Здравствуй, груздь!

– Сейчас еще не поздно звонить твоей маме?

– Маме? Зачем? – перепугалась Мака.

– Чтобы попросить у нее твоей руки. Говори номер!

– Мама, наверное, уже спит.

– Ничего, разбудим ради такого дела!

– А давайте позвоним утром…

– Боишься, что я к утру передумаю и только зря переполошу твою маму? Почему ты такая недоверчивая?

Он вдруг расхохотался.

Ее бросило в жар. Что это с ним?

– Я понял, я все понял… Знаешь, у нас в гостинице живет одна тетка, пишет какие-то дамские романы, я на стенде видел, один ее роман называется «Все мужики козлы»! Ты тоже так считаешь?

Она засмеялась. Но ничего не ответила, видимо, была согласна с дамской писательницей.

Его это умилило. Его сейчас все умиляло.

– Я, вероятно, тоже все-таки не подарок, но поверь, я никогда вот так, с ходу, с первого взгляда… правда, Мака, ты мне нужна. Пока тебя не встретил, не знал, чего хочу, а вот увидел и понял… Ну что, звоним маме?

– Наверное… Да! Да!

Он опять умилился.

– Мама, это я! Мамочка, я так тут счастлива! Да, да! Мама, погоди, с тобой хочет поговорить один человек, помнишь, ты читала «Медленно, но верно»? Это Федор Васильевич Головин, да, и он хочет тебе что-то сказать!

– Добрый вечер, Мария Дмитриевна, это Головин.

– Добрый вечер. – В красивом, чуть хрипловатом голосе мамы звучало недоумение.

– Мария Дмитриевна, я… Я прошу у вас руки вашей дочери. Вам это может показаться чересчур скоропалительным решением, но… Так иногда бывает в жизни… Увидели друг друга, и все.

– Вы пьяны, молодой человек?

– О нет, все не так, Мария Дмитриевна. Я не пьян, всего несколько стаканчиков натурального яблочного вина, и я уже немолодой человек… Мне сорок четыре, но тем не менее я влюблен как бобик! И прошу вас…

– Послушайте, вы, немолодой человек, мне плевать, сколько и чего вы там выпили, но по телефону такие дела не делаются. Вот вернетесь в Москву, приходите, познакомимся и поговорим. Передайте-ка трубку Маке, и всего наилучшего.

– Мама, мамочка, я такая счастливая, да, ладно, пусть так, но ты подготовь папу и бабушку, пожалуйста! Мама, он такой хороший! – совершенно по-детски воскликнула она. А он снова умилился. Он понял, что Мария Дмитриевна хотела сперва наговорить ему гадостей, но потом, видимо, сменила гнев на милость. Боится, что Мака уже засиделась в девках? Теща – это момент существенный. Но нам, слава тебе господи, не придется жить с ней под одной крышей, и у меня хватит ума и такта, чтобы наладить с ней нормальные отношения. По крайней мере, я надеюсь на это.

Мака протягивала ему телефон:

– Федор Васильевич…

– Что это еще за Федор Васильевич? Я же твой жених, зови меня просто Федей или, на худой конец, Федором.