Сомниум. Пробуждение

Норд встал, чувствуя дискомфорт. Тело казалось чужим, медленным, слишком человеческим. К нему следовало привыкать заново. Так же, как и к одиночеству. Отрезанный от сети и своих орбитальных аппаратов, Норд сейчас испытывал то же, что внезапно оглохший и ослепший человек.

Впервые за столетия ему захотелось чисто по-человечески заорать и начать крушить все вокруг. Не сдержавшись, Норд развернулся и впечатал кулак в ближайший обломок стены, увитый плющом. Тот разлетелся на куски, острым обломком расцарапав щеку. Царапина затянулась через несколько секунд, а Норд заставил себя успокоиться.

Следовало решить, что делать дальше. В глубине души Норд был не слишком доволен предложением Дэймона. Все же он не любил импровизации, предпочитая тщательно составленный план действий. Но одновременно понимал, что им действительно подвернулся счастливый случай. И свою временную слабость лучше использовать во благо.

«Здравствуй, пафос», – сделал попытку пошутить Норд, опускаясь на одно колено перед Аланой. Девчонку тоже следовало использовать, раз уж она временно оказалась в его власти.

Сразу привести Алану в чувство не получилось: похоже, после атаки в банках памяти не сохранились данные о нужных точках в человеческом организме. Пришлось разбираться более грубыми способами: пощечинами, встряхиванием за плечи, а затем поиском точек наугад.

В результате девушка очнулась и мутным взглядом уставилась на Норда. Тот, не слишком любезно опустив ее на землю, отошел в сторону и произнес:

– Вставай, поговорим.

Глава 3

Первое, что почувствовала Алана, вынырнув из забытья, – это горящие от ударов щеки. Затем послышался спокойный голос Бога:

– Вставай, поговорим.

Морщась и едва не кряхтя, девушка села. Мотнула чуть гудевшей головой и почувствовала, как ночной мир вокруг на мгновение закачался.

Мир, который повернулся к ней другим, холодным и жестоким лицом.

Ночные руины освещались лишь полной луной, отчего казались таинственными и слегка пугающими. Многочисленные тени словно двигались и шуршали, где-то посвистывал ветер, рождая тоскливую мелодию заброшенных мест.

– Вставай, – повторил Бог. Он стоял, прислонившись плечом к массивному обломку стены, с торчащими ржавыми прутьями. Дикий плющ над его головой казался импровизированной короной, под цвет глаз. Длинные, странного серебристого цвета волосы были стянуты в хвост и тускло сверкали в лунном свете.

– Что тебе надо?

Алана не собиралась облегчать ему жизнь. Так что упрямо продолжала сидеть на острых камнях, чувствуя, какие они холодные и некомфортные.

– Ты вообще не боишься?

Странно, что он не рвался ее «выпить», а пытался вести беседу. Алана даже ущипнула себя за руку. На миг появилось чувство, что просто спит и видит кошмар.

Да, пожалуйста, пусть это окажется кошмаром.

Увы, щипки не помогали. Все оставалось на своих местах.

– Боюсь. Только не мечтай услышать мольбы о пощаде, мразь.

– Почему?

– А я хочу сохранить гордость. Ее ты не заберешь, урод.

– Гордость – это всего лишь слово из восьми букв. Многие из вас били себя кулаком в грудь и орали про гордость. И все они валялись в ногах, умоляя сохранить им жизнь. – Бог чуть поменял позу. – Поэтому словам я не доверяю. И кстати, ради разнообразия можешь называть меня иногда и по имени. Нордом.

– Правда? – Алана коротко и зло рассмеялась, чувствуя, как к горлу подкатывают слезы. – Какие вы крутые! Ублюдки! И ты, и та тварь, которая убила мою подругу. Плевала я на твое имя, козел!

Она все-таки не выдержала и расплакалась, вспомнив лежавшую на мостовой Элизу. Глупую, наивную подругу, которая слишком верила в сказки. Где жестокий Бог вдруг влюбляется в обычную девушку и сохраняет ей жизнь. А потом забирает на небо.

Зеленоглазый по имени Норд продолжал молчать. И Алана заставила себя вытереть слезы. Нечего показывать свои слабости.

– А это… больно? – Она не удержалась от вопроса. Уточнять, что именно, не стала, но собеседник ее понял. И чуть качнул головой:

– Зависит от того, чего мы хотим. Твоей подруге больно не было, она отдала душу с радостью.

– Ты реально думаешь, что меня это утешит?

– Мне все равно, – пожал плечами Норд. – Мне неинтересны ваши взаимоотношения. А твоя подруга – отработанный материал. И ей плевать, будешь ты скорбеть или нет.

Сволочь! Решив, что терять ей уже нечего, Алана схватила камень и швырнула в Норда.

– Мимо, – усмехнулся он, даже не шелохнувшись. Видимо, заранее просчитал траекторию.

Со вторым и третьим камнем вышло то же самое, а потом Богу надоело. Алана успела только взвизгнуть, когда ее схватили и прижали к себе. От негромкого голоса, раздавшегося над ухом, все тело прошило словно током.

– Злишься? У тебя два варианта: ты поддаешься злобе, и я тебя убиваю, так как мне бесполезна тупая агрессивная самка. Или ты берешь себя в руки и выслушиваешь предложение, выгодное нам обоим.

– Пошел ты… – выдохнула Алана. Потом хрипло проговорила: – Что еще за предложение? Чего тебе от меня надо?

– Ты хочешь жить, а мне надо попасть в одно место. – Тело Норда казалось твердым, как камень. И горячим. – Согласишься меня сопровождать – сохраню тебе жизнь и душу.

– Зачем всесильному Богу обычный человек для сопровождения? В качестве закуски?

Ее развернули так резко, что дыхание на миг перехватило. И Алана вдруг поняла, что ее лицо слишком близко от лица зеленоглазого. Уставившись на четко очерченные мужские губы, девушка решила, что злость стоит придержать.

Жить действительно хотелось.

– У меня сейчас не самое лучшее настроение. – Тон Бога пугал. – И хотелось бы услышать четкий ответ, а не жалкие попытки язвить. Но для ускорения процесса я отвечу: выпивать твою вкусную душонку я не планирую. И даже сохраню жизнь, если согласишься с моими условиями.

– Что за условия?

– Во-первых, ты не пытаешься на меня нападать, это бесполезно и смешно.

– Хорошо, – процедила Алана после небольшой паузы. – А теперь отпусти, я не стану убегать.

– Не отпущу, мне нравится тебя держать, – последовал ответ, пленница вдруг ощутила, как рука Бога скользнула вверх-вниз по ее спине. Алану мигом прошиб холодный пот: вдруг ей грозила участь быть изнасилованной? Она завозилась с удвоенной силой, но объятия зеленоглазого казались стальными. Бог наклонился еще ниже, так что губы коснулись уха девушки, и прошептал:

– Успокойся, я не любитель насилия.

Смысл фразы не сразу дошел до Аланы, пытавшейся не сорваться в панику. А когда поняла, что ей сказали, то постаралась взять себя в руки. Хотя внутри потряхивало, а ладони заледенели, поведение Бога оказалось не таким, как представлялось.

– Что дальше? – спросила она, уставившись на его широкую грудь, обтянутую плотным и теплым материалом. Одна ладонь чувствовала мерное сердцебиение, как у обычного человека.

– Ты будешь сопровождать меня до конца поездки и развлекать. Я мало интересовался вашей жизнью, ты можешь стать полезной.

– И куда мы направляемся?