Пространство любви

Ориан почувствовал, как гнев заполняет его сознание, заставляя верхние клыки удлиняться.

Ндар легко дотронулся до плеча друга, заметив, как сине-голубые искры запрыгали в его зрачках. Это дурной знак. Ндар понимал, что Йорт провоцирует их.

Сжав губы в узкую линию, Ориан разжал кулаки и с непроницаемым лицом плюхнулся обратно в кресло. Трое вардов могли бы на месте уничтожить и два десятка сэви, но тех итак осталось немного. Ориан почувствовал невыразимую жалость к этому народу.

Сэви вырождались, живя на умирающей планете. Они пытались начать все с начала на иных планетах своей карликовой галактики, которые осваивали, но напрасно. Раса их вымирала; причины оставались невыясненными. Женщины, выигранные ими во множестве боев, предназначались лишь для того, чтобы вынашивать потомство. Но многие из них не могли зачать от сэви, а те, что беременели, были не в состоянии либо выносить детей, либо родить их. И погибали, оставляя слабое потомство. А потому в последнее время сэви стали крайне агрессивными, нетерпимыми и жалость к себе презирали. Считали ее оскорблением. Поговаривали, будто безумная жестокость овладела ими, будто они переняли у рамзуриев долю садизма, и в дружбе с коими их начали подозревать.

– Наши Избранные – не вашего ума дело, – отрезал Ндар, отмахнувшись от Йорта.

Гримаса бешенства исказила его лицо, сделав еще более отталкивающим. Он порывался сказать что-то еще, пока один из товарищей не оттащил его от столика с вардами.

– Мы еще встретимся, Ориан, – угрожающе прорычал Йорт.

Ориан сверкнул белоснежной клыкастой улыбкой и кивнул головой:

– Обязательно встретимся.

Кулаки сэви сжались, он с трудом сдержался и подчинился товарищам, уводившим его в залы под Ареной, где тренировались и готовились бойцы.

– Нам тоже пора, – сказал Кейд, расплатившись с прислуживающей им девушкой-арвиркой.

Варды быстро достигли главного здания Арены, вошли в ее светлые коридоры, и направились было в апартаменты, соответствующие их статусу, чтобы переодеться к сегодняшним боям, когда навстречу им выкатился хоширимец по имени Тал. Кейд быстро шепнул своим друзьям нечто известное только ему одному. Варды тут же окружили Тала.

– О! – восхищенно выдохнул тот, увидев Ориана. – Встретить вас – честь для меня.

– Здравствуй, Тал, – хитро сверкая глазами, поприветствовал его Ндар. – Говорят, ты в курсе, какой приз выставляется в финал.

– Кто говорит? – красные глазки хоширимца нервно забегали.

– Все, – Кейд неопределенно провел рукой в воздухе.

Тал сощурил глаза. Он знал, что Ориан участвовал только в боях за женщин и прикидывал, стоит ли ему открыть вардам истину. Может быть, тогда они решат выйти на Арену. Но для этого необходим пропуск. И чтобы получить его, нужно ни много, ни мало, а отвалить приличные деньги. Тем более, женщина земной расы еще никогда не выставлялась на боях.

– Могу точно сказать, – Тал хотел поддержать интригу, – я – тот, кто выставляет приз.

– Серьезно? – глаза Кейда расшились.

А Тал в это время наблюдал за реакцией Ориана. Тот отчего-то выглядел совершенно равнодушным, отстраненным и холодным.

– Открой секрет, что на кону? – Ндар игриво и легонько стукнул Тала кулаком.

– На то это и секрет, чтобы никто ничего не узнал. До поры до времени, – толстые губы хоширимца растянулись в улыбке.

Ориан уже хотел было вежливо откланяться, как что-то или кто-то толкнуло его сзади. От неожиданности он слегка покачнулся, и, стиснув кулаки, хотел было научить манерам невежу, если бы не…

Аромат, ударивший ему в ноздри в ту же секунду, оказался самым заманчивым и восхитительным, созданным только для него. То был аромат его женщины. Той самой, что была избрана ему судьбой, и союз с которой стал бы священным. Той самой, о которой он запретил себе мечтать, все еще ощущая горечь во рту после потери жены, но втайне продолжал надеяться. Он почувствовал, как электричество наполнило каждую клеточку его тела, грозя вырваться наружу мощным взрывом энергии, способным приподнять его в воздухе. Удар был ощутим на всех уровнях его организма: подсознательном, физическом и духовном. От удовольствия Ориан едва не закатил глаза, понимая, что вот оно – пробуждение. Когда Избранная половинка являлась варду, в нем просыпалась невиданная сила, призванная защищать свою будущую жену и потомство. А он, как лидер своего племени и носитель особого редкого дара, почувствовал, как способности его стократно усилились. Волнующие и невероятные ощущения, наполнившие его, были несравнимы даже с теми чувствами, которые вызвала в нем женитьба на Пеймле. Волна невероятной энергии накрыла с головой, заставив на миг пресечься дыхание, пробудив в нем все первобытные желания, обострив до предела все чувства, наполнив дар новой силой. Тело его пылало, и Ориану огромных усилий стоило спрятать огненную дрожь, накатывающую волнами, грозящую затопить все сознание одним желанием – спрятать свою половинку. Казалось, еще секунда – и он лишится разума.

Ориан резко обернулся. Первое, что он увидел, как существо неизвестной расы – невысокое и светловолосое – наткнувшись на преграду в виде него, отлетело на несколько шагов, плюхнулось на пятую точку и что-то недовольно пробормотало. Существо, оказавшееся женской особью, вмиг стало для него самым желанным во всей Вселенной. А потом он наткнулся на ее взгляд, сверкнувший яростью. Еще минута, и Ориану почудилось, будто эти потрясающие темные глаза с черными круглыми зрачками прожгут в нем дыру насквозь, а после затянут его душу в свои загадочные непроницаемые омуты. Жаркая волна затопила все его нутро, вызывая легкую судорогу, наполнившую все мышцы напряжением, и всколыхнула в нем безумную жажду обладания этим существом. Сознание Ориана устремилось к яркому потоку энергий, открывшемуся его внутреннему взору, приглашая узнать тайны всего сущего. Сердце варда учащенно забилось, и он уже не мог отвести глаз от женщины. Он должен был заполучить ее всеми возможными и невозможными способами, чтобы вместе с ней достичь рая и насладиться его дарами.

Жалкий стон сорвался с губ Тала, и шок читался на его вытянувшемся лице.

Варды поняли, что хоширимец знал женщину.

Глава 3

Таня, сцепив руки за спиной, вышагивала от одной стены своей тюрьмы до другой, от одного угла – к другому, и иногда поглядывала на всевидящее око круглой подвижной камеры под потолком. Девушка прикидывала, как лучше воспользоваться с трудом добытой и весьма скудной информацией, пока план действий окончательно не сформировался в ее голове.

Перед тем, как запихнуть ее в это помещение на Зиларе, Таню наспех обыскали и вытрясли из карманов инструменты. Девушка изобразила на лице скорбную гримасу, словно у нее отняли воздух. Тал, довольный тем, что лишил ее орудий взлома, аж радостно замурлыкал какую-то песенку. Оставшись одна, она опустила голову и позволила довольной улыбке поселиться на ее губах – ведь о потайных карманах знала только она. Не рискуя выводить девушку в общие залы для приема пищи, еду ей доставляли в комнату.

Не откладывая в долгий ящик, Таня принялась приводить план действий в исполнение. Главное – информация. Добыть ее она могла, подключившись к системам здания, а для этого нужна тишина и концентрация. Перво-наперво – Таня знала это наверняка – ей нужно попасть в коммуникационные шахты, вели к которым вентиляционные. Пришлось изображать недомогание и, держась за живот, часто посещать санузел, чтобы все выглядело убедительно и правдоподобно. В ванной комнате, к вящей радости девушки, камера отсутствовала.

Защелкивая замок, Таня включала воду. Быстро пробираясь по узкому вентиляционному коридору, она оказывалась в коммуникационных шахтах, где толстыми жгутами вились провода и кабеля. Поковырявшись с системой и после нескольких неудачных попыток, она сумела-таки вызвать интерактивный экран. Получив доступ к ограниченной базе данных, Таня узнала кое-что о Зиларе и его инфраструктуре, о лифтах, ведущих на промежуточные суборбитальные станции, где у стыковочных шлюзов находились космолеты.

Плохо, что землян тут не было. Особо не затеряться и помощи не попросить. Зато было множество сэви, хоширимцев, зиларцев и арвирцев. Изангии – не в счет. Они и себе-то помочь были не в состоянии. За последние несколько веков они превратились в безвольных трусоватых существ, готовых взяться за любую самую тяжелую и грязную работу, лишь бы только жить. И на протяжении оставшегося отведенного им срока находились в услужении у других рас. Если под хоширимцев, зиларцев и арвирцев в силу строения тела, она не могла преобразиться, то сэви подходили как нельзя лучше. Проблемой оставался цвет и особенные отметки на их коже.

Дальше на очереди – маячок. Намучавшись с устройством, Татьяна все же его обнаружила. На этот раз его вшили у основания руки, глубоко подмышкой. Девушке пришлось маленьким складным ножом расковырять довольно обширную рану, пока острие не наткнулось на небольшую капсулу. Убрав за собой следы кровопускания, и обработав ранку, Таня призадумалась. Серьезной проблемой стала невозможность получения чертежей конструкции сооружения, именуемого Арена – сведения оказались засекреченными. Да и к системам видеонаблюдения подключиться так и не удалось. Таня посмотрела на камеру и улыбнулась – все же один крошечный шанс у нее имелся.

Лежа без сна, еще раз Таня перебрала в памяти всё, что могло быть ей полезным. Когда ее вели по коридорам, на равном расстоянии друг от друга в стены были вмонтированы информационные табло. Оставалось как-то до них добраться, прошмыгнув мимо охраны. М-да, придется каким-то образом заставить охранника войти в ее комнату, чтобы она могла применить на практике приемы, которым когда-то обучил ее папа.

Вечером одного дня она отказалась от ужина, сославшись на крайне плохое самочувствие. Улучив момент, пока погаснет око видеокамеры, отключаемой на ночь, Таня соорудила из подушки и полотенец калачик и накрыла его одеялом. До самого утра она простояла вне поля обзора камеры, прижавшись спиной к стене прямо за дверью. Терпение и труды ее были вознаграждены – охранник, не получив от нее отклика, через пару минут вошел в комнату.

– Эй, там? Ты живая? – держа одну руку у пояса с оружием, он осторожно подошел к койке. Протянув вторую руку из пары к одеялу, он на секунду замешкался и резко сорвал его.

Легкий шелест за спиной сообщил о том, что его провели. Хоширимец начал медленно поворачиваться, одновременно доставая тонкую дубинку с электрошокером. Боковым зрением он с ужасным опозданием увидел, как к его лицу стремительно приближался металлический стул. Ослепительная вспышка боли в голове, сменилась полной нехваткой дыхания, когда колено девчонки достигло цели под его ребрами. Охранник едва слышно всхрапнул и, оглушенный, завалился на койку.

Татьяна обыскала охранника в поисках ключей, сдернула связку электронных чипов и, накрыв его одеялом, выскочила из своей темницы. На этот раз ей пришлось остерегаться любого шороха и звука, прятаться в нишах и замирать у стен. Когда из дверей лифтов или из комнат в коридорах выходили возбужденные сэви, арвирцы и зиларцы, облаченные в боевые доспехи, с огромными секирами и мечами с широкими лезвиями наперевес, девушка забывала, как дышать.

Ни одного проклятущего инфотабло ей не встретилось, пока она не поднялась на этаж выше, не рискнув, правда, воспользоваться лифтом. И как назло именно у дверей подъемного устройства на ярком экране сверкала приглашающая бегущая строка. Не обнаружив ничего подозрительного, Таня выждала пару минут и на цыпочках подошла к искомому объекту. Быстро разобравшись в навигации, она вызвала план этажа и всего здания в целом. Напряженно вглядываясь в экран, она с трудом определила свое местоположение и мысленно прокляла весь космос – Арена оказалась невероятно огромным и сложным сооружением с множеством этажей, комнат, помещений, кабинетов, гостиниц, увеселительных заведений, подвалов, тренажерных залов и непосредственно самой площадки, где происходили бои. Отметив про себя, насколько Арена напичкана различными вспомогательными механизмами, кучей входов и выходов, девушка почувствовала, как стала нарастать паника: большинство этих входов и выходов были оборудованы пропускной системой, особенно тех, что вели на стоянки с наземными и воздушными средствами передвижения.

За дверями, где располагалась лестница, послышался громкий крик и топот ног. Татьяна болезненно сморщилась. Так и не сумев, как следует понять, в какую же сторону ей направиться, она пришла к единственному выводу – настало время просто бежать. И бежать без оглядки, прямо по длинному коридору в противоположную от двери сторону.

И Таня побежала, что было сил. Бежала она чисто на интуиции, будто неведомая сила вела ее, будто невидимая ниточка указывала направление, заставляя сворачивать в широкие коридоры, где могло быть место для маневров. Впереди, за поворотом вправо, замаячил лифт. Резко свернув, Таня со всего размаха впечаталась в широкую спину какого-то высокого инопланетянина. Девушка отлетела назад и здорово ударилась, упав на спину.

– Проклятие! – злобно прошипела она.

А после увидела, как тот, кого она толкнула, обернулся и буквально одними глазами едва не проглотил ее. Она не успела ничего предпринять, ибо сильные пальцы обхватили ее запястье. Через секунду она уже стояла на ногах, локоть ее был крепко зажат необычной пятипалой рукой гуманоида, каких ей еще не приходилось видеть. Инопланетян было трое, внешне немного схожих между собой: высоких и мускулистых, с темно-бронзовой кожей, медными волнистыми волосами длиной у каждого до лопаток, чуть удлиненными ушами заостренными как сверху, так и снизу, полными, четко очерченными губами, прямыми тонкими носами. Единственное, что отличало этих троих один от другого, так это совершенно неестественный цвет больших раскосых глаз под чуть изогнутыми широкими бровями.

Рядом с мужчинами стоял Тал с отвисшей челюстью.

– Опять?! Да как теперь-то ты… ты…, – слова отказывались формироваться в стройные предложения, пока хоширимец тыкал в ее сторону пальцем и восстанавливал дыхание, а после взмолился: – Ориан, держи ее. Только не отпускай.

– Непременно, – ухмыльнулся тот, кого назвали Орианом.

Татьяна, скрипнув зубами, пыталась вырвать свой локоть из цепкой лапы, мизинец и безымянный палец которой оказались когтистыми, три остальных пальца самыми обыкновенными. Девушка яростно дергала рукой, и после каждой неудачной попытки в глазах инопланетянина плескалось веселье, а в ее – разгорался гнев.

– Пусти! – сквозь зубы процедила она, встретившись карими очами с льдисто-васильковыми глазами мужчины.

На секунду ей почудилось, будто в его странных зрачках цвета индиго, напомнивших ей две сдвоенные остроконечные полоски, сверкнула сине-голубая искра. Стоило мужчине окинуть ее раздевающим взглядом с ног до головы и обратно, удушающая волна раздражения взвилась из недр ее сердца и заставила ноздри затрепетать. Его наглая ухмылка заставила девушку вызывающе вздернуть подбородок.