему, догадалась сразу. И от этих мыслей в сочетании с наблюдаемой картиной ее словно бы окатило ледяной водой. Она застыла на скамейке, совершенно не понимая, что ей делать… «Подойти к нему? А что я скажу? И как вообще вести себя в этой ситуации?!..»  На эти внезапно обрушившиеся вопросы, у Насти ответов не было… Она сидела побледневшая, впав в какое-то оцепенение, и в ее голове уже вовсю кружился целый рой больно жалящих ее мыслей. Девушка мгновенно вспомнила своего первого молодого человека – Влада, соседа по лестничной площадке, их очень быстро и печально закончившиеся отношения, когда наскучившей ему Насте, он предпочел другую девушку и в скором времени женился на ней. Как же мучалась-убивалась тогда Настюха: «Ну почему?! Почему она, а не я? Чем я хуже ее?» Но дело, скорее всего, было просто в той внутренней уверенности, которую практически излучала ее соперница, кстати, тоже Настя. И в том, что именно так распорядилась всевидящая наперед и всемогущая Ее Величество Судьба, потому что у нее на это определенно были свои весомые аргументы! Ах, если бы кто-нибудь рассказал тогда несчастной страдалице, как сложится жизнь Влада, и что он будет горько жалеть, что выбрал не ее, неоднократно и откровенно признаваться в этом нашей героине, то ей было бы значительно легче пережить их расставание, но ничего подобного не случилось. Впрочем, к этой истории мы еще вернемся…

Но в сложившейся сейчас и, может, не такой уж и трагичной, как показалось Насте, ситуации, что-то моментально срезонировало внутри, и ее накрыло сильнейшей волной боли и смятения. Все болезненные воспоминания и чувства из прошлого точно выскочили из засады и напали на неготовую к такому повороту и поэтому совершенно беззащитную перед ними девушку. В ее голове настоящим ураганом тут же закрутилось: «У Сани есть другая! Это наверняка его постоянная девушка. А ты для него ничего не значишь – просто легкодоступное развлечение, а, может, и вовсе – очередной «трофей». И все, что ты себе напридумывала про вас, –сплошные, ничего не имеющие под собой иллюзии…» Не отдавая себе отчета в том, что делает, Настя поднялась со скамейки и с окаменевшим лицом двинулась навстречу той компании. Пройдя метрах в трех от них, кинула на Саню короткий ледяной взгляд, быстро отвернулась и зашагала не оборачиваясь с гордо поднятой головой в непонятном для себя направлении.

«Одна, опять одна!.. И все, что между нами было, для него ровным счетом ничего не значило. И сейчас таким жестоким способом он дал мне это понять… А все остальное я себе просто выдумала!» – таков был ее приговор самой себе. О том, что та девчонка могла быть, например, дальней родственницей, обычной подругой детства или же он таким дурацким способом чисто по-мальчишески решил вызвать у Насти ревность и посмотреть, какой будет ее реакция, – такие возможные варианты расстроенной по полной программе девушке на ум не пришли. И она неосознанно запустила сидящую внутри «программу», которая в подобных случаях заставляла ее выбирать не самый благоприятный и правильный для себя сценарий поведения, а именно: демонстрируя безразличие полностью уступать более удачливой сопернице. И все лишь потому, что никто в свое время не научил ее верить в собственную привлекательность и не вложил совершенно необходимое понимание самоценности. Поэтому в качестве защиты Настя умела только прятать от окружающих свои истинные чувства и все с той же гордо поднятой головой выходить из игры, выплакивая потом раздирающую ее боль в подушку, ну и делиться ею с самыми близкими подружками.

Ее горло сильно сдавило, как будто бы там застрял большущий и колючий ком, и по лицу ручьями потекли слезы. Но, побродив по лесной дорожке и от души проплакавшись, через некоторое время Настя немного успокоилась и тогда, прислушавшись к себе, заметила, что в сердце, несмотря ни на что, продолжает гореть крохотный огонек надежды. «Может, я все не совсем правильно поняла и слишком сильно драматизировала данный эпизод? Может, все прояснится, и у нас Саней все снова станет хорошо, ведь время есть – впереди как-никак еще целая неделя», – постаралась приободрить себя девушка. Но не в этот вечер, не на следующий Саша так и не появился.

Спустя два мучительных для Насти дня, на протяжении которых она, пребывая в полнейшем раздрае, буквально не находила себе места, девушка поняла, что просто не может больше сидеть и ждать у моря погоды. И уже ближе к ночи она приняла решение, что все-таки надо как-то действовать самой: сделать хоть что-нибудь, постараться найти Саню, чтобы поговорить с ним и все выяснить. И, вдохновившись этой идеей, уговорила Наташку пойти прогуляться перед сном в сторону поселка, где жили ребята, в надежде его там встретить.

Ночь выдалась просто непроглядно-черной и точно специально, по чьей-то злой шутке на дороге, идущей через лес, сегодня не горело ни одного фонаря, но Настю это не остановило. И хотя большинство людей последние дни находились в полнейшем смятении из-за безумных и страшных событий путча, с ужасом следили за новостями, боясь представить, что уготовил им завтрашний день, и уж тем более старались лишний раз не выходить из дома, Настя продолжала жить как и раньше, на своей собственной волне, словно весь этот кошмар не имел к ней никакого отношения… Вот и сейчас они с Наташей уверенно шли по хорошо знакомой им ночной дороге, прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. И в какой-то момент девчонки уловили впереди себя приглушенные мужские голоса и поняли, что к ним приближаются несколько человек. «Кто бы это мог быть?» – подумала Настя, понимая, что не узнает этого до тех пор, пока они не столкнуться нос к носу, потому что темнота вокруг была настолько густой, что ничего не было видно даже в полуметре от себя. В скором времени напротив них остановились трое молодых людей в армейской форме. Один из них чиркнул спичкой, и пламя осветило лица девушек.

– Здрасьте!.. Кто вы такие и что здесь делаете? – спросил второй молодой человек и потребовал: – Предъявите ваши документы!

– Какие еще документы?! – фыркнула решительно настроенная Настя. – Мы здесь отдыхаем по путевке, а сейчас просто гуляем, – и уже с усмешкой добавила: – Паспорта на прогулку не берем.

– Аааа, отдыхающие, – смягчившись при виде симпатичных девчонок и заметив, что они ни капли не испугались, протянул солдат.

– Да! – торжественно подтвердила Настя.

– А вы не боитесь вот так вот ночью одни ходить? – поинтересовался третий парень.

– Нет! – так же уверенно отозвалась девушка. – Мы здесь почти всех местных ребят знаем, дружим с ними, – и для убедительности назвала несколько имен и фамилий: – Сашу Ермолаева, Мишу Мотинского, Максима Петрова знаете?

– Тогда понятно… – потерял интерес и все напускную строгость их собеседник. – Ладно, проходите, а лучше возвращайтесь в пансионат!

На этом и попрощались.

Стоит отметить, что рядом с Настей Наташа всегда чувствовала себя уверенно, будто бы хрупкая девушка в случае чего могла защитить ее и спасти из любой ситуации. Но на это у нее были свои основания. Однажды, два года назад чудесным летним вечером они вдвоем гуляли в своем районе (жили девчонки через дом друг от друга, были одногодками и дружили с детства). Заметив большую тусовку, решили пройти мимо и посмотреть нет ли там кого из знакомых – в компашке-то все веселей, чем вдвоем болтаться. Подойдя поближе, они узнали в лицо пару ребят из тех, кто учился в соседней школе, но с ними лично девушки не были знакомы. Еще один из парней, Федор, учился с Настей в одном техникуме. Это был сын ее математички, довольно-таки неприятный по мнению девушки тип: огромный, толстый и с гадким характером. В целом тусовка была достаточно разношерстной и среди молодых ребят были трое, по меркам семнадцатилетних подруг, очень взрослых мужчин возрастом 30+.

Один из них, самый высокий и крепкий на вид, оказался порядком хорошо выпивший и с первого взгляда очень не понравился Насте. С его же стороны она сразу заметила явный и нездоровый интерес к себе. «Только этого не хватало!» – мелькнуло в голове у девушки. Ее инстинкт самосохранения подсказывал, что надо как можно скорей сваливать отсюда, и Настя весьма категорично и даже дерзко осадила пытавшегося было предложите ей свою компанию мужика. Тот понял, что с ней ему ничего не светит, заморачиваться особо не стал и быстро переключился на тихоню Наташу. К величайшему Настиному изумлению та, как кролик под гипнозом, повелась на его уговоры, присела рядом на скамейку и стало очевидно, что собирается остаться. Мгновенно сообразив, чем все это может для подруги закончится, Насёна похолодела от мысли, что если она сейчас уйдет, то Наташку этот тип просто изнасилует!.. Сама Настя была еще "девочкой" и пребывала в полной уверенности, что и ее подружка тоже. Живо представив, насколько страшным и жестоким может получиться для Наташи первый сексуальный опыт, она пришла в полный ужас. «Надо ее спасать!» – тут же, не задумываясь, как здорово рискует сама, решила Настя. А тот мужик в свою очередь, быстро сообразив, что для того, чтобы остаться наедине с покладистой девчушкой, ему для начала надо избавиться от ее бойкой подруги, и рявкнул на Настю:

– Давай, вали отсюда, пока я с тобой ничего не сделал!

Сжавшись внутри, но не подав и виду, Настя не сдвинулась с места и заявила:

– Без подруги не уйду!

Тогда он поднялся со скамейки и, слегка покачиваясь, грозно двинулся в ее сторону. Девушка начала отходить, стараясь сохранить безопасную для себя дистанцию. В результате, пока она отвлекала на себя внимание этого пьяного чудовища и какое-то время, отступая, пререкалась с ним, одумавшаяся Наташа по-тихому исчезла. Теперь Настя испугалась по-настоящему уже за себя!.. Она стояла напротив разъяренного, пьяного, взрослого мужика, который был явно в неадеквате, и понимала, что вряд ли кто-то из этих мало знакомых мальчишек решится пойти против него и двух его таких же нетрезвых приятелей. На защиту в Федином лице рассчитывать тоже не приходилось. Единственно, что она могла сделать в сложившейся ситуации, это просто постараться убежать. И Настя что есть духу рванула в сторону своего дома, но мужик на удивление резво устремился за ней.

«Только бы мама не увидела, а то она этого не переживет и меня за такую прогулку потом сама убьет!» – мысленно молилась девушка, мчась со всей возможной для себя скоростью. И хотя бегала она действительно быстро, мужик все-таки догнал ее, схватил за руку, дернул и заставил остановиться. Настя резко повернулась к нему. Несколько мгновений запыхавшиеся они стояли в метре друг от друга и смотрели друг другу глаза. Она – в налитые от злости кровью и мутные от алкоголя, и он – в ясные, голубые, в которых одновременно читались и страх, и вызов.

Время было еще не позднее, около десяти часов вечера, над Ленинградом царили белые ночи, поэтому на улице было совсем светло. Неподалеку от того места, где пьяный тип нагнал девушку, проезжали машины, мимо, метрах в семи от них проходили какие-то люди. Конечно, закричи Настя в тот момент и, может, пронзительный крик и остановил бы озверевшего мужика, привлек внимание прохожих, но куда больше, чем его, она сейчас боялась, что этот крик может услышать ее мама, потому, как вся сцена разворачивалась почти что под их окнами…