Умер-шмумер

– Тогда, пожалуйста, пятьдесят роз!

– Пятьдесят? Сию минуту… Я не уверена, что столько смогу набрать…

– Ничего, пусть немного меньше. Только скорее.

– Хорошо, хорошо, у меня двадцать семь…

– Пусть… И пожалуйста, вы можете кого-нибудь послать вон в то кафе?

– Разумеется, букет для дамы, которая сидит в кафе?

– Конечно.

– Вы не могли бы показать мне эту даму?

– Зачем это?

– А вы сами понесете розы? – улыбнулась продавщица. – Или вы хотите их послать?

– Послать, конечно, послать, я же сказал.

– Но мне придется сделать это самой, моей помощницы сейчас нет.

Она вместе с ним вышла из магазина, и он показал ей Нику. На столике перед ней уже стояли чайные розы.

– О, я понимаю, – опять улыбнулась женщина, – уверяю Вас, двадцать семь роз более чем достаточно. Если бы вы посылали цветы даме домой, это другое дело, но в кафе…

– Да, наверное, вы правы, но поторопитесь, умоляю!

– Не волнуйтесь, ваша дама только приступила к мороженому!

– Господи, как вы разглядели?

– У меня дальнозоркость, – улыбнулась опять продавщица, заворачивая розы в красивую бумагу. – Вот видите, прекрасный букет получился. Хотите что-нибудь написать?

– Да-да, обязательно!

– Вы можете выбрать карточку.

– Какая разница, давайте любую! – Он весь дрожал от нетерпения, схватил первую попавшуюся и написал, не задумываясь: «Котофеич, жду завтра в десять утра у памятника Бетховену. Целую. Влад».

В этот момент в магазин, запыхавшись, вбежала девчонка лет пятнадцати. Продавщица сказала:

– Трудхен, надо этот букет отнести в кафе. Там за столиком, где стоят наши чайные розы, сидит дама в бежевом костюме.

Девочка глянула на букет, на покупателя и прыснула. Потом кивнула и вприпрыжку понеслась исполнять поручение. Он поспешил за ней.

– Стой, не беги так! – крикнул он.

Она остановилась, подождала его.

– Хотите видеть знаменательный момент? Ну и нахалка!

– Не волнуйтесь, у вас больше роз и больше шансов!

– Иди уже! – разозлился он.

Девчонка вбежала в кафе и подала Нике букет. Ника и ее хахаль стали озираться, но он уже стоял за каштаном. Так что даже бойкая Трудхен его не заметила. Кавалер сунул ей какую-то монетку, и она унеслась.