Фиг ли нам, красивым дамам!

– А что?

– Мне досталось два билета в театр. На новый музыкальный спектакль.

– Где?

– В Стасике!

– Ох, нет, прости, но я это как-то плохо перевариваю. Ну не сердись, пойди с какой-нибудь подружкой.

– Ну Дань!

– Умоляю, сжалься!

– Так и быть, но останешься без ужина.

– Не вопрос! С голоду не помру. Или смотаюсь к маме.

– Я вообще-то думала пригласить твою маму в театр.

– Заговор? Ладно, идите! Культюрницы вы мои!

– Культюрницы? Это еще что такое? – рассмеялась Илона.

– А это я когда работал в Израиле, у нас был водитель, родом из Запорожья, вот он сказал, что у них эти розеточки для пакетиков спитого чая называются культюрницы.

– А что! Клевое словечко!

– Между прочим, у нас в доме, по-моему, нет ни одной культюрницы.

– А у нас и чая в пакетиках нет.

– Ну да, да, ты же образцовая хозяйка, а у образцовых хозяек чая в пакетиках быть не должно!

– Ты же сам терпеть не можешь чай в пакетиках!

– Да я же шучу… Давай, звони маме.

Инна Львовна с восторгом согласилась пойти в театр. А Данила обрадовался. Дружба свекрови и невестки – вещь весьма полезная в семейной жизни.

– Да, кстати, я сегодня на работе поспрашивала девчонок насчет твоего Федора. Пока что-то желающих не нашлось. То есть нашлись две, но обе вегетарианки. Причем одна из них вообще веганка.

– Любимая, а ты не подашься в вегетарианство? А то я умру!

– Живи спокойно, я мясоедка даже по группе крови.

– Слушай, у меня идея! Давай я завтра заеду за вами в театр и повезу куда-нибудь поужинать? Как тебе такой вариант?

– С восторгом принимается!

В ресторане женщины без умолку восторгались спектаклем, голосами, оформлением, хореографией.

– Как хорошо, Данька, что ты не пошел, – смеялась Инна Львовна, – я давно такого удовольствия не получала.

– Я тоже! Такая красота… А костюмы, умереть не встать!

– Рад за вас, мои дорогие культюрницы!

– Знаю, меня уже Илонка просветила, – хохотала Инна Львовна.

– Как мне хорошо с вами, мои самые любимые женщины! – умилялся Данила.

Короче говоря, вечер прошел прекрасно.

Завезя мать домой, они поехали к себе.

– Знаешь, Данька, я все-таки хочу, чтобы ты посмотрел этот спектакль!

– Здрасьте, приехали!

– И сама бы еще разок с радостью… Нет, ты просто обязан! Я уверена, на сто процентов, что ты пропрешься! Это такой восторг! Сейчас еще есть некоторые премьерные шероховатости, а вот месяца через два… Обещай мне, что пойдешь!

– Ладно, обещаю!

Они провели чудную ночь, а утром Илона умчалась в фитнес-клуб, так как была суббота, а Данила, приняв душ, решил приготовить свое любимое блюдо – печеную картошку. В аэрогриле на это уходит минут двадцать. На журнальном столе он увидел толстую глянцевую тетрадку – программу вчерашнего спектакля. Он лениво полистал ее. И чуть не закричал, увидев портрет Ариадны. Неужели это она? Да! Ариадна Замчевская, художник по костюмам. Ариадна Замчевская… Сердце колотилось как бешеное. Я нашел ее! Ну, пока еще не нашел, но это уже абсолютно реально. А зачем? Зачем она мне? Чтобы разрушить только недавно возникшую семью? Или вовсе сломать жизнь? Да с чего я взял, что она вообще со мной свяжется? Она театральный человек, вокруг нее такие знаменитости, такие красавцы крутятся. А может, она вообще лесбиянка? Запросто! А я тут с ума схожу. Уже готов бросить к ее ногам все. Да бросать-то мне особо нечего… А она достойна королей. Однако нестерпимо хотелось узнать о ней побольше, и он бросился к компьютеру. Так, Ариадна Максимовна Замчевская, родилась в Москве в 1976 году в семье художников. Окончила художественный факультет Школы-студии МХАТ. Дважды была замужем. Работала в театрах России, Франции, Германии, Канады… Отдает предпочтение музыкальным спектаклям. Ее оформление «Волшебной флейты» Моцарта в Брюссельском оперном театре принесло ей европейский успех и множество международных премий.

Так… Звезда европейского масштаба. И на кой ей сдался такой парень, как я? Вот разве что я моложе на семь лет. Да собой вроде недурен. И еще я в глазах некоторых женщин романтический герой… Идиот ты, а не герой! Конченый мудак! Влюбился в тетю с картинки. Все! Забудь! Твоей работой нельзя заниматься в состоянии раздрая. Запросто схлопочешь или пулю, или осколок снаряда. А от этой женщины тот еще раздрай будет… Но я же решил забыть о ней, если не встречу. А я разве встретил? Фотка в программке – это не встреча, это химера.

Но мысль об Ариадне мешала жить, как заноза. С этим надо что-то делать! Но тут, к счастью, его отправили в Египет, и он приказал себе забыть о ней. И вроде бы забыл. Отсняв необходимый материал, они с Федором собрались домой, но тут Данила получил сообщение от отца. Тот писал: «Здорово, сын! Твоему старику послезавтра стукнет пятьдесят пять, цифра, так сказать, некруглая, но все-так и хотелось бы в сей скорбный день увидеть единственного сына. Если сможешь, заскочи хоть на денек! Твой старый папка. P. S. Да, заодно отдам тебе твой свадебный подарок!»

– Федюня, как насчет заезда в Берлин?

– В Берлин? А чего там делать?

– Да у папаши день рождения, пятьдесят пять, зовет отметить. Берлин, кстати, классный город!

– Да я-то тут при чем? Нет, лети один! Не люблю быть довеском.

– Федька, какой довесок? Ты мой лучший друг!

– Твой друг, а не твоего папы. На фиг я ему сдался? Да и был я в Берлине. Не вдохновился…

– Ну, что с тобой делать…

И Данила полетел в Берлин. Он давно не видел отца, да и в Берлине хотелось побывать.

Отец Данилы, Андрей Викторович Кульчицкий, был очень известным композитором, весьма популярным на Западе. В Германию он перебрался в начале двухтысячных. В Берлинском оперном театре ставили его оперу, он поехал туда для работы с постановщиком, да так там и осел. С матерью Данилы он уже тогда развелся. Данила был на многое обижен и даже хотел взять фамилию матери. Но с годами все сгладилось, тем более что Инна Львовна вскоре вышла замуж и частенько говорила: «Как мне повезло, что Андрей меня бросил! Жить с композитором человеку, ни черта не смыслящему в музыке, – пытка!» К тому же отец был очаровательным человеком, легким и общительным, а у Данилы началась своя бурная жизнь, и лелеять прежние обиды казалось попросту глупым. И он с удовольствием предвкушал двухдневное общение с отцом.

Отец встречал его в аэропорту.