История Левино Алигьери. Новая встреча

Левино".

К письму я приложил веточку сплющенной лаванды, сложил листок и убрал в сумку.

С тех пор, как я впервые увидел сиреневые поля, лаванда стала моим любимым цветком. Впервые я бродил среди необычно-сказочных кустов, трогал нежные соцветья, вдыхал аромат. Я был так очарован, словно попал в сказку, таким нереальным мне казалось зрелище. А когда сгустились сумерки, все вокруг стало отдавать синевой. Зрелище лишь усилило мое впечатление. Я любовался этой синевой несколько дней подряд. Просто сидел, подобно статуе и смотрел на колышущиеся колосья этих цветов. Именно из-за них я решил задержаться в Провансе. С этого времени я всегда носил при себе веточки лаванды, что бы иметь возможность вдыхать аромат и любоваться застывшими цветами.

Я провел в горах близ Прованса все лето, пока цвела лаванда. В сентябре решил отправиться на северо-восток вдоль горного хребта. Мне не терпелось изучить горы, увидеть, как меняется природа, как утро сменяет день, как за ним опускается вечер, а затем приходит ночь, и все повторяется снова. Здесь время не имело своей власти, я не замечал его, лишь бесконечная смена картин напоминала мне о том, что оно всё-таки есть.

Глава 5.

Я шел в снегах, поднимаясь по серо-синим вершинам все выше. Здесь воздух был настолько разряжен, что дышать было бы довольно сложно. Благо, я в этом не нуждался. Здесь не было никого, только небо и я. В этот период своей жизни я много думал: о прошлом, о себе, о своем будущем, о своем предназначении. Я решил, что у меня обязательно должно быть предназначение, если никто сверху не может послать мне знак, что бы помочь найти его, то я сам выберу предназначение для себя. Ещё в первое время после моего перерождения, я задумался о помощи таким, как я по сущности. Теперь я подумывал об этом всерьез.

Мои размышления перетекали от одной мысли к другой, плавно перерождаясь из одной идеи в другую, разрастаясь и преображаясь.

В конце концов, я решил создать нечто подобное академии наук, где такие, как я будут делиться опытом, совершенствовать умения, вести беседы о великом, заниматься разными науками и искусством. Мне хотелось оставить что-то в вечности, что-то, что принесет пользу не только таким как я, а всему миру.

Я путешествовал несколько месяцев, следуя в основном вдоль горного хребта, редко обходил препятствия и спускался в долины лишь для того, что бы поесть, ведь в горах крайне редко попадались животные. И чем ближе я поднимался к вершине, тем меньше их становилось. Мне было интересно карабкаться вверх, это было легко, я не чувствовал усталости.

Однажды в горах среди трёх горных вершин на пологой возвышенности я натолкнулся на озеро. Зеркальной поверхностью отражая облака, с рваными краями с одной стороны и плавным берегом с другой, оно углубилось в скалистую породу. Абсолютно прозрачное оно манило кристально-серебристой поверхностью. Я и раньше встречал озера. Располагаясь на разных высотах, они привлекали своей красотой. Над некоторыми из них поднимался пар, такие озера я любил больше, на других по кромке образовывался ледок. Синие, зеленоватые, серые, но абсолютно прекрасные, они привлекали меня своей необычностью и красотой, как зеркала среди серых камней, иногда окутанных снегами.

В такие моменты я всегда останавливался, что бы насладиться видом, часто купался. За долгое время, я так привык к одиночеству, что такое состояние стало для меня естественным. Вот почему, натолкнувшись на это озеро, я ещё больше воодушевился. Не терпелось прикоснуться к его поверхности, изучить его дно и, может быть, окунуться.

Не чувствуя особых перепадов температуры, я все же мог определить температуру веществ, к которым прикасался, и уж точно мог определить холодные они или содержат тепло. Это озеро казалось ледяным. Ещё издали я почувствовал холодок, овеваемый его поверхностью. Это озеро было другое. Сверкая своими кристальными водами, оно как будто светилось, хотя в такую яркую погоду, не удивительно, что мне так казалось. Я снял сапоги и окунул пальцы ног в кристальные воды и тут же отпрыгнул. Поначалу мне почудилось, что вода была настолько ледяной, что обжигала, но это оказалось не совсем так. Я посмотрел на свои ноги и обнаружил тут же появившиеся на моих пальцах мелкие пузыри, как от ожогов. Это настораживало. Не зная в сущности порога боли, я не мог предположить такого явления у существ, подобных мне. Пальцы сильно жгло. Я отошёл от поверхности подальше. Озеро мне сразу разонравилось. Тая в себе неведомую опасность, теперь оно начало пугать. Идиллия дня обратилась пугающей.

Я растерялся, не зная как быть. Подсознание подсказывало, что мне следовало бы убраться отсюда подальше, но неведомый интерес заставлял остаться. Я достал пробирку из рюкзака и длинный пинцет. С тех пор, как я начал интересоваться наукой, несколько стеклянных колб и пробирок чистых и с разными целебными жидкостями всегда хранилось в моем рюкзаке. Аккуратно зажав пробирку пинцетом, я приблизился к воде и, зачерпнув немного жидкости из озера, глухо заткнул ее пробкой. Мне захотелось изучить эту кристальную кислоту позже. Я решил, что это кислота.

Единственный минус в путешествиях по горам – негде было обустроить лабораторию, поэтому несколько наиболее интересных образцов я собирал с целью изучить позже, когда смогу. Я мечтал, что в здании, которое я решил возвести, непременно будет отличная лаборатория.

Я достал карту, которую зарисовывал по мере своего путешествия и поставил на ней отметку об озере с кислотой. С этого момента я стал осторожно относиться к источникам воды.

Глава 6.

Мне пришлось спуститься в долину для того, чтобы поесть. Охота доставляла удовольствие. Я летел сквозь вековые ели, ласкаемый их пушистыми лапами, овиваемый их ароматом, подобно коршуну, сорвавшемуся с небес. И вот, сытый и довольный я сидел на камне, издали разглядывая небольшую деревушку Брюлин внизу, расположенную близ города Базелина. Сверху небольшие фахверковые домики напоминали сказочные. Я словно смотрел в книгу, в которой жили люди, занятые каждый своим делом. Они не могли видеть меня, и я спокойно мог разглядывать их часами.

В то время, в Базелине были сильные гонения всякой нечисти и ведьм, поэтому обнажить свое пристрастие к наукам, я не мог. Благо, я больше не принадлежал человеческому миру. На удалении, на высоте, не достижимой простым смертным, я мог организовать свою лабораторию для алхимических экспериментов. Единственное, о чем я пока не имел представление, это строительство. Именно поэтому, я решил задержаться в долине и, может быть, посетить несколько городов для изучения этого вопроса тщательнее.

Горы были идеальным местом для исполнения моей задумки. Они были полны всего, что могло только понадобиться: лиственниц и дуба, горных пород и глины; туда не так легко было добраться, обеспечивая покой таким, как я.

Я сидел на камне несколько часов, изучая конструкции деревенского поселения. Самому мне казалось, что я даже задремал, хотя физически это было невозможно. Солнце опустилось довольно низко, окружение расслабилось в предвкушении заката. В какой-то момент в глаза мне сверкнул отблеск солнца. Я моргнул, в недоумении, а когда открыл глаза, то взгляд мой уловил блеск волос, позолоченных заходящим солнцем. Лица девушки я видеть не мог, она стояла спиной. Она прошла по двору и тут же скрылась в одном из строений, по виду напоминающем коровник. Я ждал, пока она выйдет, но так и не дождался. С этим и покинул поселение, вернувшись обратно на гору.

На следующее утро я отправился в Базелин. Не терпелось изучить процесс строительства. Проходя через деревню, в лицо мне снова бросился золотистый блеск, подобно солнечному зайчику засвечивая глаза. Она снова стояла спиной, что пробудило больший, чем в первый раз, интерес во мне. Напротив нее стоял молодой человек, лет двадцати, рослый, с русыми курчавящимися волосами, которые без конца спадали на глаза, и ему приходилось их оправлять. Хотя, я предположил, что ему это даже нравилось.

– В субботу в деревне будут танцы? Пойдем со мной? – обратился парень к девушке.

– Некогда мне танцевать, работы много, – строго отвергла его девушка. – Тебе лишь бы болтать, Корсин.

– Но ты никуда не ходишь, не развлекаешься, – не отступал Корсин.

– Да ну тебя, – махнула она рукой и направилась в дом.

Парень с досадным выражением на лице остался стоять на лужайке у ее дома.

Я провожал девушку взглядом, пока та не исчезла в дверном проёме, так и не обернувшись ко мне. При мне была шляпа. Сильнее надвинув ее на глаза, я направился мимо, стараясь не привлекать к себе внимание.

Моя кожа была бледна. Этим хорошо подходила зима, максимально маскируя мою внешность от окружения. Но внешнюю привлекательность замаскировать сложнее и, в этом случае как могла, справилась шляпа, по крайней мере, укрыв меня в деревне, в городе с этим должно было быть попроще.

В Базелине я был уже через пол часа, но и скорость я мог развивать гораздо большую человеческой. Прекрасный город, располагавшийся на берегу реки Рейн, с выложенными булыжником узкими улочками и кафедральным собором из красного песчаника, с его выдающимися шпилями и резной крышей, смотрелся необычно. Даже зимняя серость не портила вид. Вокруг город обрамляли городские стены, часть которых составляли могучие ворота. В одни из них, именуемые воротами святого Иоганна и обладающие мощной башней, я вошёл.

Я сразу направился к рыночной площади, с расположенной на ней городской ратушей. Там всегда можно было многое узнать: чем живёт город, последние сплетни, важных людей и прочее, что даёт общее представление о жизни и настроениях населения. Это было важно, так как мне довелось жить не в самое спокойное время – время предрассудков и суеверий.

– Рыбу! Кому рыбу? Свежевыловленная!

– Отменные поросята!

– Фрукты! Прекрасные яблочки для прекрасной дамы! Дамочка, яблоки нужно есть, а не мять!

– Меее.

На площади с утра бурлила жизнь, наполняя ее разнообразными звуками и запахами. Будь я человеком, непременно купил бы у торговца несколько лепёшек и чай, который мне так и не довелось узнать, так как в мое время он ещё не был известен европейскому населению. Запахи утра приносили в мою душу состояние уюта. Ремесленники суетились, торговцы предлагали товары, граждане разгуливали, то разглядывая выставленное на прилавках, то спеша по своим делам, а то просто болтая. Я ходил из одного конца в другой, прислушиваясь к разговорам. Торговцы без конца предлагали разные фрукты, мясо, молоко, ткани и прочее, но меня это все не интересовало.

Наконец, сидя в уличной таверне – для вида я все же заказал чай, что бы иметь возможность вдыхать его аромат, – мне довелось разговориться с одним ремесленником. Он указал мне путь к известному в городе архитектору. К нему я и направился следом.

Дом архитектора я отыскал легко. После продолжительной беседы мне удалось договориться с ним о строительстве замка в нескольких километрах от деревни Брюлин, прямо у подножья гор. Всё организационные моменты с местными властями тоже должен был удалить он. Важным условием нашего уговора было то, что я лично должен был участвовать в каждом этапе, от начертания плана здания, до закладки каждой стены. Мои требования весьма удивили архитектора, но в конечном итоге он согласился, посчитав это богатой причудой. Поразительно, что могут сделать деньги!

К строительству замка приступили через три месяца, как только были согласованы последние чертежи и закуплены необходимые материалы. Как было условлено, я лично участвовал в каждом процессе, согласовывая каждую мелочь. Своим участием я хотел наглядно понять все процессы, что бы потом иметь возможность самостоятельно возвести задуманный замок на вершине гор. Я многим интересовался, действовал на уровне рабочих, помогая им и изучая мельчайшие механизмы. Честно говоря, мое вмешательство поначалу вводило архитектора и нанятых им работников в недоумение. Спустя месяц, на их лицах я стал замечать раздражение, особенно когда вторгался в решение какого-либо мелкого вопроса.

Глава 7.

Однажды, в начале июля 1575 года, я шел по лесу в направлении деревушки Брюлина, через которую проходил, спустившись с гор впервые. Я именно шел, а не несся сквозь деревья из одной точки в другую. Идти было легко, втягивать душистые запахи леса – приятно. Я расслабился и наслаждался видом. Я был на полпути к деревне, когда впереди сверкнул золотой отблеск, солнечным зайчиком заставив меня моргнуть. Я пригляделся, желая понять источник таинственного блеска, но не нашел. Я решил, что мне показалось. Постояв в поисках пару минут, я двинулся дальше, как вдруг зайчик ослепил меня снова. Следом за ним последовал едва уловимый мотив, не слышимый мной ранее. Не показалось. Это была девушка из деревни. Я узнал её сквозь просвет в деревьях. Она пела песню, мотив которой был мне не знаком. В ее голосе было столько лёгкости и нежности, что я невольно направился следом. Любопытство взыграло во мне. Не терпелось взглянуть ей в лицо.

Я шел на звук, но она ускользала. Из-за деревьев иногда проглядывал лишь отблеск волос. В этот момент, в сознании моем невольно всплыло воспоминание. Мне вспомнилась Луиза. Именно так же я шел за ней по графскому саду, именно так же она ускользала. Внезапно я остановился, сам не понимая, почему мое дыхание участилось. Спустя мгновение любопытство вновь напомнило о себе, но я потерял девушку из виду. Я стал прислушиваться. Вокруг стояла абсолютная тишина, лишь птичий крик и шуршание леса доносились вокруг.

"– Где ты? " – прозвучало в голове.

В этот момент я услышал ответ, плеском воды, разнесшийся по лесу. Я последовал на звук.

Среди густых деревьев, прямо посреди леса находилось небольшое круглое озеро, с одной лишь стороны обрамленное песчаным берегом, которого едва хватало на полшага. Посреди кристальной озерной воды плыла копна золотистых волос, расползаясь в водной глади. Сквозь толщу воды спокойно, не чувствуя, что за ней наблюдают, плыло обнаженное тело девушки. Отталкиваясь в прозрачной прохладе и подбирая стройные ноги, разводя тонкими руками, она напоминала русалку, обратившуюся девой. Я не мог оторвать глаз от нее, жадно следя за каждым движением, в нетерпении заглянуть ей в лицо. Вдруг она перевернулась на спину и застыла, невесомо паря в воде, раскинув руки, словно желала обнять небо. В это мгновение меня пронзила молния, пригвоздив к месту. Это было самое прекрасное видение, самая жестокая галлюцинация, самый знакомый профиль, который я видел ранее. Это был профиль Луизы Винтерхерт. Он излучал спокойствие, наслаждаясь прохладой воды.

От неожиданности я упал на траву. Что-то хрустнуло подо мной. Я не поверил собственным глазам. Несколько раз помотав головой, прочистив глаза, то бы прогнать наваждение, я снова обратил взгляд к озеру. Девушка в воде перевернулась, резко обернувшись на звук. Я увидел ее лицо. Молния ударила меня снова, и снова, и снова. Это была она в человеческом обличье. Это была Луиза. В точности такое же лицо, только слегка загоревшее, с розовым румянцем и россыпью мелких веснушек. В глазах отражалась колдовская зелень, а не мрак ночи. В остальном девушка была человеческим отражением той, которую я любил; той, которую считал невозвратной. И вот она здесь, так близко, что я легко могу коснуться ее. Девушка проплыла в сторону берега и плавно вышла на берег. Я видел ее обнаженное тело, наблюдал, как ноги её ступали по воде, разгоняя ее, как руки ласкали струи воды, стекающие с ее волос на обнаженные бедра.

Нечто безумное творилось в этот момент в моей голове. Я резко отвернулся и прижался спиной к дереву, у которого сидел, зажал голову в ладонях и все не мог, никак не мог поверить в увиденное.

" – Нет, этого просто не может быть! Я не верю! Это какое-то наваждение! Безумство! Я схожу с ума! " – проносилось в голове.

Вновь и вновь выглядывая из-за дерева, я смотрел. Глаза жгло, словно я смотрел на солнце. В голове помутилось, но я всё смотрел и не мог оторваться.

Девушка тем временем отжала волосы и быстро оделась. Я снова нырнул за дерево, а когда посмотрел вновь, то её уже не было. Я пытался убедить себя, что всё было сном, помутнением в голове, игрой разума. В глубине леса снова послышалось лёгкое пение. Глаза мои расширились. Я словно зачарованный направился на звук. Она шла впереди, как ранее, теряясь за деревьями, ускользая и снова проявляясь, дразнила меня. Я шёл, сам не понимая куда иду, не замечал ничего вокруг. В лицо мне ударила ветка. Я на мгновение очнулся, но этого хватило, что бы понять – я у самой кромки леса. Ещё пару шагов и я бы вышел на свет. Тем временем девушка дошла до своего домика, открыла дверь и перед тем как войти, обернулась. Мне подумалось, что она меня видела. Так внимательно она посмотрела туда, где я стоял. Я поспешил углубиться в лес.

– Хм, – произнесла девушка, слегка ухмыльнувшись. Затем она исчезла в глубине дома, затворив за собой дверь.