Гормон счастья и прочие глупости

– А массаж?

– Перетопчешься.

– Тогда дай чего-нибудь выпить.

– Где я тебе возьму?

– Бусечка, помоги!

– Ладно, попрошу у Гордиенко.

– Нет, только не это!

– Почему?

– Буська, но я же руководитель группы… Неудобно. Умоляю!

– Где я тебе с утра раздобуду выпивку, если не у наших?

– О, знаю! Я сейчас закажу в ресторане. Только все равно заказывать придется тебе, я ж плохо говорю по-английски.

– А на иврите еще не наблатыкался?

– Наблатыкался? Это еще что за словечко? Кошмар какой-то! Звони, Буська, не медли, бога ради!

Я позвонила и заказала ему спиртное.

– И почему я вечно должна расхлебывать твои делишки? Помнишь, как ты спьяну назначил свидание моей подружке, а потом звонил и умолял меня отмазать тебя, ты забыл, что в этот вечер футбол по телевизору. А девушка-то уже губы раскатала, бедняжка. И ведь я ее предупреждала, чтобы она ни одному твоему слову не верила…

– Вероятно, такова сила моего обаяния.

– Нет, сила ее идиотизма. На тебе же аршинными буквами написано: чудовищный бабник!

– Не выдумывай, я не бабник! Ну или пассивный разве что… Я иногда сижу себе, никого не трогаю, а они лезут… Помнишь, у меня, когда Франтик был…

– Помню Франтика, чудный был пес.

– Чудный-то чудный, но уж если учует где течную суку, так его ничем не удержишь, с поводка срывался, из дому удирал, скотина.

– Ты это к чему?

– Просто вспомнил его в связи с одной… У нас на бульваре тогда ходила одна с борзой. Ох, как она меня доставала… Я от нее бегал…

– Ты сейчас всех своих баб вспоминать будешь? Или только тех, от которых бегал? Кстати, ты от той борзой убежал или тебя все-таки настигли?

– Настигли… – тяжело вздохнул он. – Но потом я, к счастью, уехал на гастроли. Слушай, Буська, а мне легче стало! Ты, как всегда, меня спасла.

– Это коньяк. Ладно, я пошла завтракать!

– Я тоже сейчас спущусь. Ты мне там сделай два бутерброда с селедкой. Хотя вообще-то я бы предпочел сейчас тарелку щей.

– Да?

– Да! А ты хочешь сказать, что можешь мне и это обеспечить?

– Вообще-то конечно, но не сегодня.

– Как?

– Объясняю! Ты трахаешь местное население не в гостинице, а на дому. Но заранее оговариваешь, что на завтрак тебе нужны щи. Думаю, любая эмигрантка из СНГ сварит тебе целую бадью.

– Дура ты, Буська, но рациональное зерно в этом есть.

За завтраком собралась вся наша труппа. И говорили только о хамсине.

– Мне горничная сказала, что к вечеру он должен сломаться, – поведал собравшимся Златопольский.

– Дай-то бог, – вздохнула Барышева, – просто ни на что нет сил. Я хотела сегодня пробежаться по магазинам, и вот на тебе. Носа не высунешь. Интересно, а в хамсин хоть кто-то придет на спектакль?

– Придут, куда денутся, билеты-то уже проданы, – заметил Гордиенко. – И к тому же народ тут привычный, работают все… А после работы с кайфом пойдут в театр. Не у всех дома есть кондиционеры.

– Но к вечеру, может, хамсин и вправду сломается, – пролепетала Барышева.

В какой-то момент Лариса шепнула мне:

– Броня, выручи меня!

– С удовольствием, но как?

– Предложи куда-нибудь пойти!

– В такую жару?

– Да! Скажи: пойдем на Дизенгофф! Это недалеко, и там кондишн.

Я уже знала, что речь идет о торговом центре.

– И что дальше?

– Бронечка, это очень важно для меня, будь человеком, помоги. Часик-полтора походишь по магазину, посидишь в кафе, там вполне цивильно. А потом я тебя заберу. Ну пожалуйста.

Мне это не очень понравилось, но отказать в таком деле было неловко.

– Ты не думай, что я на блядки! – заявила по дороге Лариса.

– А куда же? – удивилась я.

– Понимаешь, меня Серега хочет познакомить с одним продюсером… Андрей тогда увяжется со мной, а это ни к чему.