Качорра. Сохрани мою тайну

Когда они наконец вышли на улицу, её сердце снова подверглось тяжелейшей пытке, так как Алекса услышала голос отца.

На территорию полиции отца в группе родственников таких же задержанных, как Алекса, не пустили. Поэтому они стояли за забором.

Проходя мимо забора, Алекса успела крикнуть, что её везут в тюрьму. Краем уха она услышала что-то про апелляцию и что отец не успокоится, пока не вытащит дочь из тюрьмы.

Она кричала ему, что ничего не сделала, и он в ответ крикнул, что верит.

– Я люблю тебя, папа, – смогла она сказать ему перед тем, как её посадили в полицейскую машину.

Машина отъехала, и через заднее стекло сквозь решётку Алекса видела, как страдает отец. У него на лице читалось большое горе, он плакал. Она тоже заплакала. Ей тяжело было видеть его слёзы. Её выворачивало наизнанку от этих слёз.

Глава 1

Мы ехали по шоссе. На заднем сиденье со мной сидела старшая надзирательница, а та, что помоложе, села вперёд, к водителю.

Успокоившись, я попросила у надзирательницы свои очки, и на этот раз она отдала мне их.

– Что за книга? – спросила она у меня.

– Библия, – ответила я, показывая книгу.

– Будешь молиться?! – усмехнулась она.

– За вас, – ответила я, и с её губ тут же слетела довольная ухмылка.

На самом деле это был мой дневник, замаскированный под Библию. В нём слишком много информации, и я не могла оставить его дома.

Если у меня получится найти хорошего адвоката, то я смогу убедить его, что не убивала нотариуса, и все события того дня у меня записаны.

Под монотонный шелест колёс я уже начала дремать, как вдруг по рации пришло сообщение об аварии впереди на дороге.

– Поедем по другой трассе? – спросила надзирательница.

– Да, дорога перекрыта, проезд заблокирован, – ответил водитель, мужчина, на вид среднего возраста, с приятными чертами лица и пышными усами. – Так что терпения, девочки.

– Проклятье! Вот не везёт! Я ведь хотела вернуться домой пораньше, – прошипела надзирательница.

А мне торопиться было некуда, и я снова погрузилась в свои мысли.

Почему я не дождалась Хермана той ночью?! Да, он задерживался, но не стоило идти одной в квартиру этого нотариуса…

У меня до сих пор перед глазами эта страшная картина, до сих пор вижу свои руки в крови. Хоть бы только Херман не рассказал, для чего мы туда пошли! Лишь бы только сохранил тайну.

– Осторожно! – услышала я крик надзирательницы, сопровождающийся визгом тормозов.

Машину закрутило, и через полсекунды я почувствовала удар.

Придя в себя, я увидела, что все пассажиры в машине без сознания. Я попыталась привести надзирательницу в чувства, но тщетно.

Увидев на её поясе ключи, я отыскала тот, что от моих наручников, и не без сложностей сняла их со своих рук.

На полу, в ногах, валялась рация. Я нажала на кнопку сбоку и вызвала помощь.

Кое-как отстегнув ремень безопасности, я вышла на улицу и увидела, во что мы врезались. Это была встречная машина. Я подбежала к ней со стороны водителя и увидела мужчину без сознания. На заднем сиденье, так же без сознания, находилась женщина.

Что делать дальше, я не знала. Знала только одно: в тюрьму мне нельзя! Оттуда я не смогу доказать свою невиновность.

Схватив чемодан, который, видимо, от удара выкинуло из встречной машины на проезжую часть, я побежала в лес. Удаляясь, уже слышала сирены неотложки и, вероятно, полиции.

Зная, что меня будут искать и что могут отправить на поиски вертолёт – ведь бежать, кроме как в лес, мне здесь было бы некуда, – я шла очень осторожно, прячась в густых кустарниках и за деревьями, чтобы меня сложнее было заметить сверху. Чемодан был такой тяжёлый, что на минуту я даже пожалела, что взяла его. Но, понимая, что своей одежды у меня нет, а в этой арестантской робе разгуливать не могу, я, смирившись, тащила его с собой.

Добежав до большого раскидистого дерева, я устроила привал. Нога безбожно ныла из-за огромной раны на коленке.

Сев на камень, я вывалила содержимое чемодана на землю. Среди большого вороха вещей нашла анкету. В ней указаны данные той женщины из встречной машины: имя, чем занимается, когда родилась.

Ого, да она учитель!

Неожиданно зазвонил телефон. Не раздумывая, я взяла трубку и притворилась Розой – так её зовут, судя по анкете.

Из разговора некоего Бруно я поняла, что меня, то есть её, Розу, уже больше часа ожидают на рабочем месте.

Он ещё что-то прокричал о неудачном начале отношений и бросил трубку. Я пообещала, что скоро буду, но сама и понятия не имела, куда надо ехать и что делать.

Но мне повезло, что эта Роза была такая организованная, – я быстро нашла визитку, на которой был адрес этого самого крикливого Бруно.

Мне оставалось только привести себя в порядок.

Но, достав первое платье, я пришла в ужас. Какой это размер?! Девяносто восьмой?

Деваться некуда. Надев на себя безразмерное пальто поверх такого же безразмерного платья, я вышла на дорогу и увидела небольшой магазинчик у заправки.

Взяв на прилавке коробку с первой попавшейся краской, я уточнила у продавца, где туалет, и пошла в конец магазина, куда молча указал человек на кассе.

Я снова мысленно поблагодарила Розу за то, что она такая предусмотрительная, когда нашла в сумке складные ножницы.

Я состригла немного волосы, сделав чёлку, вылила на голову тюбик краски и, не смывая, надела зелёную шляпу с большими полями.

Нужно было срочно найти такси. Около заправки стояло несколько машин, и, выбрав самую ближнюю, я подошла к открытому окну и молча сунула визитку водителю.

Молодой парень так же молча взял её и кивнул в сторону заднего сидения. Не успела я закрыть за собой дверь, как машина тронулась с места.

* * *

Когда машина остановилась у высокого железного забора, я поняла, что мы приехали. Только богатые прячут свои жизни за такими заборами.

Отдав парню всю мелочь, какую нашла в карманах пальто Розы, и набрав в лёгкие побольше воздуха, я нажала на маленькую круглую кнопочку.

Через пять минут калитка открылась и из неё показалась невысокая рыжеволосая женщина. Сначала она приняла меня за торговку и чуть было не закрыла дверь перед носом, но я кое-как объяснила ей, что я Роза, учительница, и она впустила меня. Но сначала сказала мне, что лучше сидеть в тюрьме, чем жить в этом доме. Но я-то лучше знаю, что она не права!