Спроси у ветра

– Детка, твой удивленный тон немного задевает мое хрупкое эго, – ответил Фредрик.

Он обратил свой взгляд на Морфея, который стоял и оглядывался.

– Дело в том, Мёрфи, Олив не может применить свою силу здесь, где нет природной материи, но я могу. Мой дар не привязан к какой-либо материи в принципе. Я могу преобразовывать любое пространство.

Фредрик махнул в воздухе двумя пальцами и поле вновь преобразовалось в прекрасный сад с цветущим деревом и троном под ним.

Морфей смотрел на Фредрика, а затем ухмылка появилась на его лице.

– Сукин сын, – он медленно и лениво уселся на своей трон. Около него опять появились полуголые девицы.

Олив почувствовала облегчение. С действующей в этом мире магией ее мужчины их силы уровнялись с силами Морфея. У них появилось больше рычагов давления на него.

– Я удивлен, Фредрик. В любом случае, рад, что ты раскрыл карты с самого начала, я ценю в противнике прямоту и честность. – беззаботно сказал Морфей и облокотился на спинку трона.

– Ага. – Олив не сдержалась. – Морфей, давай не будем устраивать спектаклей. Я прекрасно знаю, что ты способен на любое предательство ради своей выгоды. Потому давай оставим весь этот церемониал.

Он внимательно посмотрел на Олив и, Фредрик, готов был поклясться, что во взгляде Морфея пробежала тень сожаления… или вины.

На секунду в саду воцарилась тишина.

– Скажи мне, Олива, – лицо Морфея изменилось, голос его был глухим и хриплым, – как так получилось, что почти все воспоминания обо мне хранятся в древе Нежеланных воспоминаний? Неужели все было так плохо?

Фредрик хотел врезать по морде этому ублюдку. Ревность клокотала в нем. Только сейчас он понял Олив, которая ревновала его к Ванессе. Да, Карма любит хорошую иронию.

Олив потерла лицо со стоном.

– Морфей, – рыча проговорила она, – ты предал меня. Ты говорил, что любишь меня, что я дорога тебе, а на самом деле ты просто воспользовался моей растерянностью и уязвимостью… и попытался поработить меня! – последни слова она уже кричала. – Так что прости меня, пожалуйста, если я не питаю к тебе нежных чувств, и мои воспоминания о тебе не окрашены светлой грустью, – не без ехидства закончила она.

Фредрик вышел чуть вперед и заслонил собой Олив. Это не осталось незамеченным Морфеем. Его глаза заблестели. Как же он сразу не уловил эту энергию струящуюся между ними…

– Вы близнецовые пламена? – тихо спросил Морфей.

– Да, – гордо произнесла Олив.

Вся маска сарказма и весёлости сошла с лица Морфея. Он отвернул голову и так некоторое время сидел молча.

Тишину нарушила Олив.

– Я прошу тебя оказать мне услугу, Морф. После всего ты задолжал мне, и ты это знаешь.

Когда он повернулся к ним обратно, на его лице снова появилась маска цинизма и веселости.

– Чего вы хотите? – он внимательно смотрел на стоявшую перед собой пару.

– Морфей, мне нужен цветок с твоего древа Ловпу.

– Но древо Ловпу не цветет, – сказал Морфей беззаботно разведя руки в строну.

– Хорош заливать, мудак. – не выдержал Фредрик, его тон был резок. – Ты прекрасно знаешь, что оно цветет только в этом измерении. Нам. Нужен. Цветок. И тогда мы оставим тебя в покое.

В глазах Морфея блеснул злой огонек. Он пристально посмотрел на Фредрика и снова облизал губы. Фредрик уже видел такой взгляд и не раз – во время военных переговоров и бизнес встреч. И он прекрасно понимал, что Морфей сейчас прикидывает, как ему разыграть карты для наиболее выигрышного результата.

– Зачем Вам цветок? – Морфей  сплел свои пальцы. Положил их себе на живот.

Олив переглянулась с Фредриком.

– Это наше дело, оно не имеет отношения к тебе. – ответила она.

– Хм, дайте подумать, – протянул Морфей, – ммм, пожалуй, нет. Вы не получите его.

Фредрик сделал шаг вперед и уже было протянул руку. Но Олив его остановила.

Морфей в жесте капитуляции поднял свои ладони вверх:

– Эй, здоровяк, ты можешь тут дематериализовать хоть все вокруг, но древо Ловпу охраняется и только я могу явить вам его цветок, который очистит твоего любимого, Олив, – он повернул голову к ней и выдержал паузу, – от яда абруса. Убьете меня – не получите цветок.

– О, я смотрю ты прекрасно осведомлен о нашем деле, – ехидно проговорил Фредрик.

В его голову закралась одна мысль, и если она верна, то помоги Творец этому ублюдошному херувиму-качку…

«Говнюк. Я убью его, если это то, о чем я думаю» – услышал он Олив мысленно.

– Морфей, пожалуйста. Нам нужен этот цветок. – проговорила она спокойным и ровным голосом.

Морфей выгнул бровь.

– А что мне за это будет? – прищурившись спросил он тоном человека, который понимает, что сейчас козыри у него в руках.

– Ты останешься жив, я считаю это великолепная сделка, –  Фредрик холодно улыбнулся.

Морфей поцокал языком, подражая тому, как это сделал ранее Фредрик.

– Пока ты тут споришь со мной и торгуешься, твои часики тикают. Тик-так, тик- так.

В пространстве между ними появился контур часов, состоявший из лепестков роз. В середине круга возникли прутья, которые имитировали часовые стрелки. Эти «садовые» цветы показывали сейчас без четырех минут двенадцать.

Олив раздраженно покачала головой. Морфей всегда любил театральщину, и сейчас также прибегнул к своему излюбленному способу воздействия на сознание. Но все же она не могла скрыть тот факт, что образ часов, стрелки которых стремились к критической точке, произвел на нее сильное впечатление. Она почувствовала как тревога снова поднимает свою голову внутри нее.

– Чего ты хочешь? – спросила она резко.

Лицо Морфея стало серьезным.

– То же, что и всегда, Олива – выбраться от сюда. И так получилось, что ты можешь открывать порталы. Смотрите как все удачно сложилось? Уин-уин – двойная выгода. – на лице Морфея была улыбка, но его глаза все таки выдавали то, насколько свалить из этого мира было желанным для него.

Олив помолчала. Она чувствовала возбуждение и волнение Морфея. Она повернула голову и посмотрела на своего любимого, который с каждой минутой выглядел все хуже и хуже.

Она так его любила, что не собиралась торговаться. На кону стоит его жизнь, а она бесценна.