– А я – Римма Львовна!
– Очень приятно!
– И мне тоже. Вы на каникулы?
– Да и еще недельку прихватим!
– Я тоже на две недели, к брату.
Наконец загорается сигнал: «Пристегнуть ремни и не курить».
Самолет катит по взлетной полосе. Мотька вцепляется в ручки кресла и бледнеет.
– Боишься? – спрашиваю я шепотом.
– Есть немножко!
Мы даже не заметили, как оторвались от земли. Мотька смотрит в окно и ахает. Огни Москвы остались далеко внизу.
– А днем, наверное, такая красота! Обратно мы тоже ночью прилетим? – спрашивает она.
– Да.
– Жалко!
И вот мы уже набрали высоту. Народ начинает шляться по проходу. Стюардессы разносят напитки. Мы берем апельсиновый сок и медленно, с наслаждением потягиваем его.
– Как в кино! – шепчет Мотька.
Включается телевизор. Показывают старый боевик с Чаком Норрисом. Неинтересно. Курица рядом со мной мирно посапывает. Мы с Мотькой тоже пытаемся заснуть, но где там! А вскоре уже приносят то ли ужин, то ли завтрак. Мы откидываем столики и начинаем изучать содержимое коробочек на подносе.
– Так! Это горячее. Это сладкое. Это салат. Это сок. А это что? – интересуется Мотька.
– Это просто чашка.
– Для сока?
– Нет, потом, наверное, чай дадут!
– Еще и чай? Здорово! Ой, Аська, а что это за штучка?
– Какая?
– А вот красненькая, вроде вишенки.
– Это помидор, – говорит вдруг Курица.
– Помидор? Такой малюсенький? – ахает Мотька и тут же отправляет помидор в рот. – А вкуснота!
Я тоже пробую помидор. Действительно, очень вкусно. Жалко, что всего один. С завтраком покончено. Мы съели и выпили все, что нам дали. Потом по самолету прошел молодой человек с тележкой, предлагая пассажирам спиртное, духи, сигареты, украшения. Потом всем раздали листки декларации. На английском. Мы с Матильдой быстро их заполнили и еще помогли вконец растерявшейся Курице.
– Вот спасибо вам, девочки, не знаю, куда бы я без вас…
Потом к нам подошла стюардесса с… горячими салфетками. Она щипчиками вынимала их из коробки и подавала пассажирам, которые прикладывали их к лицу. Мы, понятное дело, поступили точно так же. Это оказалось необыкновенно приятно.
Матильда была на седьмом небе.
– Я про такое даже в книжках не читала! – восторгалась она. – Мама мне и не поверит! – Она глянула на часы. – Ой, Аська, мы что, через полчаса уже прилетим?
– Да, – вместо меня отвечает Курица, и на губах ее играет улыбка облегчения. Хоть на какое-то время избавилась от своих мучителей. А может, она просто боится летать и радуется скорому окончанию полета?
Мы даже не заметили, как самолет коснулся земли и пассажиры зааплодировали.
– Чего это они? – удивляется Мотька.
– Летчикам аплодируют за отличную посадку, – опять объясняет Курица.
Вот мы уже и по-настоящему за границей. Интересно, что нас тут ждет?
Спускаемся по трапу и садимся в большой автобус. Уже светает. Несколько минут, и мы входим в здание аэропорта, мгновенно минуем паспортный контроль и оказываемся в зале выдачи багажа. Народу никого, кроме пассажиров нашего рейса. Все устремляются к дальнему транспортеру. Мы хватаем тележку и бежим за ними. И вот по транспортеру поплыли чемоданы и сумки. Мы не сводим с них глаз.
– Девочки, до свидания! – окликает нас Курица.
– До свидания, Римма Львовна! – отвечаю я, а Мотька, не в силах оторваться от плывущего багажа, просто что-то бормочет.
– Аська, твоя сумка! – орет вдруг она и хватает мою сумку. – А моя где же?
– Погоди, сейчас найдется! – успокаиваю я ее.
– А вдруг пропала? Там у меня все! – Мотька вдруг срывается и бежит вдоль транспортера. У меня мелькает дурацкая мысль, что сейчас она просто влезет на него и укатит вместе с пока бесхозным багажом. Моя подружка, кажется, совсем ошалела.
Из-за кулис выплывает Мотькина ярко-зеленая сумка, и она коршуном бросается за ней. У меня от смеха уже болит живот.
– Чего ты ржешь?
– Видела бы ты себя со стороны! Сдохнуть можно.
– А что? – пугается Мотька. – Я неприлично себя вела?
– Да нет, просто смешно.
– Девочки, как дела? – слышим мы голос Ольги Ивановны. – Это все ваши вещи?
– Да!
– Тогда идемте скорее на такси.
Мы выходим в большой зал, где ждут встречающие. Конечно, нам хочется все получше рассмотреть, но Ольга Ивановна торопится. Мы выходим к стоянке такси. Там большая очередь. Можно перевести дух. Почти уже совсем светло. И какой-то непривычный, южный запах.