Код фейри. Заложница Теней

Я кивнула, сделав для себя выводы. И снова спросила у замершей посреди лаборатории Аероны:

– Почему ты хочешь ребенка?

Принцесса даже растерялась на пару мгновений.

– Ну… это ребенок. Дети для нас…

– Счастье, – закончила я за нее фразу. – Все верно. Я смотрела вашу историю. У фейри очень трепетное отношение к детям. Искренняя и глубокая любовь, а не просто ответственность.

Я вздохнула и дальше постаралась говорить, как можно тщательнее подбирая слова. Моя теория… я не была в ней до конца уверена. Но она выглядела так логично.

– Я очень тщательно все проверила. Понимаете, могу и ошибаться, ведь никогда раньше мне не приходилось исследовать других существ.

– Я в тебя верю, – низкий голос раздался от дверей лаборатории. Доран пришел очень вовремя, а может, его Хэдин вызвал. В любом случае, Король спокойно подошел к столу, присел на край и выжидательно на меня глянул.

– Продолжай, – велел негромко. Я сглотнула и постаралась не смотреть в его сторону. Потому что взгляд Короля, казалось, прожигал меня насквозь.

– Ваши гены я неправильно назвала вначале исковерканными. Скорее они… э-э-э-э… то есть вы мутировали в процессе эволюции. У вас есть магия, у нас – нет. Скорее всего, ее наличием и можно объяснить структуру ваших генов. Но! Я нашла ген, которого у нас нет.

Уф, что-то ладони вспотели. Никогда я так не нервничала, даже на выпускном экзамене. Даже на первом исследовании.

Новый ген… да за такое многие ученые себе ногу отгрызут, лишь бы стать первооткрывателями. А я даже не могу поделиться с миром открытием.

Потому что на Земле нет фейри. Это легенда.

– Так вот, продуктом этого гена является неизвестный мне гормон. И тут вырисовывается интересная картина. Гормональный анализ показывает, что у вас незначительные отклонения от человека. Но! Окситоцин не вырабатывается. Он у вас есть, но этот неизвестный гормон его подавляет почти на сто процентов.

– Я знаю, что такое гормоны, – вмешался Доран, – но что дает этот самый окситоцин? Если его подавляют, значит так нужно.

– Возможно, – кивнула я. – Окситоцин еще называют гормоном нежности и радости. На физиологическом уровне окситоцин запускает механизм привязанности: он делает мать или отца привязанными к своему ребенку, привязывает женщину к своему сексуальному партнеру, а мужчине создает романтический настрой и готовность быть верным. По большому счету, окситоцин является еще и гормоном верности. Аерона сказала, что раньше фейри рожали без проблем. Так вот, окситоцин еще и помогает матке сокращаться, запускает механизм родов. Хэдин, я посмотрела твои книги. Там правда отмечается, что фейри рожали гораздо легче, чем люди. Так же упоминалось, что по описаниям рожениц, их накрывало небывалой волной счастья и безграничной любви к младенцу.

Пока я говорила, гипотеза становилась все стройнее.

– Так вот, на основе всего этого, я могу предположить, что когда-то у вас вырабатывался окситоцин. А потом перестал. Почему? Загадка. Значит, главная наша задача – заставить его вырабатываться вновь.

В лаборатории наступила тишина. И в этой тишине я видела, как все сильнее мрачнеет Доран. Если Аерона пока смотрела чуть недоумевающе, а Хэдин явно обдумывал сказанное мной и покачивал головой, то Король прямо на глазах становился похожим на грозовую тучу. Еще немного – и засверкают молнии.

Что я такого сказала? Или он ожидал других результатов? Мне стало не по себе, так как сразу припомнилось обещание Дорана, что в случае провала я стану гончей Дикой Охоты.

– Найди средство лечения, – мрачно проговорил Король.

Вот спасибо, что напомнил. А то я сама не догадалась.

– Главная проблема в том, что если даже вводить вам окситоцин лошадиными дозами, новый гормон его почти сразу подавит. Я не знаю, это… это похоже на какой-то защитный механизм. Но от чего? И почему он заработал именно здесь?

– Значит, надо как-то отключить выработку того гормона, – проговорил Хэдин.

– Вы о чем вообще? – протянула Аерона. – Вы мне скажите, у нас будут дети?

– Будут, – успокоила я, – осталось найти средство, чтобы включить то, от чего у вас будут дети. Недавно же был один случай. Когда фейри забеременела от человека.

– Бедняжка, – вздохнула Аерона, – хорошо, что муж понес наказание за такое. Подумаешь, полукровка, ну спрятали бы, воспитывали.

– Да, – медленно проговорила я, глядя перед собой, – полукровка… Хэдин, а полукровки рожают?

– Рожали. Сейчас нет.

– Значит ген-то доминантный, – проворчала я, – вот что, давайте говорить откровенно.

– Откровенность – благо, – согласился Доран. Я покосилась на него и медленно произнесла:

– Я нашла причину, но ее устранение – дело не одного дня.

– Рори, – протянул Хэдин, – ты уже сделала многое.

– Но недостаточно, – холодный голос Дорана как-то разом остудил всех. – Ты ведь сможешь это сделать?

– Если мне не будут угрожать! – огрызнулась я. Король промолчал, но так красноречиво, что пришлось прикусить язык и продолжить уже более мирным тоном:

– Я буду искать выход. Но! Пока не могу сказать, сколько времени это займет. И мне будет нужна еще литература. А, и сегодня я останусь на ночь тут.

– Зачем? – поинтересовался Доран, чуть приподнимая бровь.

– Затем, что по горячим следам мне легче думается. Завтра отосплюсь. А, Хэдин, для опытов надо будет приготовить несколько этих ваших… гомункулов. Их точно можно использовать?

– Недолговечная копия фейри, но без разума.

– Рори будет проверять все на мне, – вдруг подала голос Аерона, до этих пор хмурившаяся и смотревшая на всех по очереди. Я даже не сразу поняла, что она сказала. Потом осторожно проговорила, глядя на сжавшую кулаки брюнетку-красавицу.

– Аерона, с гормонами шутки плохи, если что.

Но принцесса и не думала пугаться.

– Не считай меня дурой, смертная, я прекрасно понимаю, что это такое. Но так будет шанс, что ты быстрее отыщешь средство. Гомункулы еще могут и не отреагировать. Хэдин врет, они не настолько безукоризненны. А вот чистокровная высшая фейри – самое то.

– Не вру! – возмутился лекарь. – Рори, гомункулы – идеальны для опытов.

– Я хочу участвовать в поиске лекарства! – подпрыгнула Аерона. – И даже ты, брат, не можешь запретить мне это делать! А знаешь почему? Ты знаешь!

Я перевела ошалевший взгляд на Дорана. Тот кивнул и проговорил:

– Тоска Аероны почти подошла к критической отметке. Дай ей шанс проявить себя.

– Или я уйду за грань Хаоса, – прошептала принцесса. Она вдруг словно осунулась и поникла.

– Ты не знаешь, Рори, что такое жить и понимать, что не можешь подарить новую жизнь. Которая снится тебе. А потом ты готова переспать с любым, кто в теории может помочь забеременеть. Дай мне шанс помочь тебе.

– Хорошо, – пробормотала я, мысленно решая, что ничего непроверенного вкалывать Аероне не стану. Чья-то мания не должна потом выйти мне боком.