Проверим на вшивость господина адвоката

– Да что там она зарабатывает… Копейки по нынешним временам, к тому же она работает медленно, по старинке, а издательствам все нужно в пожарном порядке… Да еще и за перепечатку платит, так что одни слезы… Я ей летом шубу купила еще… Мы зашли просто так в магазин, и вдруг я смотрю, у нее глаза загорелись…

– Норка? – деловито осведомилась Инна.

– Нет, сурок.

– Это красиво.

– И ей так идет! Ну я и купила… И потом, она вечно западает на всякую телевизионную туфту…

– Магазин на диване? – засмеялась Инна. – Знаю, моя тетка тоже верит любой фигне, особенно когда ее кто-нибудь знаменитый рекламирует… Просто беда! Дядька один раз ее чуть не прибил, она какую-то машинку для массажа купила за триста баксов, а потом оказалось, что она жутко вредная, эта машинка. Да, Лизка, ты резюме-то разослала?

– Конечно, только вряд ли из этого что-то выйдет. Но я не сижу сиднем, я зарабатываю, вот сегодня, например, уже сто пятьдесят баксов срубила, и еще триста двадцать рублей, то есть все сто шестьдесят!

Инна выронила ложку в тарелку с остатками борща:

– На панель пошла?

– Ну в известном смысле, – засмеялась Лиза. – Да не бледней, для панели я стара уже, нет, я извозом занялась!

– С ума сошла! Это же опасно!

Лиза рассказала ей о правилах предосторожности, которые сама для себя установила.

– Лизка, все равно!

– Но я же не могу сидеть и ждать у моря погоды! Бабушка ничего не должна знать об увольнении. Я утром ухожу – наврала ей, что у нас ремонт, чтобы не выпендриваться, – как на работу…

– Ну и дела, – покачала головой Инна. – Но вообще ты молодец, не пала духом…

– Я пала, но я просто не могу совсем разнюниться. И ты тоже кончай мерихлюндию с кулинарным уклоном, а то скоро в дверь не пролезешь. А можно еще супчику?

– Нужно! Но имей в виду, что на второе у меня утка с яблоками…

– И с картошкой?

– Естественно!

– Тогда супу не надо! Обожаю картошку с уткой. Они вместе жарились?

– Лиза, не задавай глупых вопросов! Тебе брусничное варенье к утке дать?

– Инна, не задавай глупых вопросов, естественно, дать!

– Что ты меня передразниваешь?

– Чтобы поднять твой дух!

– Мой дух сейчас может поднять только предложение возглавить финансовую дирекцию какой-нибудь успешной телекомпании, чтобы утереть нос этому придурку!

– А предложение руки и сердца не может поднять твой дух?

– Руки и сердца? Да ты что! Разве только хороший член… Но он, как правило, не сочетается с рукой и сердцем… Либо – либо! А тогда на фиг мне нужны конечности и внутренние органы? К ним ведь еще прилагается куча всякой требухи, а в нашем возрасте рассчитывать на свежую требуху не приходится, так зачем?

– Да ну тебя, Инка, ты такая неромантичная…

– А ты видала романтичных финансистов, а? Да и вообще, романтика и телевидение – две вещи несовместные, как гений и злодейство!

– Ну почему? А Сенкевич? А Дроздов, Крылов и всякие корреспонденты в горячих точках?

– Ах боже мой, телевидение – это не эфирные люди, а мы кухня, так сказать… Но понимаем это только мы сами.

Лиза задумчиво жевала утку. Она когда-то была весьма романтичной девушкой, потом словно бы забыла об этом, а сейчас, лишившись работы, вспомнила… Впрочем, дело не в работе, а в господине Сметанине, вероятно.

– Лиза, ты что, влюбилась?

– Да нет, не то чтобы… Просто понравился один мужик…

– Где взяла?

– Он на меня и не посмотрел ни разу…

– Значит, кретин! – решительно определила Инна.

– Не знаю… Может, и кретин… Но такое лицо…

– С лица не воду пить! А член?

– Инка, ты сдурела! Говорю же, он на меня не взглянул…

– Красавец, что ли?

– Да нет, но лицо изумительное, а глаза…

– Актер?

– Адвокат.

– Фу! Самая гадская публика… Поверь, я знаю, о чем говорю!

Инна действительно знала, о чем говорит. Два года назад ей пришлось платить адвокатам, чтобы отмазать от тюрьмы племянника, по молодости и глупости угодившего за решетку. Они брали деньги якобы на взятки судьям и прокурорам, а сколько доходило до адресатов, ведал один Бог. В результате парня все-таки продержали в Бутырках больше года, а потом дело развалилось… И неизвестно, развалилось оно само или благодаря взяткам. Инна была уверена, что само, и все ее родственники тоже.

– Слушай, а как его фамилия, вдруг я знаю?

– Сметанин.

Инна вытаращила глаза:

– Какой Сметанин?